Сьюзан Бойл как зеркало человечности

Голос у Сьюзен Бойл ангельский. Так, по крайней мере, считает почти что вся Великобритания и половина Америки. А с чего ему быть не ангельским? Сорок лет подряд Сьюзен Бойл пела в деревенском церковном хоре, жила чистой и страшной жизнью типичнейшей английской (в нашем случае — шотландской) старой девы. Преданно ухаживала за престарелыми родителями, после их смерти осталась без средств. Единственная отдушина — хор и волонтерская работа в приходе, единственное теплое чувство — к старой кошке. Да, и еще в деревне ее обижали. Родная ее деревушка Блэкберн оказалась тоже удивительно типичной, прямо литературной, агата-кристиевской, живущей деятельной и неутомимой добрососедской злонаблюдательностью. И вот приходские дамы, вкупе с уютным сельским миром, вынесли Сьюзен Бойл добродушный соседский приговор: простовата. К тому же и училась плохо, после родовой-то травмы, и вообще распустеха и неумеха. Звали ее в деревне простушкой Сьюзен. Я так понимаю, это мягкий британский вариант понятия «сельская дурочка». Есть такой, знаете, нестерпимый для людей правильной жизни тип — поселковая сумасшедшая, Ассоль: бегает, с деревьями здоровается, незнамо чего ждет, упертая. А Сьюзен Бойл уперто ждала своего шанса — сорок лет она мечтала стать оперной певицей. Ну и пела в церковном хоре. Так по всему выходит, что ангельским голосом. А потом, после смерти матушки, подала заявку на участие в передаче «Британия ищет таланты» (прототип нашей «Минуты славы»).

И вот сорокасемилетняя Сьюзен выходит на сцену. Перед ней стол с тремя судьями — дамой и двумя солидными красивыми мужчинами. То Аманда Холден, Пирс Морган и Саймон Ковелл. Всё как у нас — ну то есть у нас всё как у них. За спинами судей набитый публикой зал. Ведущие — два заливающихся хохотом гаера, английские цекалы, выводят Сьюзен на всеобщее обозрение. Некрасива, немолода, толста. Тяжело застенчива, оттого кажется даже немного развязной.

Публика изготовилась получить стыдное нехитрое удовольствие — возможность законно и безнаказанно посмеяться над глупой сестрой своей.

У нас в «Минуте славы» тоже ведь очень любят разбавить более или менее приличных конкурсантов (молодых людей, которые пляшут, или ходят по проволоке, или гонят репчилу) какой-нибудь совершенно уж безумной старушкой со старым пуделем, а лучше всего — толстухой в балетной пачке. Смотреть на толстуху в атласном трико стыдновато. Вроде бы организаторы — взрослые приличные люди, а занимаются такой неловкой жеребятиной. Но у ведущих, суетящихся вокруг заведомо позорной дамы, всегда чистые невинные глаза. А что такого? А про законы шоу вы слышали? Не виноватые мы — она сама пришла. Не мы ее гнали на позоры и глумы, мы от нее еще и отбивались. Она сама, такая сильная духом, без комплексов, хочет висеть на железном тросе и трясти гигантским крупом. Ведь эти передачи — и «Британия ищет таланты», и «Минута славы» — они ж неокультуренные. Они древние, бесстыдные, живые. В том смысле, что никак не театр в их природе, а цирк, балаган. Как же без бородатой женщины? Цирк жалостлив и безжалостен одновременно. Перед нами — «живое мясо», тяжкое усилие маленького человека, которому на твоих глазах тяжело и страшно. В театре главное то, что происходит на сцене, а в цирке — то, что происходит в зале. Театр меняется, а цирк нет, потому что публика не меняется никогда.

И вот вывели гаеры нелепую Бойл на сцену. Начали судьи тяжело вздыхать и смотреть в стол. Бойл к тому же вскричала: «Дайте мне шанс!» — и задвигала бедрами в каком-то будто бы танцевальном и даже шаловливом движении — по всему было понятно, что начинается потеха. В публике засвистели.

Но — запела, запела «I Dreamed a Dream» («У меня есть мечта») — ариэтку из мюзикла «Les Miserables» («Отверженные»).

Хороший выбор — надо думать, находка режиссера шоу. Голос — ангельский. Зал вскочил, судьи (позакрывав лица руками, поизумлявшись) извинились за цинизм (виноваты, мэм, что встречали по одежке), за океаном возле телевизора заплакали Деми Мур и профессор антропологии из Университета Вашингтона Роберт Кенфилд. Ролик с выступлением в ту же ночь посмотрели на YouTube двадцать миллионов человек, вообще же — сто миллионов. Для Сьюзен Бойл началась, естественно, новая жизнь.

Профессор Кенфилд, впрочем, написал в своем блоге, что новая жизнь началась для всех: «Бойл изменила критерии красоты. Пока из моих глаз не брызнули слезы, я и не подозревал, как остро нуждаюсь в таких корректировках».

На следующий день началось «осмысление феномена». В основном журналисты писали о победительной силе «эффекта неожиданности»; о пикантном контрасте меж сосудом и огнем, мерцающем в сосуде; о том, что харизму даже в шотландской глуши истрепать невозможно; и о том, наконец, что «когда человек на твоих глазах зубами вырывает победу» — это яркое, мощное и волнующее переживание. Но, думается мне, ближе всего подошел к правде брызжущий слезами американский профессор.

Для страны, где средняя (средняя!) продолжительность жизни подошла в 82 годам, образ сорокасемилетней несгибаемой Золушки был необходим. Как написал неведомый, но милый английский блогер, приятно знать, что не все кончено, даже когда «твои рельсы заросли травой».

Пронзительный образ. Не то что там огни уходящего поезда — нет, рельсы уж травой заросли… Трогательно.

Итак, перед нами героиня нового времени. Забудем о старых героях. Как это банально — девушка, да еще пела, да еще в церковном хоре. Не цепляет. Толстая тетка пела в церковном хоре — о всех усталых в чужом краю, о всех кораблях, ушедших в море, о всех, забывших радость свою.

А худая и красивая тетка Деми Мур плакала возле экрана по ту сторону океана, и, надо думать, не о тяжелой судьбе шотландской простушки и несгибаемой ее воле, а о том, что ничто и никто не придет назад: ни юность, ни молодое счастье, ни прожитые годы, ни Брюс Уиллис. А вместе с ней плакали все толстые и тонкие тетки мира (и я в том числе) — о том же.

Феномен Сьюзен Бойл в том, что она герой и антигерой в одном лице. Победительница, разбитая после победы.

Вуди Аллен писал, что в основе всех трагических сюжетов мира лежит один-единственный сюжет, который можно сформулировать следующим образом: «солдат вы*бал Белоснежку». Ничего обиднее этого нет.

Я думаю, есть еще кое-что бесконечно обидное. Фея опоздала. Золушка постарела. Стоит в бальном зале в разношенных тапках, толстая, чистая, по-настоящему хорошая. Душа ее поет ангельским голосом. И никому она не нужна.

Нет же, кричат поклонники Бойл, нужна, нужна. Время изменилось, человечество умнеет. Мы стали дольше жить! Нам нужна эта новая Золушка, нам нужна Сьюзен!

Ну и для чего оказалась нужна? Взрыдать и очнуться?

Сьюзен Бойл заняла в передаче «Британия ищет таланты» второе место. Первое заняли молодые танцоры. После объявления результатов Бойл кричала и ругалась в гостинице — ей вызвали перевозку. Пролечили в дорогой клинике, отправили в турне по Америке — к Деми Мур. Вся Британия была уверена, что Бойл выиграет, а вот итоги голосования оказались неожиданными. Все так удивились! Букмекеры озолотились — мало кто ставил против признанного фаворита. А всего ставок было сделано на три миллиона фунтов стерлингов. Все-таки британцы — очень спортивная нация.