Как можно было принимать бюджет, не учитывая мировой кризис?

Вчера министерство финансов сообщило о резком сокращении налоговой части доходов федерального бюджета в ноябре. Согласно заверениям Кудрина, благодаря весьма благоприятной конъюнктуре в недавнем прошлом, это уже не повлияет на бюджет этого года. Но что будет с недавно принятым трехгодичным бюджетом, который и министр финансов, и премьер, и президент клятвенно обещали выполнить, несмотря на сильно изменившиеся параметры мировой экономики?

Когда месяц назад Совет Федерации принимал трехгодичный бюджет, а цены на российскую нефть вместо запланированных на 2009 год 95$ за баррель падали до 60$, на все недоуменные вопросы Алексей Кудрин отвечал, что дефицит будет покрыт за счет резервного фонда. Более того, в бюджете 2009-2011 «правительство роста» предусмотрело широкие инвестиционные и социальные программы, от которых очень популярный премьер был просто не в силах отказаться.

Привыкнув верить в то, что у нас-то все будет хорошо, так как накоплен солидный резервный фонд, практически никто не замечал, когда принимались поправки в Бюджетный кодекс для упрощенной корректировки уже принятого бюджета. Тем не менее, поправки последовали уже 26 ноября, когда стало ясно, что никакого 7% роста ВВП в 2009 году точно не будет.

Далее, все развивалось как в плохом кино, потому что экономические показатели продолжали ухудшаться, а резервный фонд, на который возлагались такие большие надежды, продолжал истощаться в ускоренных темпах, потому что у российских банков возникла острая нехватка наличности.

Параллельно сокращению доходной части бюджета, правительство, которое уже нигде не ассоциировалось с ростом, спешно добавляло новые статьи, предусмотренные антикризисной программой. Для государственных компаний, чьи акции не торгуются на рынке, был разработан льготный режим, предусматривающий снижение выплат по дивидендам, а гражданам, уволенным с формулировкой по «собственному желанию» пообещали в течение года выплачивать около двух третей зарплаты из социального фонда.

Значимым событием последних недель стала информация Федеральной Налоговой Службы о том, что в ноябре налоговые поступления сократились в два раза, что было обусловлено, во-первых, падением цены на нефть, а во-вторых, общим падением прибыли в экономике. Неожиданностью это, конечно, не стало, но такого резкого и сильного сокращения в общем–то никто не ожидал. Появление таких данных всего через месяц после принятия профицитного трехгодичного бюджета говорит о том, что, во-первых, аналитическая составляющая финансовой части правительства как минимум ущербна, а, во-вторых, наше правительство, несмотря на все заявления, просто не подготовлено к масштабному кризису.

Если с информационной точки зрения, тот факт, что на фоне ЕС, усиленно пытающегося выработать общие правила спасения экономики, мы принимаем трехгодичный бюджет в полной уверенности в его выполнимости, было попыткой создать образ России как «островка стабильности», то, с управленческой точки зрения, это можно было рассмотреть только как экономическую неосмотрительность. Это в итоге ощутили и обычные граждане, до которых кризис дошел в виде увольнений и резко возросшей ставки по кредитам. Как можно было не предусмотреть влияния уже год как развивающегося общемирового финансового кризиса и не скорректировать бюджет при уже упавших мировых ценах на нефть?

Таким образом, когда доходная часть бюджета и ее резервная подстраховка в виде нефтедолларов стремительно сокращается, когда антикризисные статьи расходов требуют все больше и больше вливаний, а угроза массовой безработицы только возрастает, правительство только начинает корректировку трехгодичного бюджета и лишь шепотом говорит о возможности сокращения социальных программ. В этой ситуации можно будет ожидать, что вслед за Кудриным обвинения в неосмотрительной политике посыпятся и на голову «народного премьера».

Татьяна Прийменко