У нас искаженное ностальгическое настроение

Презентабельный вид Вильнюса и малонаселенность, по словам известного радиоведущего, автора знаменитых "Рок-посевов" Севы Новгородцева привлекают его в литовской столице. В интервью DELFI он поделился своими мыслями о музыке, работе, Литве, своей бывшей родине и верности британской королеве. 

- Раньше Вы бывали в Вильнюсе, есть ли у Вас какие-то связи с Литвой? 

- Когда-то очень давно в 70-х я был в Литве на гастролях. Но это было так давно, что я уже и не помню. 

Я под очень хорошим впечатлением от города, потому что здесь сохранилось все барочное наследие прошлого, которое на европейские деньги покрашено и отремонтировано и выглядит очень презентабельно. Кроме того, часть народа, как я понимаю, у вас сбежала в Европу, что приводит к малонаселенности. Что тоже хорошо. 

- Вы много лет в эфире. У Вас есть свой стиль, почерк, но как бы Вы сами его определили? Чем Вы принципиально отличаетесь от других? 

- Сегодня с утра думал, о чем же буду рассказывать студентам (Сева Новгородцев прочитал студентам Европейского государственного университета публичную лекцию – DELFI)? Я пришел к выводу, что главная тема – это стык между образованием и жизнью. В образовании отражаются прошлые знания человечества, оно структурирует накопленное. Жизнь является хаосом и непредсказуема. Если в образовании нужны усидчивость, старание и память, в жизни нужно включать интуицию. Видимо, в этом и будет заключаться мой совет молодежи. 

Интуицию можно проявлять разным образом. В частности, можно вязать крючком или мыть посуду. Если вам ни то, ни другое не годится – медитируйте. 

- В советские годы народ приникал к радиоприемникам, чтобы услышать Вас, Ваши радиопередачи, глоток свежего воздуха, потому как советское искусство казалось невкусным, несъедобным. Почему сегодня маятник повернулся в другую сторону, и то советское искусство, от которого нас когда-то воротило, сегодня пользуется в России такой популярностью? 

- Во-первых, всякое поколение, старея, вспоминает молодость как нечто априори хорошее и веселое. Потому как человеческая память так устроена, что все плохое уходит. Но для того, что вы описали, есть и объективная причина. 

В советской системе все искусство творилось профессиональными людьми. Людьми с подготовкой, поэтому по качеству все было сделано хорошо. Кроме того, у цензуры, при всей ее неприглядности, были и положительные моменты. Она не пропускала заведомо неприемлемого, того, от чего сейчас многих воротит. 

И третье, конечно, было колоссальное количество жутких советских фильмов. Если бы их сегодня показывали – наша неприязнь к советской системе воспрянула бы с той же силой. Но и никто их не показывает. Показывают – лучшее. Поэтому у нас остается искаженное ностальгическое настроение о том самом прошлом. 

- Возвращаться на родину Вы не собираетесь? 

- Я в Англии уже 32 года, у меня английский паспорт, который мне дали взамен отнятого советского. В те годы мы уезжали из Советского Союза, заплатив 500 рублей за отказ от гражданства. И нас выпустили с визой в один конец. И даже если бы мне снова предложили российское гражданство, я ту старую обиду, конечно, забыть не собираюсь. Я на Библии поклялся, что буду верен королеве, и буду верен. 

- В советские годы «сусловские» идеологи ненавидели Вас также как в свое время Гитлер Левитана. До вас доносились отклики этих настроений? 

- Чувство было двойственным, потому что журналисты, которые разоблачали меня в советских газетах, не без ехидства цитировали некоторые мои скабрезные высказывания. Поэтому отношение было двойственным, с одной стороны меня нужно было громить, с другой стороны – я был нивой для их деятельности. 

Так что было это невидимое и обоюдное согласие. Я был им некоторым образом нужен. 

- В свое время Вы покинули родину, в связи с этим как Вы смотрите на то, что сейчас происходит в России? 

- Грустная история, потому что Россия на протяжении многих лет, если не веков, отторгает от себя все то, что у нее есть лучшего. Я живу в Гринвиче, и рядом на бывшем военном кладбище я нашел могилу Огарева. Его, конечно, давно уже вынули и вернули в 60-х годах. Но это напоминает мне историю его друга Герцена и других, которые искали приюта где-то за границей. Процесс этот, к сожалению, продолжается. 

В последние годы выехало 200 000 умных и образованных людей, видимо, продвигать Запад по всем направлениям. Россия от этого богаче не стала. Россия ищет себе того комфорта, которого ищет себе неумный и ревнивый муж, который наелся котлет и хочет, чтобы все вокруг было спокойно. В этом нет движения вперед, нет ни счастья, ни прогресса. Утешая себя, ничего не достигнешь. Поэтому, к сожалению, Россия идет по той модели, которую сама себе выдумала еще в годы крепостничества. 

И силовики, которые пришли к власти отражают глубинные процессы, которые происходят в России.

Путин не случайно популярен. Сталин не случайно пользовался народной любовью. Поэтому мы имеем дело с чем-то исконным, глубоким, о чем даже и говорить сейчас не принято, во всяком случае, в информационном пространстве России. Потому что это значит взглянуть на свое нестиранное белье. Это стыдно, и об этом никто вслух не говорит. 

- Как человек, разбирающийся в музыке, что Вы думаете о происходящем на российской сцене? 

- В России есть довольно много приличной музыки и хороших артистов Я столкнулся с этим, когда вел в Лондоне «Первое русское радио» («Первое русское радио» вещало с 1 марта 2000 года по 30 октября 2005 года на средних волнах в Лондоне – DELFI). Нужно было играть музыку, и я выбрал 300-400 произведений. Там много чего было: от Джима Маршалла из «Парка Горького», который хоть и пишет на русском, но с полным пониманием рок-н-рольной структуры, до Земфиры, которая в свой «доистерический» период выдавала довольно приличный материал. 

Но мы опять возвращаемся к тому же. К народному подсознанию, которое выбирает то, с чем ему комфортно. Отсюда вся «унца-унца», и весь идиотизм, который, к сожалению, сейчас поддерживается властями, отчасти из-за дешевого популизма, отчасти из-за того, что в этом болоте правительству и силовикам легче жить. 

КГБ никогда не вербовало в свои ряды энтузиастов. Если на человека был компромат, они поддевали его на крючок. Поэтому силовики всегда комфортно чувствуют себя в сфере «ниже пояса». В связи с этим происходит отупление народа. Это очень опасная стратегия, потому что она направлена на понижение мыслительной планки страны, интеллектуального потенциала и роли в мире, в конце концов. 

Все движется мозгами. Грядет энергетическая революция, о которой пока никто не слышал. Когда нефть окажется огромным черным болотом, и все будут ездить на чем-то экологически чистом и получаемом из космоса – схватятся, но будет поздно. 

- Одно время у музыкантов наблюдалось влечение к разного рода электронным приборам для сочинения и производства музыки. Последнее время, процессы обратные. Некий возврат к ламповой аппаратуре, аутентичному звучанию инструментов. Как Вы смотрите на само понятие рок-н-ролла, насколько он актуален? 

- Мой сын – диджей. Он пользуется компактами, но у него масса винила самого высшего качества. На его примере я понял, что, несмотря на возраст, есть тяга к качеству. Мы должны помнить, что винил отражал звук в том виде, в котором он существует в природе, а цифровая запись отражает описание этого звука, с неизбежными потерями. 

Человек, наслушавшись цифровой записи, и послушав однажды аналоговый звук, понимает, что там для него открыты целые пласты, которых раньше, возможно, он понять не мог. Поэтому цифровую запись мы с вами условно можем отнести к начальной школе звука, которую люди пусть проходят, но если они захотят в этом направлении двигаться дальше, то неизбежно придут к аналоговому звуку. 

- Мы живем в век визуального, когда люди охотно воспринимают видеоряд. И он повсеместен. Как Вы видите перспективы радио? 

- Радио гениально тем, что под него можно мыть посуду. Однако история развития нашего «БиБиСи» показывает, как можно совмещать и то, и другое. Если тебя интересует история идей, нечто более абстрактное – звук незаменим. Это будет сосуществовать рядом, не вытесняя, а дополняя. 

- Чем бы Вы объяснили популярность "Русского радио" на постсоветском пространстве? По выражению одного журналиста – это единственная вещь, которая продолжает объединять бывшие советские республики. 

-Я помню историю, как после войны, в начале 50-х годов, когда всем заправляли советские интеллигенты, которые красноречиво рассказывали об освободительной роли оперы Бетховена «Фиделио» и тому подобных вещах, однажды в этой советской стене образовалась брешь. Появилась песня «Мишка, Мишка, где твоя улыбка». 

Интеллигенция была в полном ужасе от этой пошлости, но народ ее пел с упоением. Наконец-то, он дорвался до чего своего, родного, а не навязанного сверху. И эта «мишкинская» культура пошла, потому как выяснилось, что народ подспудно существовал, но не имел права никакого голоса. 

Голос этот подчас ужасен, неприемлем, но он есть. Поэтому у нас есть только один путь, дать народу выразить себя, каким бы нам это ужасным не казалось, а потому вместе, кряхтя поднимать общую планку, миллиметр за миллиметром. Другого пути у нас нет, надо признаться себе, что мы есть и совместно пытаться двигать себя дальше.