Мода на фильмы о Второй мировой охватила Европу и Америку

К концу 2008 года в сезон получения Оскара, многие участники церемонии, по-видимому, будут одеты по моде сороковых.

Некоторые, может быть, даже выйдут на сцену в том же виде, в котором снимались в кино — то есть, в нацистской форме со свастикой или наоборот — в форме участника движения Сопротивления. Среди возможных кандидатов — Том Круз, Кейт Уинслет и Дэниэл Крейг.И все дело в том, что необычайно много видных актеров взяли на себя груз воплощения Второй мировой войны — одного из наиболее тяжелых эпизодов нашего прошлого.

Дэвид Тьюлис сыграл коменданта лагеря смерти в фильме «Парень в полосатой пижаме», а Уиллем Дефо — подобную роль в новой работе Пола Шрейдера «Воскресшем Адаме».

В «Читателе» Стивена Долдри, поставленном по мотивам бестселлера Бернарда Шлинка, Кейт Уинслет играет охранницу концлагерей, которой впоследствии предложили в некотором смысле еще более захватывающий род деятельности.

Том Круз, звезда «Валькирии» Брайана Сингера, а в фильме полковник Краус фон Штауфенберг, носит униформу третьего рейха, но не считает себя настоящим «наци», скорее — немецким офицером-патриотом, и участвует в заговоре с целью убийства Гитлера.

Главный персонаж «Воскресшего Адама» (Джефф Голдблам) в недавнем прошлом выступавших в берлинских ночных клубах, оказывается в концлагере. Фильм чем-то отдаленно напоминает «Полет над гнездом кукушки», хотя ужасов в нем даже больше, чем в шедевре Формана.

А в «Вызове» Дэниэл Крейг превращается из Джеймса Бонда в Тувию Бельски — реально существовавшего руководителя группы еврейских партизан, которые боролись с немцами в лесах Белоруссии.

Если говорить о европейских кино на тему нацизма и Холокоста — то самые популярные из них «Фальшивомонетчик» и «Черная книга» — вышедшие почти одновременно с американскими «Секретом» и «Однажды ты поймешь».

Впрочем, почти одновременное появление всех этих фильмов поразительно, так что можно смело приходить к выводу, что в начале XXI столетия в культуре Европы и США — то есть, на экранах и книгах описывается великая общечеловеческая травма середины XX столетия.

И количество мемуаров, романов, документальным и художественным фильмам, относящихся к Второй мировой войне в целом и отдельным ключевым ее эпизодам, например, Холокосту, превосходит все книги на другие исторические (и не только исторические темы), в то время как количество такого материала ставит неудобные вопросы. Почему их так много? И почему сейчас?

Из моральных императивов, провозглашенные после трагедии, например, европейских евреев – «Никогда не забыть» и «Никогда снова», кажется, следует, что история о Холокосте должна воспроизводиться на экране вновь и вновь.

И все-таки, кажется, многие исследования, документация, строительство мемориалов и музеев, написание книг и сценариев – неважно, насколько скрупулезных и исчерпывающих, иногда кажется частичным, неадекватным и запоздалым.

И трагическое предвидение неэффективности всего этого способствует созданию все большего и большего количества материала.

Вскоре после войны немецкий искусствовед и социолог заявил, что «писать поэзию после Аушвица – варварство». Эта цитата часто использовалась как довод в пользу того, что события Второй мировой войны не поддаются описанию словами или картинами — ничего нельзя сказать об этом экстраординарном, несравнимом факте геноцида.

Одна эти события все-таки породили произведения искусства — и многие и них, особенно написанные (или поставленные) вскоре после войны — стали настоящими шедеврами.

Однако если Вторая мировая война и Холокост могли вдохновить на великие произведения искусства, он может бытьтакже полем для эксплуатации, претензий и вульгарности.

Аура, которая все еще окружает эту тему, приводит к созданию множества мелочно-сентиментальных фильмов и книг. В таких типовых фантазиях на тему непременно задействована запретная любовь и ряд других сюжетных штампов. А авторы защищают свои творения от критики напускной серьезностью и пиететом. Хватает в этой сфере и самого настоящего китча — и тут уж ничего не поделаешь.

Кейт Уинслет как-то сказала: «Я заметила, что если вы сделаете фильм о Холокосте, вам гарантирован Оскар», Она шутила, конечно, но в этой шутке есть частичка правды. Почему еще вы предполагаете, что все фильмы, написанные в начале этой статьи, включая «Читателя» с участием самой Уинслетт, выходят к ноябрю и декабрю? Ведь не в честь же еврейского праздника Ханука!

Впрочем, может, дело и не только в надежде на «Оскара». Выпуск фильма в «высокий» киносезон может произвести больше впечатления. А если уж всех режиссеров так волнует тема Второй мировой войны, то и глубокое погружение в историю.

И несмотря на весь интерес Голливуда к событиям 1930-40 годов, для американской аудитории фильм о Второй мировой войне сейчас более или менее эквивалентен вестерну, боевику или какому-нибудь фильму о рыцарской эпохе.

Для европейцев война — не просто недавнее прошлое, это почти настоящее. Поэтому кино для них — это возможность пережить эти события заново, а значит, действительно приблизиться к тому, чтобы они больше никогда не повторились.