Контроль над обществом: антикризисный пакет Кремля

«Ежедневный журнал» и Agentura.Ru начинают исследовать государственную кампанию по борьбе с экстремизмом, которая, по нашему мнению, разворачивается сегодня для получения контроля над гражданским обществом и усиления полицейских функций государства.

В последние годы силовики часто, прикрываясь борьбой с экстремизмом, оказывали давление на политических активистов и общественных деятелей, однако это всегда касалось людей, которые мешали властям. Но именно сейчас государство вкладывает в противодействие экстремизму такие средства и силы, что это неизбежно коснется и людей, далеких от политики.

«Черные» списки предполагаемых экстремистов, в которых пока числится 10 тысяч россиян, вырастут до сотен тысяч, а свобода помещать критические высказывания в Сети останется в прошлом. Огромные вложения в системы электронного слежения за гражданами сделают любые групповые передвижения по российским городам невозможными, а, следовательно, исключат не только несанкционированные митинги, но и флеш-мобы. В качестве одной из мишеней для тотального наблюдения намечена «неформальная молодежь». Впервые за 18 лет, ссылаясь на необходимость борьбы с «дестабилизацией обстановки» в условиях мирового кризиса, власть открыто поставила перед спецслужбами задачу выявлять неблагонадежных граждан, от футбольных фанатов до сектантов. Главную роль в этой кампании получила не ФСБ, которая в принципе должна защищать конституционный строй в России, а МВД.

Ресурсы

Стартовой точкой масштабной кампании по контролю над неблагонадежными можно считать создание Департамента МВД по противодействию экстремизму, который был образован в сентябре 2008 года на базе Департамента по борьбе с оргпреступностью и терроризмом (ДБОПиТ). 23 апреля 2009 года его руководитель генерал Юрий Коков заявил о полной готовности новой структуры к работе.

Утверждается, что оргпреступность в России сократилась настолько, что с ней вполне могут справиться угрозыск и отделы по борьбе с экономической преступностью. А вот экстремизм представляет угрозу конституционному строю в России, особенно в условиях финансового кризиса, когда могут активизироваться все социальные группы.

Такое объяснение не выдерживает никакой критики. Во-первых, потому что экстремистские преступления не считаются тяжкими, в отличие от деятельности преступных сообществ. В России под экстремизм подпадают публичные высказывания, возбуждающие расовую, социальную и др. ненависть, то есть слова, а не действия. Во-вторых, показатели оргпреступности в нашей стране в десятки раз превышают количество экстремистских преступлений. По данным Главного информационно-аналитического центра МВД, число расследованных в 2008 году преступлений, совершенных участниками организованных сообществ, составило 36 601. А преступлений «экстремистской направленности» за то же время зарегистрировано всего 460. Вряд ли можно считать, что они представляют серьезную угрозу для государства, даже если их количество увеличится в несколько раз.

Получается, что на борьбу с незначительным количеством нетяжких преступлений власть мобилизует структуры бывшего Департамента по борьбе с оргпреступностью и терроризмом*, куда раньше входили ОРБ при ГУ по федеральным округам, центры «Т», а также региональные УБОПы. Центры по противодействию экстремизму (т.н. Центры «Э») созданы по всей стране при ГУВД и УВД на базе бывших УБОП. В масштабах России это тысячи опытных и деятельных оперативников, в прошлом имевших дело с реальными бандитами и террористами и выработавших вполне определенные методы в ходе этой борьбы.

Под борьбу с экстремизмом выстраивается правовая вертикаль: создаются экстремистские отделы в прокуратурах и в Следственном комитете. Конечно же, всех этих людей необходимо будет чем-то занимать — по крайней мере, отчетность в МВД никто не отменял. И очевидно, что для созданного аппарата полтысячи преступлений в год будет явно недостаточно, не говоря уже о том, что почти половина экстремистских дел «умирает» в судах.

Никто не скрывает, что подразделения по противодействию экстремизму собираются использовать для подавления массовых выступлений. Так глава нового департамента Юрий Коков не исключил участия департамента в пресечении социальных протестов.

Власть в последнее время вложила огромные ресурсы в программу по пресечению и подавлению народных волнений. Два главных шага было сделано в этом направлении.

В июне 2008 года в МВД был создан Центр обеспечения охраны общественного порядка, задачи которого — координация деятельности органов внутренних дел и внутренних войск при проведении массовых мероприятий.

Напомним, что планируемые сокращения Внутренних войск (ВВ), которые насчитывают около 200 тысяч, решили отложить до лучших времен.

В конце прошлого года по поручению руководства страны образован Ситуационный центр МВД и ФМС России по мониторингу состояния дел в социальных сферах и сфере миграции. Туда будет стекаться информация из центров, сетью покрывающих всю страну. Цель — отслеживание общественных настроений и контроль над обстановкой на местах.

Технологии и цели

Судя по заявлениям руководителей МВД, основное внимание предполагается уделять работе по пресечению экстремистских преступлений. «Функции ДПЭ — это, прежде всего, оперативно-агентурная работа, направленная на выявление и пресечение преступлений, профилактика и мониторинг происходящих в экстремистской среде процессов», — заявил в одном из интервью глава МВД Рашид Нургалиев.

Конечно же, многие методы по контролю над общественным спокойствием использовались в советское время, но с тех пор техника ушла далеко вперед. И сейчас МВД готово применять все современные достижения в области электронного наблюдения для установления личности «несогласных» и отслеживания их передвижений. Это, например, программы розыска и распознавания лиц с помощью камер, установленных на вокзалах и в аэропортах, а также лаборатории по идентификации голосов (работают в 62 регионах).

Уже несколько лет в МВД создается электронный комплекс, который объединит все банки данных, включая данные видеонаблюдения, сведения о покупке билетов на поезда и самолеты, а также всевозможные виды учетов в единую систему по всей стране. В результате постоянно увеличивается количество граждан, попавших в базы данных, которых начинают ограничивать в свободе передвижения и прочих правах. При этом причина, по которой человек попал в базу, остается внутренним делом МВД и спецслужб — ведь эта процедура не предусматривает судебного решения.

Как может работать такая система в идеале, показано в фильме «Превосходство Борна». Джейсон Борн подходит к вагону поезда, отправляющегося из Берлина в Москву, его лицо попадает в камеры, после чего ЦРУ устанавливает его маршрут и передает его данные в Россию, где агента пытаются задержать.

Естественно, на практике такая система может давать сбои. Однако задержания политических активистов при передвижениях в другой город фиксировались многократно, и было установлено, что они стали возможны благодаря быстрому получению милицией данных из систем по продаже билетов. Между тем, все это происходило еще до создания единой электронной системы органов внутренних дел.

Ориентация МВД на пресечение экстремистских преступлений, а не раскрытие и передачу дел в суд предполагает широкие возможности для агентурной работы в среде и для всех видов негласного наблюдения — прослушки, перлюстрации электронной почты, слежки в интернете. Насколько можно понять из заявлений милицейских начальников и ведомственных отчетов, в качестве таргет-групп антиэкстремистской кампании намечены:

• «Исламисты» — любые объединения и сообщества, неподконтрольные ДУМ (Духовным управлениям мусульман).
• Несистемные партии и общественные объединения — такие, как запрещенная НПБ, а также АКМ, ДПНИ, Объединенный гражданский фронт, экологи, правозащитники.
• Неформальные сообщества: от футбольных фанатов и неонацистов до обществ любителей языческих культов.
• Профсоюзы.
• Неполитизированные «несогласные» — начиная с защитников Химкинского леса и противников точечной застройки.
• Сектанты, по версии некоторых деятелей РПЦ, в том числе кришнаиты, саентологи, свидетели Иеговы и т.д. 

Кроме того, обычные, ни в чем не участвующие люди также станут жертвами этой борьбы: чем больше списков, учетов и баз данных, тем выше вероятность ошибки.

Бросив мощные ресурсы на предотвращение экстремизма, государство в то же время выделяет отдельные бюджеты на закупку техники, которая может пригодиться на случай, если кризис все же произойдет. Для разгона митингов и демонстраций создается новая отечественная техника, которая не разрабатывалась с конца 80-х. Три вида водометных машин — на базе «Газели», «КАМАЗа» и «Урала» уже закупаются МВД, а ОМОН и ОМСН обучают новым техникам по разгону толпы.

*за исключением подразделений, которые будут заниматься обеспечением безопасности лиц, подлежащих госзащите.