\"Обитаемый остров 2\": как наше кино встает с колен

Итак, под бой курантов, опохмелившись, но не до конца, в прошлый раз мы с вами договорились до того, что первая часть «Обитаемого острова» вышла у Бондарчука не совсем попадающей в жанр антиутопии (больше походило на киберпанк), не совсем конгениальной целевому зрителю (см. «розовый танк»), и в конце концов не до конца цельной постановочно (вспомнить хотя бы дискурс вокруг Васи Степанова и кальмара из «Матрицы»), но в общем, скажем так, уместной картиной о том, как голубоглазый блондин сначала ничего не понимал, а потом многое понял, угнал тот самый танк, и на нём теперь едет в закат, искать на свою кудрявую головушку ещё приключений.

Во впечатлении этом за прошедшие три с половиной месяца изменилось немного, разве что теперь мы будем смотреть не с налитых новогодних глаз, а на трезвую голову, да плюс текущие прогнозы на кинокассу заключительной части дилогии уж точно не указывают на возможность достижения героических рекордов. И кризис тут - виновник не в первую руку, и даже не во вторую. Просто первый фильм словил во всей красе то, что можно называть «эффектом отечественного кино», как по собственной вине, так и благодаря внешним обстоятельствам.

Нас так долго кормили завтраками про встающий с колен отечественный кинематограф, так громко жужжали про расцвет отечественной фантастики, что часть народа, что могла бы, при прочих равных, и сходить, не пошла и на первую часть. Это послужило причиной отнюдь не героических январских сборов (и эти-то на второй фильм не пойдут ни в коем случае, хоть всю Москву увешай плакатами), в то время как в числе всё-таки смотревших, а не «скочавших», получилась изрядная доля тех, кому судьбы Мака Сима вот в таком исполнении стали безынтересны уже по первом выходе из кинозала, загодя лишив их желания идти на продолжение. Какое уж тут «все на просмотр картины второй».

Поэтому данный обзор можно адресовать скорее им, не смотревшим и не собирающимся, дабы, возможно, укрепить, а возможно, и поколебать их в подобной решимости. Статус же кво со смотревшими в этот раз, как и в прошлый, будет установлен в комментариях к данному обзору. Впрочем, и им мои рассуждения могут показаться небезынтересными.

Итак, покраденный танк на унутреннем изгорании, заправляясь по дороге, видимо, от невесть зачем расставленных посреди радиоактивной пустыни ветряков (о них, кстати, чуть позже), движется в сторону области, населённой мутантами, зажатыми между правительственными войсками, контролируемым Островной империей океаном и не описанными толком кочевниками, которые живут в глубине пустыни. Гай испытывает лучевой голод без привычных башен, а потому легко поддаётся максимовой контрпропаганде, мутанты оказываются милыми уродцами, предлагающими «нихьт шиссен», а пустыня - не совсем пустыней, в которой даже на месте, где, по тексту, «был самый эпицентр», полно уцелевших построек и устроен натуральный базар-вокзал по типу Озгилиата в соответствующей части трилогии «Властелин Колец».

Сами же мутанты, которым бы, на словах, «дайте нам спокойно умереть», на экране почему-то непрерывно что-то едят и пьют (включая порезанное правильными ломтиками сырое мясо), штрафника с автоматом не боятся и при этом вовсю рассуждают о том, как бы нам убить наших врагов. Если бы не спецгрим и лохмотья (кстати, война там была по сюжету изрядно давно - неужто с тех пор так и ходят?), я бы даже подумал, что действительно больные и несчастные по Стругацким, всеми чморимые мутанты таки ведут с наивным Симом какую-то свою, отнюдь не простую игру.

И диссонанс этот - не в неуместно бодрых и даже елейных голосах местных заправил, дело опять-таки в неправильно выбранной жанровой стилистике. Из всех видов постъядерной апокалиптической фантастики Бондарчук с апломбом неофита, на ходу изобретающего сто раз до него изобретённое, снял для нас то, что называется «стимпанк» или «паропанк», кому какое слово нравится.

Снова - открытый огонь в кадре, только все ходят в шкурах, живут в руинах (хоть тыщу лет, всё в руинах), а ездят преимущественно на угле, вокруг - безлесная пустыня (где берут еду и дрова для того самого огня - загадка) да понатыканные ветряки «для антуражу» (см. гениальное кино «Шестиструнный самурай»), причём герои периодически натыкаются на полуразрушенные скульптуры вроде торчащей из песка головы статуи Свободы и всё время друг друга кидают в лучших традициях «лихих девяностых». Вот и мутанты, кажется, что-то скрывают. Впрочем, пусть их мутируют дальше.

Закругливши всю недолгую с ними, не годящимися на службу высоким идеалам по свержению Отцов и прочих Дедов, Бондарчук движет нас дальше по сюжету Стругацких, оставаясь во всё той же жанровой стилистике. И лежалая белая субмарина, и тем более ржавый Е.И.В. бомбовоз - это всё тот же стимпанк, просто приправленный сперва криками про «я умру за тебя» (не верю актёру Фёдорову), а потом и неким трогательным дежа-вю из «Чужих» (верю актёру Фёдорову). После чего последовательное развитие событий, споткнувшись о сцену «это ты их к нам хочешь привести?!» окончательно переходит в режим «галопом по европам».

Изрядно подзабытая зрителем, но столь же фигуристая Рада в роли Коли Герасимова («но я им - ничего не сказал!»), невмиручие Зеф и Вепрь (я и при Керенском сидел, и при Александре Кровавом сидел), постоянно исчезающий в никуда и постоянно играющий желваками Странник (очень опасный человек, я его боюсь, тм), ну и разумеется сибаритствующий Умник-Бондарчук за треугольным экраном, пришёптывающий что-то про нашу прелесть.

На этом месте сюжет, набрав обороты, окончательно теряет не только линейность, но и связность. Все постоянно друг на друга орут, изображая аффектацию, локации мелькают с калейдоскопической частотой, персонажи походят на людей, по заведённой традиции, не более раза за серию (кроме уже перечисленных - разговор в строю смертничков, речь Евланова и «приятно познакомиться, Фанк»), и наконец, если не считать бомбовоза, оказавшегося дирижаблем (судя по скорости и манере передвижения), следует проваленный уже персонально режиссёром-Бондарчуком ключевой эпизод проникновения Умника в институт к Страннику.

Последнее особенно обидно, потому что вторая часть до того момента именно с точки зрения постановки и режиссуры представлялась куда более интересной, чем первая, даже несмотря на постоянный ор в кадре и продолжающиеся оптовые заимствования. Тут стоит заметить, что в натяжках и провисаниях второй части дилогии виноваты, как ни странно, в том числе и сами Стругацкие. Именно там, где Дяченки дословно следуют сценографии и диалогам из книжки, почему-то на выходе получается то самое «не верю» и калейдоскоп разрозненных событий.

Странник в разгар войны на Саракше отправляется невесть куда (на Землю?) - у Стругацких, в рубке Белой субмарины кажут «Пилу 4» - у Стругацких, все белые рояли в кустах вроде удачно подвернувшегося берегового патруля, окружающих страну мутантов ажно тройным кольцом башен, нелового детектива про Фанка, который никак не мог изъять у вездесущего ротмистра Чачу злонамеренного Мака Сима - всё это было у Стругацких. Последняя треть «Обитаемого острова» - именно калейдоскоп из голованов, мутантов, сумбарин, генеральных прокуроров, войнушки и, в финале, подрыва центральной башни-транслятора.

Что вы прикажете со всем этим делать? Бондарчук решил брать зрителя широтой и динамикой постановки и в этом пункте преуспел. Например, пещера с басовитым девочко-мальчиком получилась хороша, хотя и выпадала из общей канвы, затяжные эпизоды в тюрьме и во время танковой «психологической атаки» - заканчиваются глупо (особенное недоумение вызвал «компьютерный ядерный взрыв»), но в целом смотрятся на едином дыхании и именно поэтому в момент просмотра отторжения не вызывают.

В целом вся часовая «подготовительная часть» фильма так и воспринимается - красивой безделицей, достаточно близкой к тексту, чтобы её не особо ругать, но и не без изъянов, чтобы её так уж изо всех сил хвалить. Типичное «вот такое кино» в нашей редакционной терминологии, со своими провисаниями и своими находками, несомненно обладающее собственным нервом и смыслом, но и на кинооткровение не тянущее.

Проблема ровно в одном: прелюдии любой длины и развёрнутости рано или поздно заканчиваются, после чего начинается... да, та самая «схватка». И ровно как нас и предупреждал ролик, если сказано «схватка», значит, будет «схватка».

Двадцатиминутный затяжной финал фильма, начиная от подрыва Центра, посвящён одному - сначала долгой погоне в стиле последнего «Форсажа», а потом и собственно заявленному мордобою. И если вы думаете, что вопрос с постера «на чьей ты стороне» действительно возникает при просмотре, то это вы зря.

Вообще, у Стругацких в финале - просто диалог, довольно спокойный и даже недоумённый. Про эту, про инфляцию, да про лучевое голодание. И, ну да, перед этим, когда Странник отвлёкся на рушащийся «серый куб Центра», Максим его один раз сумел стукнуть. Всё. О, у Бондарчука в этом месте «схватка». Нет, не так: Схватка. С большой буквы.

Джеки Чан и Йен Ву-пин отдыхают. Девицы плачут и в воздух чепчики бросают. Наши спарринг-партнёры орут друг на друга во все доступные децибелы, лупцуют друг дружку фейсом об тэйбл, размазывая кровищщу по отчаянному лицу Васи Степанова. Они прыгают по стенам, перемежая хук слева очередной фразой из того самого финального диалога, нам показывают даже нечто вроде слоу-мо, что, спустя десять лет после выхода первой «Матрицы», разумеется, смотрится свежо и оригинально, и в конце концов, что самое смешное, Максимка Каммерер таки побивает Рудика Сикорски на кулаки за обидное обзывательство «думкопф». Ну а чо он, в самом деле?

А то. Нас ждёт продолжение банкета в виде свежеразмороженной (sic!) Юлии Снигирь в роли мебели, а также красивый вид на Саракш из космоса, в котором отчего-то рассосались к тому времени все метеориты. Мораль? Добро должно быть с кулаками, а не то всякие Умники со всякими Странниками без нас не разберутся. Занавес.

И если вы думаете, что в этом месте я утрирую, то это вы зря. Нет, можно было бы, конечно, ещё порассуждать о «поднятых планках отечественной фантастики» и о том, что «свобода лучше несвободы», щас это модно, но если вам действительно хочется сравнений, не поленитесь, пересмотрите «Через тернии к звёздам». Фильму в следующем году стукнет тридцать лет.

Ровно тридцать лет в институте Глана растят новое поколение, которое будет жить при коммунизме, ровно тридцать лет сики Туранчокс торгует воздухом, ровно тридцать лет там даже есть свой Вася Степанов, который кричит «мы разведём здесь леса!» Пересмотрите этот фильм.

И любите кино.