Россия должна бросить вызов американской гегемонии?

Проект однополярного мира, в необходимости противодействия которому все более убеждается российское руководство, имеет несколько уровней своей реализации. И наряду с такими принципиально важными аспектами, как политический и культурный, конечно же, следует внимательно рассматривать и экономический. Тем более, что по мнению некоторых аналитиков именно он является настоящим мотором глобализации, ее материальной подоплекой.

Особенно остро вопрос рассмотрения экономического аспекта однополярной глобализации встает сейчас, в момент тяжкого кризиса мировой финансовой системы. А задумывался ли кто-нибудь о том, что переживаемый нами кризис и есть та точка бифуркации, та граница, которая отделяет эпоху прогрессирующей монополярности от существующей пока только в проекте реальности многополярного мира? Более того, проблема технических решений для создания экономических предпосылок многополярности заостряется сегодня настолько сильно, что, по сути, встает вопрос о выживании мировых экономик в принципе. И формула «многополярность или крах» звучит сегодня как никогда актуально.

Проект экономической глобализации исчерпал себя, эпоха доллара в роли мировой резервной валюты подходит к своей трагической развязке. Сегодня это очевидно не только тем, кого в свое время пренебрежительно окрестили «алармистами» (можно перевести как «паникеры»). Президент консалтинговой кампании «Неокон» Михаил Хазин – один из тех, кто смотрит на нынешний кризис как на сбывающееся на глазах пророчество. Ведь этот кризис был спрогнозирован им и его коллегами более десяти лет назад. Причем, согласно этому прогнозу, последствия данного кризиса будут в высшей степени серьезными и далеко идущими.

Соображений господина Хазина касательно механизмов катастрофического развития мы уже касались. Уделим теперь внимание тому, какие имеются пути выхода из кризиса. Позитивную программу в рамках своей теории Михаил Хазин вкратце набросал в выступлении на Первом российско-белорусском евразийском форуме. Эту программу по праву можно назвать экономической доктриной многополярности.

Экономическая многополярность по убеждению специалиста – необходимость. Мировые экономические центры либо сделают ее реальностью, либо заодно с США будут увлечены в пропасть.

«Что ожидает человечество после ухода доллара «с мировой сцены?» - рассуждает господин Хазин. – «Разрушение единого кластера мирового разделения труда и единой валютной зоны, зоны доллара, может происходить разными способами. Но поскольку никто не заинтересован в глобальной катастрофе, скорее всего, произойдет довольно специфическое явление. Мир разобьется на валютные зоны, каждая из которых будет построена как некоторая мини-копия зоны доллара. В каждой такой зоне будет единственный эмиссионный центр, но валютой будет уже не доллар. Всего таких зон в мире будет от трех до пяти.

Три зоны понятны и очевидны – это зона доллара, которые, скорее всего, будут включать в себя США, Канаду, значительную часть Центральной и Латинской Америки, но не всю, потому что Куба и некоторые другие страны не захотят входить в нее. Сюда же, безусловно, будет входить Япония. Еще будет зона юаня, которая включит в себя значительную часть Юго-Восточной Азии, и будет зона евро – Евросоюз».

Самые интересные процессы, по мнению эксперта, будут происходить на территории Евразии.

Впрочем, на сегодняшний день их результат предсказать весьма затруднительно: «Здесь могут быть созданы две виртуальные валютные зоны. Первая – это зона золотого динара, о которой уже много лет назад говорил премьер-министр Малайзии.

Однако, с экономической точки зрения, зона золотого динара представляется достаточно искусственным образованием, поскольку в исламских странах нет единого экономического класса. У них есть несколько центров: центр, связанный с Индонезией и Малайзией, вне всяких сомнений, ориентирован на юань и доллар; центр, связанный с африканскими и арабскими странами, ориентирован на Европу; и, наконец, Центрально-Азиатский центр, связанный с Ираном, во многом является самостоятельным».

Однако, перспективы создания рублевой зоны ничуть не более осязаемы. Здесь также имеется масса подводных камней, главный из которых, между прочим, - пассивность самой России.

«Попытки сделать единую валюту российско-белорусского союза показывают, насколько сложно будет реализовать эту зону, равно как и то, как много желающих помешать этому» - отмечает господин Хазин. Однако при этом он подчеркивает: «если же такой зоны не будет создано, то территория бывшего СССР и сама Россия почти наверняка распадется на несколько частей: то, что восточнее Урала, отойдет в зону юани, при этом, скорее всего, Китай захватит значительную часть Средней Азии и прежде всего Казахстан; часть России на западе от Волги, скорее всего, войдет в зону евро; что касается промежуточной и южной частей, то они, очень может быть, войдут в сферу влияния ислама, но в наименее активные его части».

«По этой причине создание рублевой валютной зоны с евразийских позиций на сегодня есть самая главная технологическая задача, которую необходимо решить в рамках распада мирового атлантического кластера разделения труда. Если эта задача не будет решена, то идея евразийской интеграции будет уничтожена в зародыше», - уверен эксперт. При этом он обращает внимание на такой существенный фактор торможения, как вовлеченность российских элит в орбиту политико-экономического влияния Запада. По этой причине основными инициаторами создания рублевой зоны могут прежде России выступить ее соседи или, например Иран. Однако, естественно, вопрос инициативы – это и вопрос лидерства.

Нам известно, что некоторые шаги в обозначенном позитивном направлении были предприняты Россией еще до того, как разразился кризис. Вспомнить, хотя бы, предложение Дмитрия Медведева о переходе с доллара на рубль в расчетах по энергопоставкам в регионе. Однако то, что самые важные вопросы придется решать уже в условиях кризиса, ставит страну в крайне невыгодное положение. И тот факт, что во главе экономического блока правительства России до сих пор стоят люди, чья политика все это время шла наперекор соображениям экономической безопасности, вовсе удручает.

Снова, как это было уже не раз, Россия сталкивается с критическим вызовом, будучи практически не готова к нему. Надежда, что в решающий момент она сможет худо-бедно сориентироваться в спасительном направлении сохраняется, но тревога нарастает с каждым днем. Невольно возникает вопрос: неужели бросить вызов американской гегемонии в экономической сфере оказывается труднее, чем в сфере военно-политической?