Жертв на подлодке могло быть гораздо больше

Как оказалось, команда на подачу фреона была дана не на два, а на три отсека. И жертв могло быть намного больше, если бы… не дала сбой техника.

Напомним, что через несколько дней после трагедии вину признал 23-летний матрос Дмитрий Гробов, прослуживший на подводном флоте на Камчатке пять лет. Впрочем, сразу же после его признания возникло много разногласий. Многие подводники, в том числе и конструкторы подлодки, заявили, что одному матросу включить противопожарную систему не по силам. Остальные допускали такой ход событий. Некоторую ясность внесли члены экипажа “Нерпы”. По их словам, молодой матрос просто хотел освоить противопожарную систему и бездумно нажимал кнопки компьютера.

— Матрос выяснял, как работает система, какие параметры можно вывести… — сообщил один из членов экипажа “Нерпы”. — Он просто ковырялся — первый раз сел за компьютер. Хотя обучался этому в учебном центре. Выскочил код для входа в технические параметры. Но так как лодка для индийской поставки, там надписи на английском языке. Везде запрашивалось подтверждение: “Yes, Yes, Yes”. Матрос три раза нажал “ввод”, не понимая, что подтверждает.

Кроме того, выяснилось, что команда подачи фреона пошла сразу на три отсека. И только по случайности “заело” электромагнитный клапан в третьем отсеке.

— Система на лодке построена таким образом, что кроме ручных последовательно еще стоят автоматические клапана. Ручные открыты, а автоматические закрыты. Дается команда — пошел импульс — открылся клапан. В первом и втором отсеках все сработало нормально, а в третьем — нет.

С другой стороны, по мнению подводников, с которыми пообщался “МК”, жертв было бы меньше, если бы гражданские на лодке соблюдали дисциплину. По словам одного из членов экипажа, гражданские специалисты во время инструктажа повели себя более чем легкомысленно.

— Во-первых, гражданские упорно не хотели тренироваться. Их построить было проблематично, говорили: “Да нам не надо...” Но в итоге с ними все отработали, подготовку прошли по полной схеме. Но как они к этому относились? Ведь умение включиться в ПДУ (портативно-дыхательное устройство) и отработать движения до автоматизма — большая разница.

А во время эвакуации только один из гражданских бросился помогать военным спасать надышавшихся фреоном.

— Гражданских вытаскивали через ВСК (вплывающая спасательная камера). Работяги сразу выпрыгнули и попрятались в ограждении рубки. Один только помогал, правда, и всё. Так бы успели всех вытащить и откачать. Кстати, первый отсек хоть и загазовали, но ничего страшного там не произошло. Просто, так как порядка уже не было, многие там спрятались.

Двое военных погибли именно потому, что спасали людей:

— Когда все случилось, начальник химической части находился на одном из боевых постов. Это такая маленькая конура, а над человеком как раз и расположен сосок-распылитель. На начхима все и вылилось. Но он хоть и надышался, но сумел среагировать.

Потом у него еще и шланг ПДУ порвался, когда он людей вытаскивал. А вообще люди на 15-й секунде теряли сознание. Механик продул ЦГБ (цистерна главного балласта) и тут же вырубился. Хорошо еще, что всплыли, потому что в Центральном уже через несколько минут никто ничего не соображал. А кок погиб на второй или третьей ходке вниз — просто не вернулся.

Дмитрий Гробов, которого обвиняют в ЧП на атомной подлодке “Нерпа”, пройдет психиатрическую экспертизу в больнице Уссурийска. Такое решение в четверг озвучил представитель Следственного комитета при прокуратуре Тихоокеанского флота. В чем заключается медицинское освидетельствование, рассказал “МК” доктор медицинских наук, психиатр-криминалист Михаил ВИНОГРАДОВ:

— Михаил Викторович, как медики будут проводить психиатрическую экспертизу подводника Гробова?

— Исследование будет длиться как минимум 35 дней. Сначала специалисты оценят физическое состояние — сделают ему компьютерную томограмму головы, энцефалограмму мозга, флюорографию, возьмут все анализы. Необходимо понять, не было ли проблем со здоровьем у матроса. Ведь в организме человека все взаимосвязано. Затем психиатры будут применять разнообразные тесты — на интеллект, внимание. Какие именно — такая информация не разглашается. Только после этого эксперты установят, был ли Гробов вменяем в момент аварии.

— Может, матрос страдал какой-нибудь манией?

— Действительно, иногда встречается так называемая мания нажатия кнопок. Некоторые проявления — перебирание каналов на пульте TV. Или, скажем, когда человеку нравится подбирать код к домофону. Могу только сказать, что кнопочками интересуются люди с примитивными личностными особенностями!

— Вообще, какие недуги могли возникнуть у матроса при пребывании на подлодке?

— Подводная лодка — это, по существу, своеобразная модель тюрьмы. Замкнутое пространство, ощущение глубины, теснота — все это способствует развитию подозрительности. Из-за чего нередко возникают конфликты среди личного состава. Кстати, ранее отбор на подводный флот был очень строгий. К сожалению, сейчас уровень снизился. 

— Меняется ли поведение подводника после службы?

— Да, причем в худшую сторону. У некоторых возникают боязнь свободного пространства, опасение людей, которые живут по иным законам.

Между тем, по мнению зам. начальника поликлиники Балтийского флота Николая МАЛАШЕНКО, маловероятно, что у матроса возник психологический сбой.

— Если бы у Гробова была боязнь замкнутого пространства, то это давно бы проявилось, — уверен военный невропатолог, отслуживший в свое время 6 лет на дизельной подводной лодке на Дальнем Востоке. — “Нерпа” — атомоход четвертого поколения, на нем есть отличные зоны релаксации. Здесь нет такого напряжения, как на подлодках типа “С”. Вообще, хочу сказать, что человек привыкает ко всему, даже к тесным коридорам.