Украинский взгляд на газовый раздор

Казалось бы, договоренности между Россией и Украиной по ценам на газ и условиям его транзита в Европу достигнуты. Но среди украинских политиков все еще сохраняются разногласия о том, насколько удовлетворительны результаты переговоров, хотя они и сходятся в одном: цена для Украины не совсем справедлива.

Поскольку договор о поставках на 2009 год уже традиционно не был подписан вовремя, подача газа Украине прекратилась полностью. Но говорить о том, что страна на время разрешения конфликта осталась без газа, нельзя — по информации «Газпрома», «Нафтогаз Украины» начал отбирать из трубопроводов часть европейского «голубого топлива» и к 4 января объем по сути украденного газа достиг 50 млн кубометров. А с 7 января без газа остались и европейцы — «Газпром» закрыл задвижки. Кто виноват, в том, что Европа осталась без топлива, так пока и не выяснили, но в ходе недавних переговоров премьеров Украины и России — Юлии Тимошенко и Владимира Путина — были достигнуты договоренности о цене, и «Газпром» открыл задвижки.

О том, как на Украине отнеслись к результатам переговоров, на которых сошлись в цене 450 долларов за тысячу кубометров минус 20% в этом году, BFM.ru рассказали уполномоченный президента Украины по вопросам энергобезопасности Богдан Соколовский и председатель подкомитета Верховной Рады и советник Юлии Тимошенко по топливным вопросам Александр Гудыма.

Богдан Соколовский: Сначала надо сказать о том, что удовлетворена Европа, которая вновь получает газ. Скорее всего, удовлетворена российская сторона, потому что имеет хорошие прибыли, а «Газпром» работает в прежнем режиме. Что же касается Украины, я пока вижу, что цена на газ слишком высока. Нам непонятно, откуда такая цифра — 450 долларов как базовая цена. В то время как для других стран, например тех, которые расположены западнее Украины, цена ниже. Например, в Венгрии она составляет около 403 долларов за тысячу кубометров. Какие на то обоснования, какая экономика за этим стоит — мне трудно понять. Я бы даже сказал, что невозможно. Более того, мы считаем, что Украина имеет право рассчитывать на серьезный дисконт, потому что является самым большим оптовым покупателем российского газа. Мы ежегодно покупаем от 50 до 55 млрд кубометров. За таких покупателей, как мне кажется, «Газпром» должен бороться. Потому и удивительно такое отношение России к нам. Ведь от того, насколько прибыльно будет работать украинская газотранспортная система, зависят и прибыли самого «Газпрома», ибо надежность работы нашей ГТС — это надежность российского экспорта на ликвидные рынки в Европе. А Украина транспортирует более 80% российского экспортного газа. В этом, очевидно, есть взаимный интерес. Почему же тогда такое давление на ГТС? Также не очень понятно, почему ставка транзита газа через Украину такая низкая. Это вопросы, которые нужно решить. Сейчас мы очень скрупулезно анализируем, какие меры нужно предпринять нашей стране, чтобы минимизировать большую нагрузку на украинскую экономику и на граждан. Сегодня наш президент отправил поручение правительству — разработать комплекс мероприятий по изменениям: начиная от бюджета, финансовых планов и заканчивая балансами. Прежде всего, нефтегазовой компании.

Мы должны определиться, как жить с такими газовыми ценами, потому что сегодня экономический фон для нашей страны не самый хороший: продолжается кризис, а такая дополнительная нагрузка требует консолидации интеллектуальных и организационных сил для того, чтобы с наименьшими последствиями выйти из этой ситуации. Прежде всего в этом заинтересованы мы сами, но, полагаю, странам-соседям тоже важно, чтобы Украина справилась как можно лучше.

Александр Гудыма: Скоро пройдут президентские выборы, и эти переговоры станут решающим фактором для народа, который даст оценку политикам, среди которых будут те, кто на самом деле отстаивал национальные интересы Украины. Я, как представитель премьер-министра, считаю, что переговоры были более чем удовлетворительными. И Россия, и Украина доказали, что могут договариваться, и могут вместе работать на европейского потребителя. Конечно, цена вызывает некоторые вопросы. Нигде, кроме наших стран, публично цены на газ не обсуждаются. Хотя Путин и заявлял, что все контракты с другими странами будут открыто показаны, все это оказалось пустым. Никто никому ничего не показывает. Поэтому ни о каких рыночных принципах пока говорить нельзя. У «Газпрома» своя тактика применения магической формулы получения стоимости газа. Но одно дело, подписывать контракт со страной, которая на 100% зависит от поставок российского газа, и совершенно другое — договариваться, скажем, с Германией, которая уже давно зависит от российского газа только на 30%. То есть Украина в данной ситуации сделала то, что было в этот момент возможно. К тому же наша работа состоит не только в сиюминутных интересах, мы должны думать на перспективу. Важно то, что Путин и Тимошенко подтвердили основы меморандума и подписали контракты о переходе Украины и России на рыночные цены уже с 1 января следующего года. Это главное.

Но европейская цена — абстрактное понятие.

Что она такое? Взяли эту цену для того, чтобы было и вашим, и нашим. Цена первого квартала — 450 долларов, что по мнению России достаточно, а потом сделали скидку в 20%, то есть получается, что сделали шаг навстречу Украине. А затем заявили, что остальные кварталы все будет изменяться как и для Европы. Уже сейчас можно говорить о том, что нефть будет держаться на одном ценовом уровне еще полгода, а это значит, что в первом и втором квартале нынешнего года цена на газ останется довольно низкой, а ставка транзита будет выше. И опять же, никто не знает той формулы, по которой будет рассчитываться ставка транзита. Ее просто нет.

— Можно ли говорить, что итоги переговоров решили проблемы Украины как потребителя газа?

Б. С.: У нас много проблем, которые мы продолжаем решать. Но если говорить о цене — очевидно, что нет. Как я уже говорил, мы будем думать о том, как справляться, но времени на принятие решений не так много. Я надеюсь, что Украина справится с ситуацией в тех реалиях, которые есть. Но с чисто человеческой позиции мне неприятно поведение России. Мне больно, что российская сторона так жестко с нами поступила.

А. Г.: Пожалуй, можно сказать, что решены. В ходе переговоров была задекларирована цифра потребления российского газа Украиной. Сейчас она составляет 40 млрд кубометров, а не 55, как это было в прошлом году. Здесь надо сказать, что и в 2008 году потребление газа было уменьшено по сравнению с 2007 на 6 млрд кубических метров. А это значит, что каждый год Украина уменьшает потребление газа. Могу спрогнозировать, что к концу 2009 года мы сократим потребление не менее чем на 10 млрд кубометров. То есть может так получиться, что Украина перестанет быть такой прожорливой страной по газу. Мы постараемся в будущем задействовать весь наш потенциал энергоэкономии.

— Есть ли какая-то выгода для Украины в том, что поставки теперь будут вестись без посредника в лице «Росукрэнерго»?

Б. С.: Президент Ющенко уже в прошлом году настаивал на том, чтобы работать без посредников. Потому что любой посредник — это всегда дополнительные финансовые нагрузки и на поставщика, и на потребителя. Но как теперь будет формироваться ситуация на нашем внутреннем рынке, пока не ясно. Прекрасно, что нет посредника, который поставляет газ до границы Россия–Украина, но есть основания считать, что у нас может появиться посредник на внутреннем рынке — между «Нафтогазом» и конечными потребителями. Сейчас мы анализируем этот вопрос.

А. Г.: Прежние правители довели наш «Нафтогаз» фактически до состояния банкротства. А тут господин Дмитрий Фирташ позволяет себе говорить о том, что владел 50% акций «Росукрэнерго». Но ведь можно предположить, что раз компания зарабатывала 800 млн долларов в год, то половина суммы доставалась «Газпрому», а вторая половину — этому господину. Но теперь таких заработков у него больше не будет. И главное, эти деньги пойдут в наш «Нафтогаз» — на улучшение его финансового состояния. И потом, любой посредник — это всегда лишние траты.

— Что вы думаете насчет предложения о том, чтобы все заинтересованные стороны — Россия, Украина и ЕС — имели долю в трубопроводе, идущем в Европу?

Б. С.: Я бы хотел напомнить, что украинское законодательство не позволяет приватизировать магистральные газо- и нефтепроводы. Это закон. Говорить о том, что было бы, если бы — дело неблагодарное, а в данном вопросе сослагательного наклонения вообще быть не может. Надеюсь, что ни Россия, ни страны ЕС не будут давить на нас с таким предложением. Впрочем, Евросоюз на нас не давил и во время выяснения ситуации с топливом после нового года. Они прекрасно понимали, что Украина не виновата. Мы уже в который раз доказываем, что ни у кого ничего не отбираем.

А. Г.: Этот вопрос не обсуждался во время переговоров Путина и Тимошенко. Насколько я знаю, были какие-то самостоятельные заявления представителей Кремля и, возможно, «Газпрома». Полагаю, кому-то так хочется, но наше право — исходить из реалий. Украинское законодательство не позволяет никаких долей — это полностью государственная монополия, собственность украинского государства на сто процентов. И она не подлежит приватизации. Никаких вопросов ставиться в текущем  году по этому поводу не будет. В том числе потому, что сегодня Украина находится практически в состоянии президентских выборов. И хотел бы я увидеть того кандидата, который накануне выборов будет говорить о приватизации украинской газотранспортной системы. Таких у нас, думаю, нет.

— Будет ли Украина в будущем покупать среднеазиатский газ напрямую?

Б. С.: С 1 января 2009 года мы вышли на прямые отношения с «Газпромом», и нам этого достаточно. Где «Газпром» качает газ, нас не интересует. Нам важно знать цену.

А. Г.: Тут все зависит от России. Сегодня она — монополист и имеет долгосрочные контракты с Туркменией. И я не думаю, что она допустит Украину к этим контрактам.