Смекалистый

Выйдя из метро «Белорусская», Алексей Громов в военной форме, а Виктор Слёзко в гражданской (слушатели Вышки – Высшей школы КГБ), оказались на привокзальной площади.

Яркий весенний денёк. Отличное настроение. Скоро выпускные экзамены, после них распределение за границу. Громова - в Ризу, Слёзко – в Дрезден. но настроение Громова быстро улетучилось, когда он увидел на привокзальной площади военный патруль. Капитан - танкист и два солдата.

- Уже стоят. Ловят, - зло сплюнул Громов. – Пронюхали жирное местечко.

- Да не нервничай Лёш.

- Как тут не нервничать. О – па. Гопа. Америка, Европа. Азия. Китай. Громов вылетай. До школы осталось метров пятьсот. Опаздывать нельзя. У меня собеседование с покупщиком из Центрального аппарата. Может стартонуть, Вить. Промчаться метеором через площадь, потом по железнодорожному мосту, выскочить на Ленинградский проспект и финишировать. Или переодеться здесь. Ты в туалете посидишь, а я побеседую и вернусь.

- Ещё чего не хватало.

- А ещё друг. Стартанём и порядок. А в школе одеждой с тобой на время поменяемся. У тебя сегодня собеседования нет. В уголку уборщицы спрячешься. Как думаешь?

- Погонятся. Вариант не проходной.

Громов осмотрелся в надежде на появление какого – нибудь генерала, за спиной которого можно было спрятаться и пройти мимо патруля, но генерал не появлялся.

-Так. Изучаем оперативную ситуацию, а она такая. Ты в гражданке, блеск, артист, - обратился он к Слёзке, - тебя патруль не тронет, а я в военной форме, зацапают и на гауптвахту. Из Устава выпадаю. Как пить дать – зацапают. У меня же не форма, а какая – то нищенская одежда. Сапоги стоптаны, не чищены, гимнастёрка, галифе не глажены, помяты, бляха не блестит, о пилотке нечего и говорить. После вчерашнего пива не успел оформиться. Что делать? А время собеседования с покупщиком подпирает.

Сорвётся всё. Могут оставить в Союзе.

- Нужно было одевать гражданку. Сейчас не мучился бы.

- Да дырка в матне на брюках. Прорвал хозяин, когда на девок заглядывался, а зашить не успел. В таком виде не пробьюсь. Предо мной броня крепка и танки наши быстры. Надо перевоплощаться. А как? Хотя, - он подумал. –Эврика. Ты постой здесь, я отлучусь минут на десять, а потом вернусь.

- А что задумал?

-Увидишь. И для тебя роль придумал.

Прошло десять минут. Слёзко не поверил своим глазам, взглянув на вынырнувшего из толпы Громова. В одном галифе и с тюком под мышкой.

- Я это, - пояснил он. – В туалете разделся, не тронул одно галифе, хотел и галифе снять, в трусах остаться, но вокзальная площадь не пляж. Оставил галифе, а остальное смотал в тюк. Теперь можно идти. Патруль хрен остановит. На всякий случай проинструктирую тебя. Если поинтересуются, кто я и ты - ответь, что я дурак, а ты врач, сопровождаешь меня в психиатрическую больницу имени Галилея.

– А такая больнице есть?

- Имеется в Новых Черёмушках. Вперёд.

Проходя мимо патруля, Громов не удержался.

- Привет, ребятишки!

- Это кто такой, - спросил капитан, обращаясь к Слёзке.

- Больной. Сумасшедший. Из клиники Галилея сбежал, а я врач. Выловил его и тащу назад.

- А, - протянул капитан. – Дурачок.

- Сам дурак, - отыгрался Громов.

- Больной остыньте, - вмешался Слёзко.

- А что эти козлы пристают к больному человеку. Я такой что могу и по морде дать.

Капитан промолчал, потоптался на месте и направился к метро, за ним потянулись рядовые.

Разошлись.