Новая программа вооружения России обречена на срыв?

При этом сейчас действует программа вооружений на 2006—2015 годы. Она изначально вызывала множество серьезных вопросов. Непонятно, чем было обосновано количество и типы закупаемых В и ВТ, предусмотренных ей, а также выполнимость этой программы, если учесть, что все предыдущие программы были сорваны. Причем практика показывала, что и эта программа обречена на срыв.

Например, неясно, удастся ли закупить запланированные этой программой 1400 танков Т-90 (для выполнения программы по данному классу вооружений темп закупок необходимо увеличить в 6 раз по сравнению с нынешним), почему они закупаются именно в таком количестве. В реальности за 2000—2008 годы поступление танков не превысило 90 Т-90 (три батальона). Всего в СВ насчитывается примерно 200 танковых батальонов. Возникает сомнение в том, насколько вообще целесообразно обновление танкового парка такими темпами.

Аналогичные вопросы возникают по поводу запланированного этой программой приобретения 58 истребителей-бомбардировщиков Су-34. Неясно, насколько техническое состояние этого самолета позволяет принять его на вооружение, способен ли ВПК выполнить данную программу, насколько целесообразно закупать именно этот самолет и именно в таком количестве. Предполагается, что он должен заменить фронтовой бомбардировщик Су-24, который имелся в составе ВВС РФ в количестве около 500 единиц. Бывший министр обороны С. Иванов неоднократно заявлял, что один Су-34 способен заменить 10 Су-24. Между тем, сравнение ТТХ этих самолетов показывает, что в реальности один Су-34 может заменить в ходе боевого вылета 1,5—2 Су-24. При этом совершенно очевидно, что цикл наземного обслуживания Су-34 не уменьшился в 10 раз по сравнению с таковым у Су-24, работоспособность экипажа Су-34 также не может повыситься в 10 раз по сравнению с аналогичным показателем экипажа Су-24. Соответственно, эскадрилья самолетов Су-34 не может сократиться в 10 раз по сравнению с эскадрильей Су-24 (то есть до 1—2 самолетов). Для адекватной замены 500 Су-24 требуется 200—300 Су-34, а не 58.

За 2000—2007 годы для ВВС было закуплено всего два Су-34, причем об их принятии на вооружение было сообщено в конце 2006 года, однако в строевую часть они поступили лишь в середине 2007 года, что свидетельствует о наличии серьезных технических проблем у этой машины. В 2008 году ни одного самолета в боевые части не поступило. Всего в ВВС числится до 1700 боевых самолетов, что также вызывает серьезные вопросы по поводу таких темпов обновления авиационной техники.

Впрочем, новизна новой техники также в высшей степени сомнительна. Так, и Т-90, и Су-34 были созданы еще в советский период. Таким образом, вопрос о целесообразности возобновления закупок техники, которая не является принципиально новой, при этом производится в крайне незначительных количествах, становится еще более острым.

Важнейшим вопросом остается состояние программы создания истребителя пятого поколения. В США тяжелый истребитель пятого поколения F-22 с 2004 года поступает на вооружение. Каково состояние российской программы, понять чрезвычайно сложно, но по ряду признаков можно предположить, что ее отставание от аналогичной программы США составляет не менее 20 лет.

Что касается зенитно-ракетного вооружения, то предусматривается приобретение для ПВО 18 дивизионов ЗРС С-400. Это в зависимости от конфигурации может составить от 3 до 9 полков (именно полк, а не дивизион является полноценной боевой единицей этой ЗРС).

Таким количеством невозможно не только прикрыть основные административные и промышленные центры, но даже обеспечить функционирование СЯС. Заявления официальных лиц о том, что ТТХ С-400 в три или более раз выше, чем у С-300, поэтому ее требуется в 3 раза меньше, вызывают большое удивление. Во-первых, даже сейчас в ВВС и ПВО РФ имеется не менее 80 дивизионов ЗРС С-300, причем все без исключения специалисты признают, что этого недостаточно для осуществления надежной ПВО страны. Во-вторых, никакое повышение ТТХ не подразумевает количественного сокращения ниже определенного предела хотя бы потому, что одной зенитной ракетой невозможно сбить более одной цели (в реальном бою эффективность ПВО всегда будет ниже единицы, то есть на одну уничтоженную цель будет приходиться более одной израсходованной ЗУР). Соответственно, если количество целей превысит количество готовых к пуску ракет, ЗРС не сможет выполнить задачу по отражению налета, какими бы высокими ТТХ она ни обладала. Более того, эффективность ЗРС С-300 при стрельбе по аэродинамическим целям составляет примерно 0,7, притом что, как уже было сказано, этот показатель не может превышать единицу. Таким образом, эффективность С-400 не может быть не только в три, но даже в полтора раза выше, чем эффективность С-300. При этом в реальности в войска поступил всего один полк ЗРС С-300, состоящий из одного дивизиона.

Аналогичным образом или даже еще более драматичным образом обстоят дела с закупками боевых вертолетов, БПЛА, боевых кораблей и т.д.

В связи с этим следует сказать о проблемах отечественного ВПК. Резкое падение оборонного заказа в постсоветский период привело к утрате множества важнейших технологий и наиболее квалифицированных кадров. Из-за этого задачу создания принципиально новых образцов В и ВТ становится сложно решить даже в том случае, если на ее решение выделяются достаточные средства. Заметно падает качество и той техники, которая находится в производстве в настоящее время, количество рекламаций на нее ежегодно растет. Кроме того, многие предприятия ВПК успели переориентироваться на внешний рынок. Это относится в первую очередь к предприятиям, имевшим хороший советский технологический задел в сфере производства тех типов В и ВТ, которые пользуются высоким спросом на мировом рынке. Это помогло данным предприятиям выжить в условиях отсутствия внутреннего заказа, однако нанесло ущерб ВПК со стратегической точки зрения. Будучи привязаны к советским по своему происхождению образцам, производство которых хорошо отработано, предприятия не заинтересованы в создании принципиально новых образцов. Более того, успешная внешнеэкономическая деятельность повышает внутренние лоббистские возможности соответствующих предприятий и организаций, что в отсутствие у руководства страны внятной концепции военного строительства позволяет предприятиям навязывать ему производство морально устаревших образцов не только на экспорт, но и для ВС РФ.

Дополнительно усложняют ситуацию в сфере производства вооружений высокий уровень коррупции и бесконтрольное повышение цен на продукцию предприятиями-изготовителями по всей технологической цепочке. Эти факторы являются причиной того, что на всё большие деньги закупается всё меньше В и ВТ.

Соответственно, если в условиях относительного экономического процветания программа вооружений была, по сути, сорвана с самого начала, можно предположить, что перспективы новой программы как минимум не радужные.

Александр Храмчихин