Кто виноват в дефолте 98-го года?

Август 98-го — чёрный месяц для Российской экономики. И, конечно, для всех россиян. Банки лопались, предприятия разорялись, многие люди потеряли не только свои сбережения, но и свою работу. Кто виноват в том, что экономика некогда великой державы рухнула и откуда к нам пришёл финансовый кризис?

Рассказывает Владимир Квинт, заведующий кафедрой финансовой стратегии Московской школы экономики МГУ им. М.В. Ломоносова.

— В начале 90-х гг. страны Юго-Восточной Азии, Латинской Америки, северной и южной Африки, Центральной Евразии и Восточной Европы были «лакомым куском» для иностранных инвесторов: тоталитарные режимы исчезали один за другим, возникали военные хунты, к власти приходили новые диктаторы. До этого инвесторы из приблизительно 20 развитых стран мира были вынуждены толпиться на скромном пятачке немногочисленных международных проектов, причем на условиях жесточайшей конкуренции (например, в Италии, США или Японии капитала было к этому моменту уже предостаточно). Но вот строительство основ национальной экономики — дело долгое, не то что привлекать иностранных инвесторов к потенциально прибыльным предприятиям. Поэтому около 50 стран с радостью открыли границы для денежных потоков.

В конце июня 1997 года я прибыл в Гонконг для участия в исторической церемонии: после ста лет имперского владычества Великобритания передавала Гонконг коммунистическому Китаю. Туда я летел полупустым самолетом, и среди моих попутчиков были европейцы и китайцы, которые хотели как можно быстрее оценить открывающиеся возможности для инвестиций. Когда мне понадобилось улететь из Гонконга 31 июля, выяснилось, что все рейсы без исключения заняты: страну покидали местные богачи с семействами в полном составе, которые заблаговременно перевели свои состояния за границу. Миллионные поступления шли во многие страны Юго-Восточной Азии (Таиланд, Южную Корею, Филиппины, Малайзию, Сингапур, в меньшей мере в Японию и даже диктаторскую тогда Индонезию). Таиланд пострадал от таких денежных вливаний первым: соотношения национальной валюты — бата — к доллару рухнуло из-за огромного количества валютных спекуляций. Валюта была переоценена, цены на недвижимость подскочили до небес, а реальный спрос на национальную купюру падал в связи с громадным интересом к американскому доллару и японской йене. Но правительство наивно полагало, что рынок справится сам со своими проблемами, и не вмешивалось в ситуацию.

Передача Гонконга вступила в законную силу в ночь на 1 июля 1997 года, а 2 июля 1997 года таиландский рынок коллапсировал — и правительство было вынуждено пустить свою валюту в свободное плавание. Международный капитал, и прежде всего капитал, так или иначе связанный с Гонконгом, начал метаться по странам Юго-Восточной Азии, а затем устремился в страны новых возможностей — Россию, Казахстан, Аргентину, Бразилию.

В это время Россия делала попытки зарабатывать на облигациях ГКО (государственные краткосрочные облигации. — Прим. ред.), и международные валютные спекулянты это с удовольствием использовали. Их представления о России отличались инертностью: они все еще надеялись, что в России действует железная сдерживающая сила решений власти. А власть была вялой и коррумпированной. С 1993 года ГКО гарантировали всё больший заработок финансовым спекулянтам, как внутренним, так и внешним. «Азиатский кризис» только усилил приток этого, спекулятивного по своей сути, капитала в Россию. Ситуация накалялась с каждой неделей, налоги почти не собирались, деньги тут же переправлялись за рубеж, прежде всего в оффшорные зоны Кипра, Каймановых островов, а также в Австрию, Лихтенштейн и даже Панаму. Все это происходило на фоне падения цен на нефть и другие сырьевые ресурсы, то есть иссяк самый надежный источник доходов российского бюджета.

Чтобы было, чем платить госслужащим, Россия обратилась в МВФ (Международный валютный фонд) за помощью. Не подумав о том, что будет дальше, наши бюрократы выбили для страны почти 23 млрд долл., которые «потерялись» на счетах избранной верхушки. Еще одной ошибкой правительства было то, что власти не изменили обменный курс рубля к основным мировым валютам внутри страны, после чего и развернулся финансовый кризис. Народ, не получающий зарплат по полгода, выходил на улицы и устраивал забастовки. Из-за того что деньги МВФ «пропали» в пути, Россия вынуждена была платить по своим ГКО огромные проценты, достигающие почти половины собираемых налогов, а потом и вовсе приостановить большинство выплат по этим обязательствам.

Уже в начале августа 1998 года все эти процессы стали явными и практически наступил дефолт по внутреннему долгу, а 13 августа российский рынок акций, валюты и ценных бумаг рухнул. Используя все возможные способы, иностранные компании и спекулянты стали выводить деньги за границу. Именно 13 августа московская валютная биржа прекратили работу через полчаса после открытия. 17 августа Центральный банк России, потратив с конца 1997 года около 27 млрд долларов, исчерпал возможности поддержки рубля. Российское правительство совместно с Центральным банком приняло решение приостановить торги и обмен рублей и долларов, наметило деноминацию рублевых долгов России и объявило 90-дневный мораторий. 26 августа торговля рублей за доллары на Московской межбанковской валютной бирже прекратилась. Курс рубля упал приблизительно в три раза. Рублевые накопления граждан были ограблены в такой же пропорции. Действия правительства в этот момент были столь же неумелы, как и манипуляции времен лидерства Гайдара и Чубайса. Не надо думать, что иностранные инвесторы не пострадали. Россия выплатила им лишь около 1 процента взятых в долг средств.

Российский дефолт предопределил окончание эры дилетантских правительств в России, но не устранил, и даже не ограничил коррупцию и кумовство. За прошедшие 10 лет многое можно было изменить. Разработать финансовую стратегию страны, диверсифицировать доходную часть бюджета и прекратить практику директивной конвертируемости рубля, когда его курс устанавливается бюрократами из кабинетов, а не рынком.

Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) не забыл про памятный (или злопамятный) юбилей — 10-летие со дня дефолта — и провел опрос, как россияне оценивают последствия того финансового кризиса и ждут ли его повторения в ближайшее время. Оказалось, что воспоминания свежи до сих пор, а уверенности в завтрашнем дне у наших соотечественников немного.

Повлиял ли на вас дефолт?

60% — да, он ухудшил материальное положение моей семьи.

22% — никак не повлиял на мое финансовое благосостояние.

3% — улучшил (как мало этих счастливчиков).

15% — так и не знаю, был для них кризис благом или бесспорным злом.

Чем тоньше кошелек опрошенных, тем чаще они говорят об отрицательных последствиях дефолта: если среди респондентов, относящих себя к хорошо материально обеспеченным, о негативных последствиях кризиса говорили 44%, то среди среднеобеспеченных таких было уже 60%, а среди плохо обеспеченных даже 70%.

Тогда никто не знал что делать.

Лишь только четвёртая часть опрошенных предпринимала какие-то активные шаги, чтобы преодолеть последствия кризиса: они стали больше работать, искали дополнительный заработок (10%), снизили потребление (4%), сменили работу (3%), стали больше трудиться на приусадебном участке (2%), закупали продукты, вещи; занимали деньги и продавали имущество (по 1%). Почти половина опрошенных — 46% — в связи с дефолтом ничего особенного не предпринимала. Были и те, кто в тот период «во всем себе отказывали, выживали, голодали»; «ничего не успели предпринять, все пропало» (по 2%). Ещё 28% затрудняются припомнить, делали ли они что-либо.

Кто виноват в дефолте?

57% россиян по-прежнему уверено, что государственная власть во главе с президентом Ельциным.

21% — виновато правительство Сергея Кириенко.

14% — демократы-реформаторы во главе с А. Чубайсом.

Реже звучат обвинения в адрес олигархов во главе с Б. Березовским — 9%.

6% — Международный валютный фонд и иностранные кредиторы.

2% — коммунисты во главе с Г. Зюгановым.

Вышли мы из кризиса?

49% — постепенно выходим.

22% — мы уже преодолели последствия дефолта.

19% — наша страна еще долго не выйдет из кризиса.

Боимся ли мы повторения «черного» августа?

Количество россиян, которые опасаются повторения дефолта, за последний год возросло. Если в 2007 г. респонденты склонялись к мнению, что повторения финансового кризиса в ближайший год не будет (46% против 33%), то в 2008 г. стало несколько больше тех, кто полагает, что это возможно (42% против 38%). Особенно обеспокоены респонденты с низкими доходами.