Олимпиада: пекинская утка вместо победы?

Вячеслав Фетисов: «Очень нездоровую атмосферу создали громкие обещания Тягачева накануне Игр. Он - коммуникабельный интриган со всеми вытекающими из этого последствиями»
"“Команда была готова на 92 медали, как в Афинах. Что получилось — видели сами”

Вячеслав Фетисов всегда называл вещи своими именами. Жесткая школа хоккея: силовая игра, иначе никак. Право не лукавить заслужил и работой на мировой спорт — легендами так просто не становятся. В руководство российских спортивных структур был призван после Олимпийских игр в Солт-Лейк-Сити-2002.

От тех Игр до только что завершившихся в Пекине — полтора олимпийских цикла. Мы могли за это время рвануть вперед. Поэтапно и качественно. Все бы мы, конечно, не успели, но итог мог быть равнозначен вложенным государством деньгам. Вниманию, которым спортсмены последнее время не обделены на самом высочайшем уровне.

Итоги Игр совсем не приводят к этому выводу. И дело даже не в том, что до последних дней ключевым вопросом Игр для многих оставался только один: обгонит или не обгонит Россия Великобританию? А в том, что вопросов, как всегда, больше, чем ответов. И спросить, как всегда, не знаешь с кого. Спорт один, руководителей много.

Сегодня пока еще глава Росспорта Вячеслав Фетисов считает, что потенциальный рывок всеми силами тормозят. На горло спорту в угоду своим амбициям давит не кто иной, как президент Олимпийского комитета России Леонид Тягачев.

— Давайте подытожим: результаты Игр для России — это не провал и не успех, так?

— В первую очередь скажу, что Россия подтвердила статус великой спортивной державы, у которой есть серьезный потенциал. Игры дали результаты, которые показывают реальное состояние дел. Не только у нас, но и в Китае, Великобритании, Германии. Вместе с тем у нас были все основания рассчитывать на большее. И если бы не ряд моментов, о которых я готов рассказать, мы вполне могли как минимум повторить афинские показатели — самые успешные для нас по общему зачету. Полагаю, 5—7 золотых медалей мы точно недосчитались — и некоторые неудачи мы всей страной до сих пор переживаем очень болезненно.

Не надо забывать и о том, что спорт живет по своим законам — мы завоевали то, на что не совсем рассчитывали, и провалились там, где планировали победы и имели стабильные результаты. Американцы тоже во многом недобрали наград там, где они хотели быть первыми или в тройке, потому что Китай превзошел все ожидания.

Сразу отмечу, что очень нездоровую атмосферу создали громкие обещания Тягачева накануне Игр. На фоне этих заявлений, конечно, можно говорить о провале. Не надо было так настойчиво навязывать общественности свои розовые картины, создавать завышенные ожидания.

— Заявление о том, что мы завоюем на одну медаль больше, чем китайцы?

— Конечно, это сразу прибило всех — спортсменов, тренеров, специалистов. Еще одно обстоятельство, которое помешало успешно стартовать, — это обстановка в самой сборной команде, в делегации. Более половины людей, непосредственно задействованных в подготовке к Играм, — специалисты Росспорта. К ним вдруг изменилось отношение со стороны Олимпийского комитета. Хорошо, неугоден лично я, но ведь эти люди — не мои персональные протеже.

Чем, например, могла навредить в Олимпийской деревне трехкратная олимпийская чемпионка Мария Киселева? Маша три года работала заместителем начальника в Центре спортивной подготовки Росспорта, отвечая за летние виды спорта, взаимодействуя с федерациями, тренерами, врачами, спортсменами, капитанами сборных команд. Она полностью в курсе всех событий. И, можете представить, не получила аккредитацию. Приходила в деревню по разовому пропуску, рвалась помочь — а ей каждый раз говорили: спасибо, не надо.
Другими словами, в дни, когда требовались объединение всех усилий, четкая координация действий, мы видели прямо противоположную картину.

— А вы бывали в расположении нашей команды?

— Я пришел в деревню один раз, когда там был Владимир Путин. Сразу на себе почувствовал, что ребятам — спортсменам, специалистам — как-то неловко. Они вроде и поздороваться хотят подойти, пообщаться, поделиться переживаниями. С другой стороны, смотрят по сторонам, пытаются понять: а что происходит, как отнесутся к этому? Надо ж было создать такую обстановку…

— Что там опять происходило с аккредитациями?

— То, о чем вы спрашиваете, — главный документ на Олимпийских играх, который дает даже право въезда в страну. Президенту страны положено три аккредитации. Одна ему, а две — сопровождающим лицам. Премьеру правительства положено две. Главному в стране по спорту — две. Все остальные аккредитации — для спортсменов, тренеров, специалистов. А у нас…

Многие уважаемые люди, которые в Пекине носили на груди рабочие аккредитации, не имели к команде, делегации никакого отношения. Они бывали на всех соревнованиях, переживали, конечно, за наших спортсменов. И скорее всего даже не понимали, что аккредитация не с Луны свалилась. Что она у кого-то была отобрана, кому-то — личному врачу, массажисту, иному специалисту — ее не хватило. И, возможно, этой “малости” кому-то недостало для победы.

Невозможно представить, чтобы европейский или иной чиновник позволил себе приехать на Игры за счет НОКа или спонсора, забрал себе рабочую аккредитацию. А наш Олимпийский комитет нашел себе дополнительные занятия: обеспечение аккредитациями, торговля билетами, туристический бизнес, всевозможные дома друзей Олимпиады, всяческое обслуживание гостей. Тут уж не до работы.

Попросите их опубликовать списки аккредитованных гостей, журналистов — будет интересно. Только ведь умрут — не опубликуют. Или спросите, сколько сотрудниками ОКР в дни Игр организовано пресс-конференций, рабочих встреч по линии МОК, международных федераций, ВАДА? Думаю, ответ будет невнятным.

— Почему вам не удалось ни разу встретиться с Виталием Мутко для серьезного разговора за последние три месяца?

— Отвечу как чиновник. Если чувствуешь, что не нужен на службе, уходишь в отпуск. А если ты нужен, то никогда в жизни тебя начальник не отпустит. Так вот, я написал заявление на отпуск на три недели — никогда так надолго не уходил. По почте отправил министру и получил незамедлительный “одобрямс”.

— Но вы же знали, какова будет потом реакция…

— Конечно, это ведь было накануне Олимпиады. А с другой стороны, смысл болтаться в Москве с непонятными полномочиями? Вся работа, слава богу, весь олимпийский цикл и так велась ежедневно и без остановки.

Меня до сих пор мучает другой вопрос: зачем надо было устраивать катавасию с возможной ликвидацией Росспорта за месяц до Игр, “сливать” эту информацию как факт в прессу? Кому это выгодно? Нашим специалистам? Спортсменам, тренерам? Это помогло нам в Пекине? Однозначно нет. Неужели нельзя было дождаться конца Олимпиады, а потом объявлять о каких-то решениях?

— Что самое обидное вы услышали в Пекине о себе лично?

— Разве в личных обидах дело? Хотя не ожидал, что могу с подобным столкнуться, с нечистоплотными, с грязными просто нападками. Я подобное, правда, уже проходил в советское время, когда решился побороться за свои права, но там другая ситуация была. А здесь я — государственный чиновник, который шесть лет пахал на российский спорт, который был подконтролен правительству, Госдуме, Совету Федерации.

Мало кому удавалось в жизни такое: служить своему спорту, стране в разных, так скажем, ипостасях. Это особая честь. И даже если находятся карикатурные персонажи, которые стараются все исказить, они не смогут перечеркнуть сделанное. Конкретные результаты, статистика, цифры — это невозможно при всем желании перевернуть с ног на голову. Посмотрите на базы, которые нам удалось отстоять, восстановить. Посмотрите сейчас на “Озеро Круглое”, где еще пять лет назад бомжи жили, наркоторговля процветала, где ночные купания веселые компании устраивали. Это в то время, когда там готовились Леша Немов и Света Хоркина, они подтвердят. Плесень съедала стены, в душ нельзя было зайти, потому что там грибок немыслимый, крыша протекала, когда люди соревновались. А база в Новогорске, которая сейчас востребована на 100 процентов?

Где только можно дельцы от спорта отсекали землю. В середине базы на Круглом, которая раньше была 20 гектаров, осталось 9, и то из них 4 было обнесено забором, большие спортивные начальники себе отрезали. Такие были дела, попробуйте представить только это зрелище.

Самое главное на сегодня наше завоевание — что все деньги, все средства доходят до адресата, до спортсмена. Без всяких посредников. Ни одного сбора, ни одного календарного мероприятия за все время мы не сорвали — а их в каждом году около 5000! Еще раз хочу сказать — мы за все отчитывались, а проверяли нас постоянно, несчетное количество раз. Нарушений не было и нет.

— У вас нет сегодня ощущения, что с какими-то действиями вы опоздали — и от вас уже ничего не зависит? Чего вы ждете?

— Я терпеливый — это одно из моих качеств, умею держать удар. Конечно, задним числом мы все умные. Сегодня все говорят, что я проиграл борьбу Тягачеву. Да я с ним не боролся — по одной простой причине, что он не оппонент для меня. Коммуникабельный интриган со всеми вытекающими из этого последствиями. Он все это время целенаправленно валил меня и тем самым работал против российского спорта. Я ведь не представляю лично себя или частную структуру...

Мне многие сегодня говорят: ну наконец-то ты назвал вещи своими именами. Да я всегда их называл. Задаю один вопрос на протяжении всех этих лет: “Что Леонид Васильевич сделал для российского спорта, для развития олимпийского движения за последние шесть лет?” Хотя заранее знаю ответ. При своих немалых возможностях, данных ему полномочиях, он угробил все, за что отвечал, — и горнолыжный спорт, и авторитет НОКа, и доверие к общественному органу спортсменов и тренеров.

Можно было работать иначе? Да, можно. Возьмите хотя бы пример Шамиля Тарпищева — он с нуля выстроил систему, которой мы сегодня гордимся.

— Вы считаете, что Росспорту удалось заложить основу для новой системы со стороны государства?

— Мы совместно с регионами выработали единую политику. Создали систему соревнований, обеспечиваем условия для развития спорта, определив в свое время все болевые точки. Я думаю, что все это будет наглядным материалом для министра. Мы уже передали ему целый том информации, нормативных документов, которые были приняты за это время. К слову, готов рассказать ему, что спорт высших достижений — это лишь малая вершина огромного айсберга огромной, специфичной отрасли под названием спорт. Наша сфера — смежная с образованием, воспитанием, наукой, медициной, социальной политикой. Хочется, чтобы ему удалось поскорее погрузиться в эту проблематику.

Есть и полная раскладка финансов по видам спорта за олимпийский цикл. Сколько вложено, на что пошли деньги, механизм контроля. Вдумайтесь, когда еще наше ведомство за два года построило в стране около 400 спортивных объектов?

Меня часто спрашивают: зачем в наше время возродили спартакиады? А вы знаете, что олимпийская чемпионка Лариса Ильченко — призер первой Спартакиады школьников? В результате охвата сотен тысяч детей чемпионы придут, никуда мы не денемся. Они будут сейчас каждый год появляться. Это тот эффект, который рассчитан, заложен изначально.

Самое главное, что мы заставили соревноваться губернаторов. Очень важно, что Владимир Путин в бытность президентом страны внес в критерии оценки работы губернаторов спортивную составляющую. Роль Владимира Владимировича в новой спортивной политике, я искренне это говорю, решающая и неоценимая. Это он оценил потенциал отрасли, дал импульс, средства для ее развития, сконцентрировал ресурсы.

— Последний год несколько раз возникали слухи, что вы уже сидите на чемоданах, что вы готовы уехать… Сидели?

— Я российский парень, был, есть и буду им. Вырос и состоялся здесь. Двадцать лет назад я боролся с системой и отстоял свои права. И считаю, что это был поступок капитана сборной страны. Я вошел во все Залы хоккейной славы и во все символические сборные как русский хоккеист. Никуда и никогда я не собирался бежать.

Недавно встречался и обстоятельно поговорил с нашим премьером. Владимир Владимирович в завершение беседы спросил: работать собираешься дальше? Я ответил: конечно. У меня же уникальный опыт. Я прошел все этапы советской школы, успешно поработал в другой системе. Понимаю, что такое профессиональный спорт. Был тренером в лучшей лиге мира. Вкусил ответственность как тренер нашей национальной олимпийской команды. Я работал шесть с лишним лет руководителем спорта в стране. Единственные мои амбиции — это интересы дела.

— Вы не боретесь с Тягачевым, значит, с теми, кто за ним стоит…

— В ближайшее время пройдет Госсовет, где мы совместными усилиями во всем разберемся. Наверное, сегодня не совсем корректная информация доходит до наших руководителей страны — кто за что отвечает, что на самом деле происходит в спорте высших достижений.

Безусловное достоинство Леонида Васильевича — он умеет красиво выдать желаемое за действительное и элегантно приписать себе чужие результаты. Чего стоит одно заявление, что в каждой российской золотой медали пекинских Игр — его личная заслуга. Это же не оговорка, нужно ведь с таким убеждением жить. Как я или вы можем заявить, что медали Лены Исинбаевой или Ларисы Ильченко — моя или ваша заслуга?

Вообще, порядочный человек должен сложить полномочия в подобных случаях. А этот — поклялся уйти после Пекина и передумал. Говорит, у него теперь “вторая после Путина ответственность”. Обещал на одну медаль больше, чем у Китая, а мы оказались на 30 сзади. Теперь вот совершенно безапелляционно гарантирует битву за первое общекомандное место в Лондоне. Подумаешь…

— Но разве в 2002 году, когда вы принимали пост, было иначе?

— Нет, но и время ушло далеко вперед, и мировой спорт меняется стремительно. А эти люди никак не могут понять, что в спорте уже другие условия, требования, взаимоотношения. Что сегодня спортсмен независим, он требует особого отношения к себе. Современные технологии, тонкие механизмы взаимодействия, международные контакты — этим всем надо заниматься ежедневно, ежечасно. А не так — когда надо, я сенатор, когда удобно — президент ОКР, всего понемножку. Так не может быть. А Леонид Васильевич катает больших начальников на горках и считает, что это самое главное.

— Во время разговора с президентом тогда, семь лет назад, вы были уверены, что можно реально изменить ситуацию?

— Мне было конкретно предложено попробовать создать систему. Я и работал, выстраивал ее. Если бы четыре года назад новым президентом ОКР были избраны Ирина Роднина или Валентин Балахничев, я уверен, и результаты были бы выше, и палки в колеса никто не вставлял бы. Но всем тогда объявили, что у нас другого Тягачева нет.

Мне не стыдно ни за одно наше дело. Появился и успешно работает телеканал “Спорт”, принят новый закон, Сочи получил зимние Игры 2014 года. Когда я пришел в Росспорт, весь бюджет составлял 1,8 миллиарда рублей.

Сейчас мы потратили только на подготовку к Играм в Пекине двенадцать миллиардов. Бюджет этого года — 22 миллиарда рублей. Бюджет следующего года — 39 миллиардов рублей. Принята и уже успешно работает целевая программа развития спорта, которая не имеет прецедентов в нашей стране и в мире. Мне была обещана поддержка, и Путин слово сдержал. Без его постоянной поддержки, без помощи федерального правительства ничего этого не было бы.

— Премьер-министр у вас спросил: готовы вы работать дальше или нет? Вы сказали, что готовы. Что на это сказал премьер?

— Обсуждали дальнейшие перспективы. У меня есть пара предложений сегодня, не хочу о них пока говорить.

— Хотите испить чашу до дна?

— Да перестаньте, мы должны сегодня отбросить эмоции. Если остановимся в работе, не догоним никого. Я не пугаю, это объективная ситуация. Спорт — это процесс непрерывный, как разливка стали. Работать надо, учиться у лучших, идти вперед.

— Почему вы именно сегодня так остро критикуете своих оппонентов?

— Потому что наболело. Потому что, не разобравшись, не учитывая ошибок, потащим за собой воз прежних проблем. Потому что не считал возможным делать это в дни Олимпиады, хотя кипело все внутри.

Как, скажите, может президент Олимпийского комитета накануне Игр ставить на колени своих гимнастов, пловцов? Подставлять под скандал легкоатлетов? В какой стране мира, в какой цивилизации эти вещи прощаются?

Как я мог в Пекине комментировать, каких дров наломал ОКР в отношениях с ВАДА, с международными федерациями? Это вообще отдельный разговор, он еще впереди.

Нам перед самым стартом говорят, что какие-то премии сумасшедшие чемпионам выплатят. Здорово. А Германия, Америка никакие бешеные деньги не платят, зато с преемственностью поколений у них все в порядке. Понимаете, если кто-то считает, что можно купить сегодня медаль, то ошибается.

— Сытая блоха высоко не прыгает — это заметил главный тренер наших боксеров…

— И сам, кстати, олимпийский чемпион, который каждый день рядом со спортсменами. Значит, понимает, как скороспелые олимпийские посулы сказались на атмосфере в пекинской команде. А есть, к примеру, Саша Овечкин, который получил самый долгосрочный и дорогой контракт за всю историю хоккея. Вот он завтра ни одной игры не сыграет — и все равно получит миллионы. Так вот Саша живет и работает в такой атмосфере, что плохо играть он не может, он будет пахать больше, чем когда-либо, причем со своим российским менталитетом.
Парадокс, нет? А между тем самый главный принцип в спорте — состязательность, конкуренция везде и во всем. У нас эта система была полностью разрушена. Поэтому мы и начали возрождать соревновательные процессы, спартакиады в первую очередь.

— У вас не возникало чувства и не возникает сейчас, что вы бъетесь лбом в стену?

— Возникает.
— И все же надеетесь пробить?

— Если бы меня приглашали на работу как интригана, то уже, наверное, сдался бы. Только я не тот человек. Полагаю, меня призвали, чтобы пахать на совесть.

— На каком этапе тогда произошло что-то не так?

— Я голову сломал, правда, не могу понять.

— “Я ухожу”. Слава Фетисов это сказал в 89-м году. Сегодня Вячеслав Александрович уходит или остается? Или эта фраза была сказана в запале, на чувстве обиды?

— Глупости все это. У нас в стране сегодня есть министр спорта, туризма и молодежной политики — это Мутко Виталий Леонтьевич. Человек наделен полномочиями, ему надо помогать. Но когда я узнаю, что принято упразднить агентство как неэффективный орган, — что ж, это не мое решение. Я сегодня должен довести дело до конца — передать эстафетную палочку, потому что спорт не терпит пауз, шараханий. И мои личные амбиции тут ни при чем.

— Все спортивное надо передать одному человеку?

— Да. Пусть он ничего не растеряет, приумножит.

— Функции руководителя Олимпийского комитета России тоже?

— Это не мне решать. Я озвучил то, что должен был сказать. Дальше, если было желание у людей работать совместно, наверное, не было бы такой паузы. Или свое видение какое-то, или нежелание взаимодействовать. Поэтому сейчас передадим все дела как положено. А руководить ОКР, на мой взгляд, должен современный, знающий, уважаемый специалист, профессионал, говорящий с МОК на одном языке.

Я знаю совершенно четко, что тренер назначается для того, чтобы быть уволенным. Не потому, что он плохой, а потому, что работа такая. Все шесть с лишним лет я работал в непростой ситуации. Объездил всю страну, полмира, постоянно слыша за спиной этот грязненький шепот: дескать, пришел для того, чтобы при первой возможности отсюда свалить в Америку…

— И сейчас не хотите в Америку?

— Что я там забыл?

— А что, перерыв в шесть лет — это уже для тренера НХЛ точка невозврата?

— Тяжело так вернуться. С другой стороны, если ничего не будет другого, я же не могу сидеть и ничего не делать. Хотя звучит круто, да? Бывший министр спорта России тренирует такую-то команду…

— Вы оптимист? Или все же жизнь внесла коррективы?

— Разве я был бы успешным, если бы не был оптимистом? Где искать оптимизм иногда — вот вопрос. Чтобы быть оптимистом, надо быть успешным, а чтобы быть успешным — надо пахать.

Поверьте мне: начинать рулить спортом, не имея рычагов в стране, когда десять тысяч рублей на зарплату сотрудникам было найти нереально… Мы выбили ветеранам стипендии — 15 000 рублей ежемесячно. Люди ожили. И мне же Счетная палата вменила это как нарушение — нецелевое использование бюджетных средств. Я сказал тут одному большому начальнику: за такое нарушение готов в тюрьму сесть.

— Независимое мышление — это путь к успеху. Вы сегодня не отказываетесь от этих слов?

— Независимость основывается на опыте, понимании сути вещей. Как объяснить несведущему человеку: что сделать для того, чтобы парень, который имеет гарантированные миллионы, бросался под шайбу, тренировался как черт каждый день и отдавался на сто процентов в каждой игре? Как внушить, что спортсмен и тренер — это в спорте главные действующие лица? Все остальные, включая начальников любых мастей, — это обслуживающий персонал? Профессионализм людей, работающих в спортивной сфере, четко определен: если ты чемпион, ты успешный, ты перспективный. Если ты тренер чемпиона, значит, ты великий тренер. Но если ты балабол, пустозвон, то, что бы ты сегодня ни говорил, все будут смотреть на тебя с сожалением. Надеюсь, что Министерство спорта сможет принять решения, соответствующие современным требованиям. Не забывайте, через 17 месяцев Ванкувер. А это последняя проверка перед Играми в Сочи. Если мы сегодня этого не понимаем, то уже опоздали."

Ирина Степанцева