Метаморфозы школьной истории великой войны

Власти никогда не оставляли своим вниманием школьную историю, она их занимала и занимает гораздо больше, чем все другие предметы, вместе взятые. В мае 1934-го товарищ Сталин, как с гордостью отмечал нарком просвещения Андрей Бубнов, «взял инициативу на себя и сам непосредственно строчку за строчкой, букву за буквой, запятую за запятой» отредактировал постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О преподавании гражданской истории в школах СССР», а потом столь же дотошно переписал и первый советский школьный учебник.

«Десять сталинских ударов»

Суть советской схемы преподавания истории Второй мировой войны, созданной уже в первые мирные годы, хорошо передавала известная формула: «десять сталинских ударов» (десять операций Красной армии 1944 года, отнюдь не все из которых можно отнести к разряду важнейших) - лаконично, броско и «с именем Сталина на устах». А неудачи первого этапа войны объяснялись внезапностью нападения, подавляющим превосходством противника, на которого работала вся Европа. По такому шаблону писались учебники до начала 90-х.

С крушением СССР закончилась, казалось, навсегда и монополия власти на историю. Появились новые учебники, отражавшие разные точки зрения на события Второй мировой. Спектр был действительно широк: от сравнительно консервативного учебника под редакцией Владимира Дмитренко до во многих отношениях революционного учебника Игоря Долуцкого.

Реставрация

Но вскоре на смену «вольнице» 90-х пришла «стабильность» 2000-х, а с нею и новый всплеск интереса власти к отечественной истории. 27 ноября 2003 года тогдашний президент Владимир Путин на встрече с историками сформулировал задачу почти со сталинской прямотой: «В свое время историки напирали на негатив, так как была задача разрушить прежнюю систему... Сейчас у нас иная - созидательная задача», и учебники «должны воспитывать у молодежи чувство гордости за свою историю и свою страну». Первый удар тотчас был нанесен по учебнику Долуцкого. Его лишили грифа «допущено» и тем самым фактически убрали из школ.

Кампания набирала обороты. В июне 2007 года Владимир Путин, выступая перед избранными участниками Всероссийской конференции преподавателей общественных дисциплин, приглашенных в Ново-Огарево, обвинил историков-вольнодумцев едва ли не в государственной измене: «Многие учебники пишут люди, которые работают за иностранные гранты. Так они исполняют польку-бабочку, которую заказывают те, кто платит». Команда «фас» прозвучала. Хотя на стеллажах со школьными учебниками крупных книжных магазинов плюрализм оценок и подходов 90-х никуда не делся: на полках покупатель обнаружит с полдюжины учебников истории ХХ века. Но это, увы, только на стеллажах. Окружные и районные методисты уже давно без всякого стеснения рекомендуют учителям пользоваться «правильными учебниками». На интернет-форумах можно прочесть немало историй, как преподаватели заказывали одни учебники, а получали другие - «рекомендованные».

В числе «рекомендованных», безусловно, лидирует «доработанный и дополненный» учебник профессора Александра Данилова. Что ни страница, то, мягко говоря, сюрприз. «Активными усилиями и сложнейшими дипломатическими комбинациями руководству СССР удалось отсрочить вступление страны в мировую войну почти на 2 года» (с.

205). А мы-то до сих пор думали, что СССР вступил в нее на 17-й день, начав 17 сентября 1939 года «освободительный поход» в Восточную Польшу, захватил огромные территории и выставил себя в глазах всего цивилизованного мира пособником Гитлера. На с. 209 читаем, что численность нашей и германской группировок к 22 июня составила примерно по 6 млн человек. При этом немцам приплюсованы итальянские и венгерские дивизии (общим числом до полумиллиона человек), появившиеся на Восточном фронте только в 1942 году, и ни слова о том, что уже к началу июля 41-го под ружьем в СССР было около 10 млн. Данные о численности советских танков и самолетов на начало войны (9,2 тыс. и 8,5 тыс. соответственно), фигури­ру­ющие в учебнике, ничего, кроме удивления, у человека, прочитавшего хоть пару книг об этом периоде, вызвать не могут: самые скромные из имеющихся оценок дают число танков в два, самолетов - в полтора раза большее. В общем, все те же или почти те же «сталинские удары».

Навстречу пожеланиям

Впрочем, и это цветочки. Ягодки - новый учебник «История России 1900-1945» под редакцией все того же А. Данилова, появление которого ожидается в ближайшее время (пока доступно методическое пособие к нему, вышедшее в прошлом году в издательстве «Просвещение»). Из него мы узнаем, что «поход» 1939 года (то есть оккупация западных областей Украины и Белоруссии в соответствии с пактом Риббентропа-Молотова) был «не что иное, как освобождение части Отечества» (с. 173), что Англии и Франции советско-финская война была нужна для того, чтобы «спланировать и осуществить широкомасштабную военную операцию против СССР сразу с нескольких направлений» (с. 174; на самом деле лишь после начала войны европейские страны начали строить планы помощи Финляндии как стране, пострадавшей от агрессии). На с. 196 читателю сообщают, что «законы военного времени действовали во всех вою­ющих странах с равной степенью жестокости» (при том что ни заградотрядов, ни уголовного наказания за опоздание на работу, ни отношения к пленным как к предателям у немцев и тем более у союзников в помине не было).
Что ж, Путин сдержал слово, данное на встрече в Ново-Огареве: «...К новому учебному году наши историки и обществоведы получат новые учебные пособия и для учителей. Ждем, что в скором времени учебники такого уровня будут подготовлены и для самих школьников».

Дмитрий Медведев на заседании Российского организационного комитета «Победа» призвал «исполнить пожелания ветеранов в отношении «идеологической составляющей оценки того, что происходило в нашей стране, оценки уроков Великой Отечественной войны». К сожалению, под ветеранами у нас обычно понимают ветеранские организации, большинство из которых требует вернуться к формуле «десяти сталинских ударов».

Невольно задаешься вопросом: куда бедному школьнику податься? С одной стороны, продолжают выходить серьезные исследования о войне, правдивые документальные и художественные фильмы; с другой - в учебники возвращаются в худшем своем варианте державная риторика, плохо прикрытая апологетика Сталина и настойчивые призывы войти в положение советской власти, у которой «не было другого выхода», кроме как гнобить свой народ. Не дай бог, и новое поколение приучат входить в положение нынешней влас­ти. Хотя все к тому идет.