Торговля людьми в районе грузино-осетинского конфликта

На модерации Отложенный Больше месяца прошло с момента вывода российских войск из так называемой «буферной зоны» — полосы шириной в пару десятков километров, отделяющей территорию Южной Осетии от остальной части Грузии.

Точную границу этой зоны, наверное, не сможет начертить ни один человек — ни в Грузии, ни в Осетии, ни в России. Но определить ее можно и так, на глаз, — сожженные дома, руины, воронки от снарядов. И непривычная в деревнях тишина — нет коров, кур, а те немногие собаки, что остались, не решаются издавать ни звука. Когда российская армия покинула регион и туда вошла грузинская полиция, люди начали возвращаться. Неравномерно, само собой: чем дальше от границы с сепаратистской республикой — тем безопаснее, тем больше людей вернулось. Есть и те, кто никуда не уезжал — в основном старики. Многие уехать хотели бы, да не успели.

Тквиави

Еще это место называли «зоной безопасности». Уже через несколько часов после отступления грузинской армии сюда вошли российские войска — и формально ответственность за порядок в полусотне сел, включенных в «зону», легла именно на них. Но на деле следующие за этим два месяца не то что безопасность, но и жизнь любого оказавшегося в «зоне» не гарантировал, пожалуй, никто.

Итог этих неполных двух месяцев — с 12 августа по 9 октября — десятки убитых, несколько сотен сожженных домов, тысячи разграбленных. И происходило все это уже после окончания войны: именно 12 августа, в день ввода российских войск в Горийский район, российским президентом были подписаны принципы Медведева — Саркози.

Самыми страшными стали первые дни, когда почти все российские военные сразу прошли в сторону Гори и Тбилиси. Села остались во власти «победителей» — осетинских и северокавказских ополченцев, а то и просто вооруженных бандитов. Из домов уносили любые понравившиеся вещи, угоняли машины. Тех, кто пытался сопротивляться, нередко убивали.

В качестве заложников забирали десятки людей, в том числе тех, кого невозможно причислить к военным, — женщин, стариков, детей. Некоторым «повезло»: их захватывали для последующего обмена на осетинских ополченцев и содержали централизованно в цхинвальском изоляторе — их количество хотя бы известно. Заложников использовали для уборки и захоронения тел грузинских солдат, пролежавших больше недели на августовской жаре.

А вот узнать, сколько человек были похищены и содержались в чьих-то домах или в лесу, пока близкие не платили за них выкуп, почти невозможно. В маленьком грузинском селе Гогети, которое обошли стороной и грузинские и российские военные, 14 августа прямо из собственного дома бандиты увели целую семью — престарелых родителей с двумя детьми. Добравшись до одного из осетинских сел, мать с детьми отпустили, сказав, что назавтра они должны принести выкуп за отца. 

Первое время поджоги, ограбления и похищения людей происходили часто прямо на глазах российских военных — они просто предпочитали не замечать всего. Но с середины августа ситуация все-таки стала меняться — армия попыталась установить контроль за происходящим. Ситуация не намного, но улучшилась, а в нескольких селах мародерство прекратилось почти полностью.

Никози

Пытались военные бороться и с практикой заложничества. Священник из села Никози, находящегося от Цхинвали на расстоянии выстрела, архиепископ Исай, остававшийся все время в своем селе, сейчас уже со смехом рассказывает почти анекдотическую историю:

— Через несколько дней после того, как русские выставили здесь свой пост, к нам опять пришли осетины. Кто-то был в форме, кто-то так просто, но почти все с оружием. Они ходили по селу и говорили оставшимся старикам собираться на перекрестке. Обещали, что ничего страшного с ними не произойдет — их просто уведут в Цхинвали, чтобы потом обменять на пленных осетин.

На перекрестке собралось одиннадцать человек. А русские, которые стояли тут же рядом, стали убеждать осетин не уводить стариков. Говорят: что вы с ними там делать будете? Еды в городе мало, вам же их кормить нечем. Осетины тогда подумали еще, но все-таки людей оставили. И ушли только с награбленными вещами.

А старики уже боятся расходиться — так и стоят на перекрестке. Военные им тогда предложили оставаться ночевать в здании полиции. Так старики провели еще несколько ночей под охраной.

Эргнети

Но далеко не для всех все заканчивалось так хорошо. Работник администрации Дмитрия Санакоева — протбилисской, существовавшей в Южной Осетии параллельно с сепаратистской — был взят в заложники вместе со своей матерью, когда был дома в селе Тамарашени. Он сумел избавиться от своих документов и назвался девичьей фамилией матери — это, возможно, спасло ему жизнь. Тем не менее, мать и сын, как и многие другие захваченные грузины, содержались в ИВС города Цхинвали. Парня били. А ногой в лицо, по словам парня, его ударил лично глава МВД Южной Осетии Михаил Миндзаев. Теперь молодой человек лежит в больнице и ожидает операции. Его матери повезло больше — женщин и стариков не били и даже не выводили на уборку улиц.

Всего в августе через этот изолятор прошло больше ста семидесяти человек, не считая двух десятков пленных грузинских военных. Людей содержали в нескольких маленьких комнатах — спать приходилось по очереди. Впрочем, как объясняли представители осетинских властей, в любом другом месте они не смогли бы гарантировать жизнь заложников, а в тюрьму, по крайней мере, не так просто попасть любому желающему отомстить грузинам.

В конце августа всех их обменяли на захваченных в ходе боевых действий осетин. По словам главы парламентской комиссии Грузии по вопросам погибших и без вести пропавших Гиви Таргамадзе, грузинские военные уводили с собой «боевиков и тех, кто был заподозрен в шпионаже». Каким образом спешно отступающие военные подразделения могли на месте вычислять шпионов, остается непонятным. Особенно учитывая, что, по заявлению осетинской стороны, среди задержанных были и старики. Все тридцать с лишним задержанных осетин и пятеро пленных российских военных содержались на военной базе в Вазиани в тюрьмах Грузии, а нескольких раненых поместили в больницы.

Кроме них, по требованию Цхинвали были выданы еще и несколько осетин, осужденных ранее в Грузии за уголовные преступления. Также по личному требованию участвовавшего в переговорах заместителя командующего воздушно-десантными войсками России генерал-майора Вячеслава Борисова в обмен на 12 грузинских военнослужащих, захваченных российскими военными 18 августа в Поти, Грузия заодно передала грузинского генерала Романа Думбадзе. Генерал отказался в 2004 году выступать на стороне Михаила Саакашвили в ходе разрешения конфликта в Аджарии и в 2006 году был осужден на 17 лет лишения свободы за измену родине.

Вывод войск

Казалось, что конец продолжающемуся безумию может положить вывод войск из «буфера». Но именно в последние дни перед уходом российских подразделений произошел очередной всплеск насилия и грабежей — бандиты старались успеть вывезти последнее. К тому же, как рассказывают местные жители, в эти дни грабили даже российские военные. Их обвиняют, например, в вывозе оборудования с одного из консервных заводов, на территории которого они стояли.

Грузинские полицейские начали действовать с первых же дней после вывода войск — в приграничных селах задержали одиннадцать жителей Южной Осетии. Российский военный комендант в Южной Осетии полковник Анатолий Тарасов в беседе с правозащитниками рассказал, что часть из них могла быть задержана за мародерство, а кто-то даже взят с оружием. Но борьба с преступностью обернулась новым обострением ситуации.

Совместные российско-осетинские посты продолжали свободно пропускать в остающиеся почти пустыми приграничные села «буферной зоны» грабителей из Южной Осетии, при этом не пропуская никого с грузинской стороны. Грузинские полицейские посты, опасаясь провокаций, старались уже не вмешиваться в происходящее — не обращали внимания на машины осетинских мародеров, порой стоявшие от них всего в паре сотен метров.

Но главное – приграничная полоса Грузии и Южной Осетии остается зоной повышенной опасности, где сохраняется вероятность захвата новых заложников. Зоной, где из-за молчания одной стороны и нежелания другой замечать преступления конфликт все больше из политической плоскости переходит во взаимоотношения людей. Где осетины и грузины, жившие когда-то на соседних улицах, боятся попадаться друг другу на глаза.