Почему Мальсагова покинула Ингушетию?

- Одним из самых громких преступлений, произошедших в Ингушетии в последнее время, стало убийство Магомеда Евлоева – создателя и владельца сайта "Ингушетия.ру". Появились ли какие-то новые данные об обстоятельствах этого преступления?

- Друзья Магомеда Елоева и новый владелец сайта "Ингушетия.ру" ведут самостоятельное расследование его гибели – наряду с тем, которое проводят правоохранительные органы. Удалось восстановить многие факты, связанные с последними часами его жизни, но я пока не имею права их обнародовать. Скажу лишь, что уже известно поименно, кто его арестовывал, кто, предположительно, мог нажать на курок. Власти придерживаются версии случайного выстрела в висок. Но я уверена, что это было преднамеренное убийство, что все было просчитано.

За неделю до убийства я позвонила Евлоеву в Москву и сказала, что хочу вернуться в Россию – я все-таки гражданка этой страны. Он ответил: «Завтра поговорим», - и на следующий день был уже в Париже. Он сказал, что сейчас возвращаться нельзя, более того, сам планировал месяца на два остаться в Европе. "Все слишком сложно" – это его слова. Он сказал, что ему по-прежнему угрожают. Угрожали и мне. Он про это знал.

За два месяца до этого он произнес: «Меня заказали». И сумму назвал – 100 тысяч. Узнать это было несложно – республика маленькая, а у него был широкий круг знакомств. Он сам – бывший прокурорский работник, адвокат. У него были солидные связи в Москве не только среди бизнесменов. Сами члены команды Зязикова поставляют нам информацию для сайта.

- Магомед Евлоев представлял реальную опасность для Зязикова как оппозиционер?

- Магомед был опасен только одним: он и его сайт пытались освещать реальную ситуацию в республике. Ни Евлоев, ни его сотрудники никогда не были связаны ни с какими формированиями или партиями.

Я всю жизнь прожила в Грозном, последние десять лет – в Ингушетии, и всегда была простым обывателем. Да, слышала, что там убили, там взорвали, там танками разрушили. Но я воспринимала это как частные случаи, у меня все это не складывалось в целостную картину.

Случайность свела меня с Магомедом. Я читала его сайт до этого и приняла решение работать с ним. Помимо того, что сайт занимался освещением политической ситуации, с его помощью очень много делалось доброго, хорошего. Благодаря этому сайту детям, больным раком, спасали жизнь. Нам писали, мы искали спонсоров. Магомед и сам давал деньги на лечение больных детей.

Еще мы издавали книги.

Магомед оплатил публикацию книг диссидента, сидевшего в 70-х вместе с Синявским.

Мы продолжали делать "Ингушетию.ру" несмотря ни на что, поскольку ни одно из средств массовой информации не рисковало говорить о происходящем в республике.

Сегодня в Ингушетии провайдеры перекрыли доступ к сайту. Но те, у кого есть мобильные телефоны или спутниковые тарелки, могут его читать. А потом страницы распечатывают и раздают остальным.

- Не вся опубликованная на сайте информация подтверждалась.

- Да, сайт не идеален. Бывало, что он публиковал непроверенные данные. Никто не застрахован от ошибок, но злого умысла не было.

О Магомеде Евлоеве нельзя говорить как о герое, как об идеальном человеке. Но он не был трусом, ему было небезразлично, что происходит. В свое время Евлоев вместе с Мусой Келиговым помогали привести Мурата Зязикова к власти. Тогда они боролись против Аушева. Впоследствии Магомед осознал свою ошибку. При Аушеве тоже были свои проблемы, но то, что началось потом – несравнимо. Сейчас Аушев молчит, потому что любая его попытка прокомментировать ситуацию в Ингушетии рассматривается как попытка прийти к власти.

- Сегодня много говорят, что насилие в Ингушетии рождает насилие и этот процесс очень трудно остановить...

- Кавказ – это не Россия. Россия никогда не хотела и не пыталась понять, что нас не изменить, мы веками такие. Сегодня мой пятнадцатилетний сын говорит: я отомщу за Магомеда. Это не страшно?

- Надеетесь ли вы, что ситуацию может изменить вмешательство российского президента? Или, может быть, мирового сообщества?

- Несомненно, в Кремле хорошо знают о ситуации в Ингушетии. Почему ничего не делают? Цели другие: обеспечить полную управляемость, если понадобится – с помощью самых жестких методов.

- Каков ваш статус во Франции?

- Я не готовилась к эмиграции во Францию. У меня с собой было 56 евро. Раз в неделю французские власти выделяют нам макароны, молоко, рис. Дети ходят, держа руки в карманах, чтобы штаны не спадали. Во Франции довольно большая ингушская диаспора. Еще больше чеченцев. Кто-то, возможно, и приехал в поисках сытой европейской жизни. Однако люди, с которыми я встречалась, все сидели в подвалах ФСБ. Люди спасают свою жизнь и жизнь своих детей. Но всем уехать невозможно.

Я продолжу быть главным редактором сайта, находясь во Франции. Официально я пока политического убежища не просила, но собираюсь это сделать.