Анонимные отцы российского суверенитета

СССР был обречен с тех пор, как из него вытащили хребет. Это произошло 12 июня 1990 года, когда о своей суверенности объявила Российская Федерация. Центробежные силы в СССР окончательно взяли верх над центростремительными. Однако маховик начал раскручиваться несколько раньше. Мы до сих пор не имеем четкого ответа на вопрос: как и где впервые возникла идея суверенизации России, кто отстаивал ее и почему она сумела захватить умы и сердца миллионов граждан СССР?

Версия 1. Демократы

Популярна версия, согласно которой идея о необходимости государственного суверенитета России родилась в кругах советских демократов («Демократическая Россия», МДГ и т.д.).

По мнению аналитика движения «За права человека» Евгения Ихлова, одним из мозговых центров, в которых родилась идея суверенитета России, был «Демократический союз» Валерии Новодворской. «Демсоюз» последовательно выступал за роспуск КГБ и других союзных ведомств и изменение общественно-политической структуры СССР вплоть до его ликвидации. По свидетельству Ихлова, в листовках «Демсоюза» содержался и тезис о суверенитете России.

Однако «Демсоюз» был маргинальной организацией. Идея российского суверенитета могла возникнуть в умах его лидеров, но сделать ее по-настоящему популярной эти люди были неспособны. К тому же не все согласны с тем, что Новодворская и ее единомышленники выступали за суверенизацию России. Так, Аркадий Мурашов, бывший в то время активистом «Демократической России», прямо заявляет: «Ничего такого не обсуждалось и не говорилось даже в «Демократическом союзе».

Наконец, достаточно обратиться к лозунгам, под которыми в 1989 году проходили демократические митинги, чтобы убедиться - о выходе России из состава СССР речь не шла. Наиболее радикальный лозунг звучал так: \"За союз действительно свободных и суверенных народов!\"»

Идея суверенизации захватила умы уже после I Съезда народных депутатов. Мурашов уверен, что сыграл роль контраст между «европейской» и «азиатской» частями депутатского корпуса: «Я могу сказать, как я сам лично проникся этой идеей. На Съезде было представительство всех республик, и представительство республик Средней Азии было весьма внушительным. Люди не могли не заметить колоссальную разницу в культуре, в образе мышления между огромной частью депутатов, с одной стороны, из Средней Азии, а с другой стороны, например, из Прибалтики».

Представление об огромном «азиатском балласте», который Россия тянет на своем горбу в светлое будущее, активно пропагандировалось, в частности, западными СМИ. Западные эксперты подчеркивали, что в течение ближайших десятилетий при сохранении существующих демографических тенденций армия СССР неизбежно «станет исламской».

Влияние многих западных интеллектуалов на формирование идеи российского суверенитета нельзя отрицать безоговорочно. Однако без мощных союзников внутри советской элиты оно так и осталось бы модным интеллектуальным веянием. Что же это были за союзники, благодаря деятельности которых, по словам Мурашова, «весной 1989 года ее (идеи независимой России. - К.Б.) еще не было, а к концу она уже вовсю была»?

Версия 2. Писатели

Среди демократов распространено мнение, что питательной средой, в которой возникла идея независимости России, были «националистические круги». Евгений Ихлов относит к ним Президиум Союза писателей РСФСР. По словам председателя Московского антифашистского центра Евгения Прошечкина, «идея независимой суверенной России родилась далеко не среди демократов, правозащитников, либералов, а у наших ультранационал-патриотов. В 1988-1990 годах вся патриотическая печать начинала стонать: Россию обидели - у всех есть собственная Академия наук, а у России нет. У всех есть свои республиканские компартии, а у России нет. У всех есть свой КГБ и МВД, а у России нет».

С весны 1989 года в Союзе писателей РСФСР обсуждались идеи создания российских общественных объединений. Писатель-патриот Владимир Бондаренко вспоминал в 1990 году: «Давно уже я предложил создать Российский народный фронт. Мне возразили: мол, не время, не место и вообще некуда спешить. Российский народный фронт организован, но не нами, и русским духом, пушкинским русским духом там и не пахнет! В этом наше коренное отличие от республиканских народных фронтов».

В мае 1989 года Валентин Распутин с трибуны I Съезда народных депутатов озвучил мысль о независимой России: «Здесь, на Съезде, хорошо заметна активность прибалтийских депутатов, добивающихся внесения в Конституцию поправок, которые позволили бы им распрощаться с этой страной. Не мне давать в таких случаях советы. Вы, согласно закону и совести, распорядитесь сами своей судьбой. Но, может быть, России выйти из состава Союза, если во всех своих бедах вы обвиняете ее и если ее слаборазвитость и неуклюжесть отягощают ваши прогрессивные устремления? Это помогло бы и нам решить многие проблемы».

В 1989 году такие слова еще звучали шокирующе. Многие единомышленники Распутина восприняли его слова как «фигуру речи», «доведение до абсурда».

Поэт Валентин Сорокин, сопредседатель Союза писателей России, считает, что выступление Распутина было не призывом к независимости РСФСР, а отповедью антирусским настроениям в национальных республиках. По мнению Сорокина, СП РСФСР никогда не выступал за суверенизацию России, поскольку писатели-патриоты хорошо представляли себе разрушительные последствия такого шага: «В рамках Союза писателей на эту тему дискуссий не было. Наоборот, это категорически отрицалось. Русские писатели, Союз писателей России были категорически против этих разделов».

Одним из основных виновников развала СССР Сорокин считает Солженицына. «Появилась «Как нам обустроить Россию». Ее стали издавать миллионными тиражами в республиках. Солженицын проповедовал выход России, а обернулось это потерей огромных территорий для России, потерей населения России».

В действительности статья Солженицына была опубликована в «Комсомольской правде» только в сентябре 1990 года, когда Декларация о государственном суверенитете России была уже подписана. Кроме того, солженицынский Российский Союз предполагал не провозглашение независимости РСФСР, а «цивилизованный развод» с двенадцатью республиками СССР (и приращение территории Российской Федерации за счет большей части Казахстана).

Версия 3. Коммунисты и Горбачев

«Если подвергнуть анализу, что он (Ельцин. - К.Б.) говорил, то получается, что нас призывают под знаменем восстановления суверенитета России к развалу Союза», - заявил президент СССР Михаил Горбачев за неделю до избрания Ельцина председателем Верховного Совета РСФСР. Горбачев попал в точку. Тем удивительнее, что он не пытался серьезно противостоять сепаратистскому курсу Ельцина.

Существует точка зрения, согласно которой идея создания республиканской компартии встретила понимание в рядах высшей партийной номенклатуры. Российские партаппаратчики, согласно этой точке зрения, своими руками раскололи КПСС, вслед за чем неизбежно последовало провозглашение независимости России. По словам Ихлова, «консервативные круги КПСС настаивали на создании российской Компартии, рассчитывая, что удастся создать политический центр против горбачевской перестройки».

Ему вторит Прошечкин, обвиняющий в сепаратизме лидера коммунистов России Ивана Полозкова. «Полозков создал как бы отдельную партию российских коммунистов. Тогда все держалось на партийных структурах коммунистической партии - как они развалились, так и страна вся развалилась. Так вот, это был важнейший шаг со стороны так называемых патриотических сил - вольно или невольно - к развалу страны, когда они стали создавать российские структуры».

Иван Полозков с июня 1990 года действительно занимал должность первого секретаря ЦК КП РФ. Однако, по свидетельству самого Полозкова, первоначально и он сам, и другие «партийные консерваторы» категорически возражали против учреждения отдельной российской Компартии, понимая, что это эффективный способ уничтожения собственно КПСС. С точки зрения Полозкова, у идеи создания российской Компартии изначально «был только один сторонник - он же ее автор», Михаил Горбачев. В 1989 году Горбачев создал и возглавил Российское бюро ЦК КПСС, которое должно было стать оргкомитетом будущей партии. К весне 1990 года идею Горбачева неожиданно поддержала группа радикальных критиков перестройки (Виктор Тюлькин, Алексей Сергеев), которые провели в Свердловске «инициативный съезд» коммунистов России. За две недели до XXVIII съезда КПСС Горбачев созвал в Кремле делегатов этого съезда. Это мероприятие стало учредительным съездом Компартии РСФСР.

Иван Полозков, известный стране как последовательный борец с кооперативами и «махровый консерватор», стал лидером «сепаратистской» Компартии не по своей воле. Другое дело, что он не пошел на поводу у Горбачева, пытавшегося превратить российскую Компартию в очередной «инструмент перестройки» и сразу же стал проводить свою линию. Так, при выдвижении кандидатов в новый ЦК по республиканским квотам вместо предложенных Горбачевым «прорабов перестройки» Михаила Шатрова, Андрея Нуйкина, Бориса Пиотровского, Александра Гельмана и Аркадия Вольского Полозков провел писателя-патриота Василия Белова, редактора «Советской России» Валентина Чикина, председателя СП СССР Владимира Карпова и других. Главные роли в российской Компартии стали играть люди, стоявшие на позициях русского патриотизма (который демократы трактовали как «национализм» и «фашизм»).

Лидеры Компартии РФ действительно желали возрождения России, однако не за счет развала Союза. Здесь пролегало существенное различие между ними и активистами «Демроссии». Характерен инцидент на выборах председателя президиума Верховного совета РСФСР, на которых Иван Полозков соперничал с Борисом Ельциным. Комендатура Кремля удалила из зала российские «триколоры», а когда депутат Михаил Астафьев попытался дать справку об истоках государственной символики России, консерваторы попросту его «захлопали».

В конечном итоге победа демократов на выборах председателя Верховного совета оказалась предопределенной позицией самого Горбачева, который в самый разгар политической интриги уехал в большое заграничное турне. В его отсутствие Политбюро по инициативе Александра Яковлева настойчиво рекомендовало Полозкову снять свою кандидатуру и приняло решение выдвинуть вместо него малопопулярного Александра Власова. Полозков пытался найти поддержку у Горбачева, связавшись с ним по телефону, но тот рекомендовал ему подчиниться решению Политбюро.

Складывается впечатление, что именно Горбачев запустил процесс «суверенизации России», сначала дав старт созданию Компартии РФ, а затем не поддержав ее руководителей в борьбе с Ельциным. Ельцин же, обладая исключительным политическим чутьем, использовал и мечты демократов, и символику патриотов, и настроения, царившие в Компартии России для того, чтобы сделать идею независимой России двигателем своего личного восхождения к власти. Решительный шаг на этом пути был сделан 12 июня 1990 года.

Принятие Декларации о суверенитете России придало новый импульс движению «парада суверенитетов». Поставившие своей целью демонтаж государственной системы СССР, демократы усилили давление на теряющего уверенность Горбачева после референдума о судьбе СССР (март 1991 года). В ходе референдума большинство населения страны высказалось за сохранение СССР «как обновленной Федерации». Итоги референдума дали старт ново-огаревскому процессу, в рамках которого был разработан проект нового союза - Союза Суверенных Государств. Однако этот проект не был реализован вследствие путча 19 августа 1991 года. Парадоксальным образом заговорщики, стремившиеся сохранить СССР, вбили последний гвоздь в крышку его гроба.

Идея суверенизации России нашла поддержку в широких народных массах во многом и потому, что население крупнейшей республики страны, ее станового хребта, в конце 1980-х годов все чаще чувствовало себя «кормильцами» огромного неповоротливого монстра СССР. Фигурально выражаясь, самым веским доводом в пользу суверенной России стала колбаса. «Что такое есть меньше, нам ясно вполне. Ах, успеть бы узнать, что такое есть лучше!» - пели днепропетровские КВН-щики. Приземленная, но очень действенная мотивация масс совпала с лелеемой демократами идеей о «конфедерации независимых субъектов», а также вошла в резонанс с аппаратными играми внутри КПСС. Сочетание всех этих факторов сделало распад СССР и образование «ни от кого независимой» России неизбежным.