Российский бизнес ропщет против смелых высказываний власти

Почти не прибегая в последнее время к арестам и карцеру и совсем ни разу — к прецедентным услугам Басманного суда, Путин и Медведев сумели превратить экономический ландшафт страны в шедевр жанра horror, причем даже на фоне мировой финансовой драмы. Дуумвирам вполне хватило для этого маленькой победоносной войны с Грузией, дюжины картинок в теленовостях и полусотни официальных пресс-релизов Генштаба и МИД России. Перепуганная корпоративная верхушка и тесно связанное с ней отраслевое чиновничество робко фрондируют, умоляя Белый дом, Кремль и Смоленскую-Сенную снизить градус конфронтационной риторики, которая в упор расстреливает фондовый рынок и банковскую ликвидность. Дуумвиры, только что отправившие в Карибское море стратегические бомбардировщики и военные корабли, судя по всему, пребывают в полной растерянности.

Отрицательный PR

Оспаривать факт прямого влияния негативных политических новостей на динамику ключевых российских макроэкономических индикаторов решится разве что такой неисправимый оптимист, как президент Медведев. Он заявил на заседании Госсовета 6 сентября, что страны, которые продолжают вооружать Грузию и пытаются оказывать на Россию политическое давление, «ничего [нам] сделать не смогут».

Смогли. 24 августа, находясь в полуосажденном российскими войсками Тбилиси, влиятельный американский сенаторреспубликанец Ричард Лугар прямо заявил, что мировое сообщество через экономические рычаги воздействует на Россию. «С начала военных действий в Грузии российские фондовые индексы упали на 25%, существенно ухудшился инвестиционный климат в России», — констатировал Лугар. Сенатор выразил уверенность, что «экономическое давление на Россию обязательно принесет результат». Тогда заявление Лугара было проигнорировано деловой прессой. Сегодня большинство российских экспертов непублично признают: да, инвестиционные позиции России проигрывают информационную войну, и именно потому российские фондовые индексы падают в среднем втрое-вчетверо быстрее, чем, скажем, в Индии и Бразилии.

В последние недели все заголовки западных деловых изданий, все отчеты инвестбанков, все корневые посты на сетевых досках и форумах мировых инвестиционных игроков кричат, вопят об одном: «Бегите. Бегите с российского рынка. Бегите как можно скорее».

Риски для элиты

У большинства вменяемых и экономически грамотных людей возникает вопрос, как долго еще продлится этот безумный аттракцион. Верхушка федерального и муниципального чиновничества уже давно является крупнейшим бенефициаром крупного и среднего бизнеса. Люди, носящие рубашки с французскими воротниками и униформу от Ermenegildo Zegna, люди на мерседесах и лексусах всегда ощущали себя частью власти. Однако в эти сентябрьские дни вдруг выяснилось, насколько на самом деле слабо влияние частного сверхкрупного бизнеса на власть, контролирующую огромные куски экономики и увлеченную «взрослыми» геополитическими играми.

Крупное чиновничество и крупный бизнес прекрасно понимают: спасти российский фондовый рынок можно только путем прекращения публичной конфронтации с США и НАТО. Индексы оживут, если премьер Владимир Путин, министр иностранных дел Сергей Лавров и замначальника Генштаба Анатолий Ноговицын сделают паузу в словесных интервенциях хоть на неделю, а военные корабли и стратегические бомбардировщики вернутся из карибского далека.

Если же падение финансовых рынков продолжится, то закредитованные по уши российские импортеры продовольствия, обеспечивающие до 70% провианта для крупных и средних российских городов, могут запросто лишиться доступа к кредитам, а следовательно, и оборотных средств. И тогда славным дуумвирам придется хлопотать не о восстановлении «назло пиндосам» и за счет Фонда национального благосостояния (ФНБ) увядших фондовых индексов, а о прокормлении благодарных подданных, панически сметающих с прилавков подсолнечное масло, консервы и макароны.

Под угрозой окажутся также гигантские инвестпрограммы энергетических компаний, инфраструктурные и индустриальные мегапроекты на востоке страны. Всего в России планируется до 2020 года реализовать около 170 таких проектов общей стоимостью порядка $550 млрд. Подразумевается, что большую часть составят внешние заимствования. Которые и так-то (с учетом 477-миллиардного корпоративного внешнего долга) изыскать было бы проблематично, а в условиях фронтального противостояния с Западом — и подавно.

И самое главное, российские участники топ-листа Forbes испытывают самый настоящий страх перед Путиным и стоящим за ним бизнес-кланом. А ну как тому придет в голову воспользоваться финансовой слабостью крупнейших компаний? И, пустив в ход сначала средства Фонда национального благосостояния, а затем и административные ресурсы ФАС и Федеральной налоговой службы, присоединить их к своей империи? Однако ведь вслух такого не скажешь. Организовать парламентский запрос в Белый дом? Еще смешнее. Может, просто поговорить?

«Ходоки» в Кремль

По слухам, «ходоками» вызвались стать хозяин «Интерроса» Владимир Потанин (от бизнеса) и вице-премьер Алексей Кудрин, возглавляющий Минфин (от госаппарата). Ни тот ни другой пока не преуспели.

Как уверяют знакомые с положением дел сотрудники администрации, на прошлой неделе к Путину и Медведеву с просьбой о немедленной встрече обратились сразу несколько крупнейших предпринимателей страны, включая владельцев «Норильского никеля», «Металлоинвеста», СУЭК и Альфа-Банка. С прошлой недели бьют челом также РСПП, «Деловая Россия» и Ассоциация российских банков. Результат пока неочевиден.

Что же до Кудрина, то министр фрондерствовал и вовсе недолго. Всего один день, в понедельник 8 сентября, когда он выступил на заседании президиума кабинета с предложением «как-то все-таки соразмерять внешнюю политику с реальной экономикой». Как уверяют в Белом доме, Путин на это никак не отреагировал. Однако стоило Кудрину уже во вторник 9 сентября заикнуться, что, мол, незачем в условиях кризиса ликвидности снижать налоги на нефтяные компании, как рынок акций в очередной раз рухнул вниз. Слухмейкеры утверждают, что Алексей Леонидович имел крайне неприятный разговор с премьером. После чего, буквально на следующий день, глава Минфина высказался за послабление нефтяникам.

Ничуть не меньше обеспокоены и средние слои федеральной бюрократии и руководство городов-миллионников. По ряду экспертных оценок, каждый третий федеральный чиновник в ранге от заместителя директора департамента (или заместителя начальника управления) до замминистра (или замруководителя службы или агентства) либо возглавляет собственный бизнес, либо участвует в отраслевом бизнесе как лоббист или консалтер. Муниципальные чиновники встроены в бизнес еще прочнее и с ужасом наблюдают за новым осенним взлетом внутренних цен поставщиков, «закладывающихся» на финансовый кризис. Ведь средние российские предприятия кредитуются не у западных, а у российских банков — этак под 25% годовых.

Наконец, трепещут и нижние слои бюрократии. Здесь, как правило, не отдают себе отчета в подлинных причинах кризиса. Просто покорно взирают, как новая волна инфляции сметает 15-процентную «медведевскую» прибавку. Между тем в ряде федеральных министерств отменена выплата ежеквартальных премий, а у работников народного образования государство непринужденно отзывает доплаты «по нацпроекту».

Но у «массы безъязыкой» нет «ходоков».

Владимир Ухов