Почему конфликт в Газе не битва цивилизаций

Наверное, о войне, которую ведет сейчас Израиль с ХАМАСом, действительно вправе высказываться только тот, кого она непосредственно касается. Такое предположение высказал недавно один из блогеров, и хотя ему тут же обоснованно возразили, что как раз с театра военных действий все видится искаженным, мне все же кажется, что моральное право судить о происходящем имеют те, кто реально страдает от этой войны. Поэтому я и говорю не о войне - о ней уже сказано все, что можно. Если на вопрос не существует правильного ответа - а правильного, взвешенного и морального высказывания об этой войне быть не может, значит, ошибка заложена в его формулировке.

Я - о другом, весьма опасном лозунге. Многие участники и очевидцы того, что творится сегодня в секторе Газа, обращаются к читателям с категорическим требованиям: "На Ближнем Востоке происходит сегодня конфликт цивилизаций. Определитесь наконец, на какой вы стороне!" Есть и другая формула - ее повторяют многие уважаемые мной и весьма одаренные люди, Дина Рубина, например. В секторе Газа решается сегодня вопрос о будущем мира. Культура противостоит варварству. Не молчите! Подайте голос! Почему немотствует творческая интеллигенция России?! - вопрошает Борис Вишневский в "Гранях". Оглянитесь, ведь мусульмане уже захватывают улицы ваших городов! - негодует блогерша-европеянка, осуждая европейские демонстрации в защиту палестинцев.

Так вот я - об этом. О конфликте цивилизаций, которого в действительности нет. И о том, что агитировать Европу, да и Россию, за то, чтобы она заняла однозначную позицию в этом конфликте, - занятие, по-моему, бессмысленное и опасное. Между собой воюют две ближневосточных страны. Это конфликт важный и трагичный, но не цивилизационный.

Еще в позапрошлом году один израильский публицист утверждал, что Израиль - форпост иудеохристианской цивилизации в мире исламского варварства. О сходных вещах - то есть об Израиле как форпосте - говорил мне в нашумевшем интервью талантливейший и мудрейший Игорь Губерман: на границе люди всегда нервные... Позволю себе, однако, спросить: на границе чего? Иудеохристианская цивилизация - оксюморон, об этом в свое время много писали Флоренский и Розанов, отношение к христианству в Израиле в лучшем случае толерантное, но ни о какой христианской цивилизации там говорить не приходится.

Простите за прикосновение к столь горячей теме, но евреям в самом деле выпало на долю первыми пройти многое из того, что пришлось потом испытать прочим народам. Они оказались в рассеянии - что и есть, на мой взгляд, будущее всех народов, частично уже и осуществившееся. Мне представляется, что прогресс заключается не в постепенном смягчении нравов и даже не в убыстрении истории (в чем-то она убыстряется, а в чем-то, напротив, замедляется - срабатывают цивилизационные тормоза, отменяются завоевательные походы, откладываются возмездия): единственный заметный прогресс выражается в эмансипации, освобождении человека от всякого рода имманентностей и врожденностей. Это место рождения, национальность, возраст, внешность, даже пол: человек становится человеком лишь в той мере, в какой он все это преодолел, в какой сделал себя. И евреям первыми пришлось доказывать, что нация - это не почва, а более глубокий генетический и культурный код; в рассеянии они оказались куда эффективнее, чем на единой территории.

Впоследствии этот путь повторили многие: скажем, совокупная численность армянских диаспор в мире как минимум не уступает количеству армян, живущих в Армении. Да и русских, уезжающих из России в порядке "утечки мозгов" либо просто из-за усталости от русского исторического цикла, по земшару разбросано ненамного меньше, чем проживает в Отечестве. Мы живем в мире, в котором человек вправе выбирать себе Родину - и это не бегство от ответственности, а выбор новой ответственности, куда более важной, чем врожденная и навязанная. Те, кто живут сегодня в России, - выбрали ее для жизни. Все возможности уехать были. Значит, мы почему-то не захотели. Нас можно теперь, конечно, попрекнуть тем, что мы выбрали "режим Путина" - и в этом наша ответственность, так не бывает, чтобы выбор сопровождался только пирогами да пышками; но существуют вещи поважнее Путина.

У России в самом деле есть серьезные преимущества, о которых мы поговорим как-нибудь в другой раз. Есть они и у Штатов - классического примера эмигрантской страны; и у Израиля, куда съехались сторонники национального государства. И те, кто сегодня в Израиле требуют войны до победного конца, - в своем праве: у них нет выбора, они защищают новообретенную ответственность. Разница лишь в том, что не надо никого приглашать ее разделить: те, кто выбрал национальное государство, сделали шаг назад по сравнению с теми, кто остался в рассеянии. Те, кто предпочитают архаику, вправе восхищаться Герцлем и его идеей, но существует и позиция Михаила Гершензона, решительно не понимавшего, с какой бы стати ему понадобилось менять тонкие и сложные идентификации - культурные, религиозные, нравственные, - на грубую общность крови и почвы. "Сионизм мыслит дальнейшее существование еврейского народа не в тех своеобразных формах, какие могут выложиться наружу из недр его духа, а в формах банальных и общеизвестных. Сионизм есть отречение от идеи избранничества и в этом смысле - измена историческому еврейству", - пишет Гершензон; позволим себе предположить, что всем другим народам в будущем предстоит нечто подобное - у каждого будет выбор, к какой цивилизации принадлежать.

Скажем, в последних романах Юлии Латыниной, тоже высоко ценимого мною прозаика, описана коллизия русского, который в отсутствии собственной национальной идентификации, сознавая изношенность российских архетипов и фальшь всех идеологий, делает выбор в пользу ислама (и коллизия эта не нова - мало ли о ней написано).

О тяготах и радостях крещеного еврея рассказал роман Людмилы Улицкой, а еще до того - "Доктор Живаго", где устами Живаго и Гордона высказаны многие ценные мысли о свободе выбора и о тупиковости всякой архаики. Само собой, в любой нации есть архаичная часть, настаивающая на примате врожденного, имманентного, данного, а не свободно выбранного; для этой архаической части любая свобода выбора - нож вострый, а правительство тем любимее, чем жесточе. В свое время Илья Кормильцев в разговоре с автором этих строк предсказал массовое обращение к архаике "в поисках новой серьезности"; и архаисты действительно очень серьезные ребята, любят обожествлять зверство и прикреплять к земле, без войны себя не мыслят, а перемирие в войне считают трусостью.

Применительно к израильской ситуации - это их право, поскольку жизнь в Израиле в самом деле не располагает к терпимости; но русские как раз уживались с мусульманами - например, в Казани, - долго и вполне мирно. Может, по мысли М.Швыдкого, надо поблагодарить за это центральную власть - сначала царскую, а потом сталинскую, - которая всех давила одинаково и тем сплачивала; может, спасибо русской толерантности и мягкосердечию, а может, выручили природные факторы вроде континентального климата, не располагающего к затяжным войнам, но опыт сосуществования с чужой верой у русских как раз есть. Так что навязывать им "участие в цивилизационном конфликте" не совсем дальновидно - даром что некоторая часть русского политического истеблишмента слишком явно симпатизирует ХАМАСу, и это чрезвычайно погано, чтобы не сказать отвратительно. Что поделаешь, у нас полно своих архаистов, почитающих зверство и невежество национальными добродетелями - и даже сводящих "национальное" к "почвенному"; для них кто необразованнее, тот и пассионарнее, а стало быть, ближе. Нам приходится разделять ответственность и за них. Но поверьте - их влияние пренебрежимо мало, и Россия ни в коем случае не с ними. Я хочу лишь сказать, что вменять русской интеллигенции априорное сочувствие к Израилю столь же ошибочно, как приписывать всему русскому истеблишменту братскую нежность к шахидам. У русской интеллигенции несколько иные ценности, нежели те, которые защищает Израиль. Для нее национальное никогда не было синонимом нравственного - что давало повод упрекать ее в "беспочвенности", но никогда в жестковыйности.

Израиль сегодня воюет, потому что не может не воевать: в нынешней ситуации - вариантов действительно нет. Те, кто поехали в Израиль, - сделали этот выбор. Архаическое сознание имеет право на существование - людям трудно представить себе, что домом может быть культура, им хочется думать, что Родиной может быть только пядь земли. Иногда таков выбор людей, чьим главным богатством являются именно имманентности - национальность, наследственность, - а собственные достижения несколько скромнее; но часто архаика - сознательный выбор людей вполне умных и одаренных, склоняющихся к этой парадигме не из личной корысти или желания хорошо выглядеть, а исключительно по склонности ко всему величественному и героическому. Таков, скажем, был европейский неоконсерватор Эвола, таков же отчасти и французский мистик Генон - люди как минимум неглупые; о том, чем кончается подобная "любовь к царственной пышности" и презрение к "слишком человеческому", я попытался в свое время рассказать в романе "Оправдание", хотя биография Ницше и сама по себе достаточно красноречива. Бывает "титанизм" от ума, бывает от глупости и провинциальности - но кончается он почти всегда одинаково: либо безумием, либо вечной войной как способом жизни. Позвольте нам уважать вашу готовность к войнам, но не участвовать в них. У нас своя, не менее жестокая, чем территориальные конфликты, и противник в ней никак не менее серьезный. К сожалению, его характерный серный запах исходит подчас от риторики обеих воюющих сторон, которые я, разумеется, ни в коем случае не уравниваю. Тех же, кто повторяет, что защищает форпосты европейской цивилизации, мне хочется несколько остудить словами Владислава Ходасевича, адресованными в 1922 году Андрею Белому, возвращавшемуся в Советскую Россию: "Я вам, Борис Николаевич, не давал мандата распинаться за меня".

Я примерно представляю себе реакцию "правой" части русскоязычного Израиля на все вышесказанное. Более того, я понимаю эту реакцию: в оправданиях она не нуждается. Люди воюют. Я прошу лишь, чтобы они не думали, будто эта война ведется за европейские ценности и европейские города, якобы осаждаемые новыми варварами. Лики нового варварства многообразны. (Иное дело - позиция сторонников Израиля, которые там не живут: право упрекать меня в чем-либо появится у них лишь после того, как они отправятся на землю обетованную, дабы защищать ее с оружием в руках). И уж менее всего стоит упрекать европейских евреев, не выказывающих Израилю однозначной поддержки, в "измене": для многих из этих евреев изменой миссии и бегством в древность выглядит как раз сионизм. Единственный способ победить в неразрешимом конфликте - не участвовать в нем, выбрав ту борьбу с Общим Врагом, которая, слава Богу, и так ни на минуту не прекращается в каждой личной биографии.

Дмитрий Быков