Российская армия была не готова к войне?

Максим Шевченко, журналист. Родился в 1966 году, в Москве. Является одним из ведущих российских журналистов и экспертов по проблемам этнокультурной и религиозной политики.

"Русский журнал": Операция по принуждению политического руководства Грузии к миру завершена. Как Вы оцениваете военно-тактичекую составляющую этой победы?

Максим Шевченко: На мой взгляд, слово "победа" здесь неуместно, потому что Россия не вела войну с Грузией, с грузинским народом.

Вся ситуация мне кажется крайне трагичной. В истории наших народов мы никогда не воевали, за исключением 1921 года, когда Красная армия сместила антисоветское меньшевистское правительство в Грузии. Поэтому войну между православными народами, да и вообще войну между народами бывшего СССР, я воспринимаю без восторга и без эйфории.

Войны начинают всякие Саакашвили, а гибнут не президенты и не генералы, а те ребята, с которыми мы учились в одних вузах или дети тех ребят.

Теперь о самом проведении операции. Я разговаривал со многими журналистами, которые были в Цхинвали, которые провели там все четыре страшных дня. В своих репортажах журналисты газеты "Газета", "Русского Ньюсвика", "Коммерсанта", "Комсомольской правды" создают совершенно ясное и крайне грустное впечатление: российская армия была не готова к этой ситуации. Первые два дня осетинские герои буквально в одиночку защищали свою честь, достоинство и жизни своих семей.

Неготовность российской армии ставит очень жесткие вопросы о том, почему в стране, где доходы от торговли нефтепродуктами исчисляются десятками и сотнями миллиардов долларов, где есть люди с состоянием свыше десятков миллиардов долларов, армия не получает нормального вооружения, а солдаты воюют оружием двадцатилетней давности. Военные эксперты говорят, что наша страна продает за границу более современное оружие, чем получает наша собственная армия. Здесь, наверное, более внятные оценки дадут профессиональные военные. И хотя я имею косвенное отношение к военной экспертизе, все-таки очевидно, что армия находится в состоянии, которое нельзя признать допустимым и возможным.

В итоге мы опять "выезжали" за счет героизма и самопожертвования солдат. У России есть одна особенность - она никогда не делает выводов из тех войн, которые она проводит. После Чеченской войны опять бросать вперед танковые колонны - так вести боевые действия очень странно. Все современные армии мира, тем более, ведущие войну в горах, переходят на высокопрофессиональные спецподразделения, подготовка которых требует особых затрат. Один солдат, подготовленный для войны в горах, стоит, может быть, целого танка, а то и двух.

По своему качеству грузинская армия - это армия высокопрофессиональная. Ее готовили израильские генералы и американские военные советники, она была вооружена модернизированным израильским и натовским оружием. В частности, российские самолеты СУ-25, которые были у грузинской стороны, - это не те же самые СУ-25, которые были у нас. Все штурмовики Грузии прошли модернизацию в Израиле, там были поставлены совершенно новые системы ведения боя. Да и в целом грузинская техника превосходила российскую.

Расчет Саакашвили был на блицкриг. Его современная, высокотехнологичная, мобильная, подготовленная израильскими и американскими советниками армия должна была вытеснить из Цхинвали жестким путем, в том числе и террором, югоосетинские население и защищавших его бойцов югоосетинской армии и российских миротворцев, выйти на рубеж границы и туннеля, взорвать туннель. После чего мы могли бы только клацать зубами, потому что эти места стали бы для нас неприступными.

И если бы не беспримерный героизм осетин, подобный, наверное, защитникам Сталинграда, так бы все и закончилось. Показательно, что в грузинской армии было очень много наемников. Это не солдаты удачи, а суперпрофессионалы, которые специально приглашались в армию для ее профессионализации и ведения спецопераций. Это значит, что Грузия не жалеет денег на оборону. И грузинская армия чуть не решила задачу, поставленную ей преступным президентом.

Россия должна сделать выводы из этой ситуации. В первую очередь, я считаю, мы должны обложить олигархов, олигархические группы, богатые компании, которые фантастически богатеют за счет продажи ресурсов страны, специальным налогом для создания фонда по закупке нового оружия, поддержки модернизации российской армии. Может быть, стоит вспомнить опыт Военно-промышленных комитетов, которые помогли вооружить российскую армию в годы Первой мировой войны, куда по воле царской бюрократии она вступила почти безоружная, а уже к 1916 году обладала современным по тем временам вооружением. Я хочу, чтобы олигархи своим имуществом отвечали не только за активы, которые они приобретают, но и за то, чтобы в российскую армию поступали современные штурмовики, современные танки, современные системы наведения, спутниковое оружие.

Технологическое оснащение армии находится на совершенно непонятно низком уровне. Поневоле приходится верить тем экспертам, которые говорят, что за последние годы только два самолета поступило в армию, в то время как за границу были проданы десятки самолетов. Кроме того, необходимо, чтобы современное оружие не продавалось за границу, а попадало в нашу армию. Россия должна иметь высокотехнологичную армию, чтобы служба в ней была достойным занятием, чтобы она была народной, а не находилась в роли золушки олигархически-бюрократического истеблишмента.

Для меня опыт этой операции в Грузии был чудовищным. Я полагал, что после Чеченской войны были сделаны хоть какие-то выводы. Но сейчас я убедился, что никаких выводов сделано не было. Это показали система планирования, а также потери, особенно в начале, которые были вызваны технологическим превосходством грузин в оружии.

Например, потеря стратегического высотного бомбардировщика ТУ-22, выполнявшего очевидно разведывательные функции, ставит весьма неутешительные вопросы. Если на российских самолетах такого уровня нет системы противоракетной защиты, если его можно сбить ракетой 30-летней давности, то о какой боеспособности российской армии вообще может идти речь? Какие задачи можно решать с ее помощью кроме войны со страной, которая может выставить армию в 15 тысяч человек?

РЖ: Значительное число экспертных комментариев во время операции сводилось к немного иному описанию ситуации: 58-ая армия как армия Северокавказского округа хорошо оснащена и имеет лучшую боеспособность на фоне других подразделений российской армии?

МШ: Действительно, на фоне других подразделений 58-ая армия выглядит неплохо: там контрактники, части, которые мобилизованы и только что вели тяжелые боевые действия в горах с партизанскими подразделениями. Но если эта армия выглядит неплохо, то какова же остальная армия?

Победные фанфары - это не то, что должно звучать сегодня, когда убивали друг друга три братских народа. Мы знали войну между Абхазией и Грузией, но сегодняшняя война в Южной Осетии ознаменовала конец СНГ.

Так что трагических причин гораздо больше, чем поводов для победных реляций и увешивания друг друга лавровыми венками. Я не в восторге от того, что мы с Грузией довели политическую ситуацию до войны, хотя я являюсь безусловным сторонником независимости Абхазии и Южной Осетии. Если бы Россия весной признала их независимость, то этой войны бы не было.

РЖ: Признание независимости Южной Осетии и Абхазии является наилучшей перспективой мирного урегулирования?

МШ: Совершенно точно. Вернее, это единственный путь к преодолению войн. Пока Запад эти республики называет сепаратистами, они и будут сепаратистами. Как только они будут суверенными государствами, как только в наших СМИ перестанут писать об эмигрантах в Тбилиси как о якобы законных руководителях так называемой автономной республики Абхазии в составе Грузии, а о Сергее Багапше как о "лидере непризнанной республики", все встанет на свои места. Сергей Васильевич Багапш является законным президентом республики Абхазия, которая военным путем защитила свою независимость и доказала ее, которая готова умереть, но не быть в составе Грузии.

Я провел в Абхазии две недели. Вы не найдете ни одного жителя Абхазии любой национальности - абхаза, армянина, русского, грека, еврея, который в здравом уме и трезвой памяти хотел бы быть автономным в составе Грузии. После всех событий ХХ века, после 1937 года, после убийства Берией Лакобы, после того, как абхазский язык был объявлен диалектом грузинского, когда была насильственная грузинизация абхазов, после всего сложного комплекса отношений, который был увенчан войной 1992 года, в Грузии еще полагают, что возможны какие-то форматы пребывания Абхазии в составе Грузии. Но тот в Тбилиси, кто так думает, - сумасшедший.

Абхазия не видела ничего хорошего от Грузии. Может, какие-то демократические перспективы и были бы для Абхазии в далеком будущем, но за последние 15 лет они были настолько невнятно проговорены грузинским руководством, что этот вариант на сегодня просто исключен.

РЖ: Какие опасности для нынешней России влечет признание независимости Южной Осетии и Абхазии?

МШ: Никаких. Это единственно правильный шаг. Только суверенитет должен быть полным. И мы должны полностью поддерживать суверенитет Южной Осетии и особенно Абхазии, в том числе в ходе создания пограничных сил, которые будут действовать на законном основании, формирования других пограничных систем двух государств. Нами должна вестись подготовка вооруженных сил этих республик на основании межгосударственных договоров. Россия должна вкладываться в развитие политической системы и государственности республик.

Граница между Россией и Абхазией - это просто позор для России. При выезде из Сочи в Гагру или Пицунду люди стоят в очереди по два с половиной часа, платя огромные взятки, чтобы провезти товары из Россию в Абхазию. Хотя режима блокады нет. Люди в Абхазии рассказывали, что чтобы провезти одну Газель с товарами, нужно заплатить как минимум около 10 тысяч рублей взятки. Иначе можно стоять часами в очереди под угрозой испорченных товаров. Лица пограничников же не умещаются в объектив фотоаппарата, так они разъелись.

Все это должно быть уничтожено. Наша граница с Абхазией должна носить характер свободной российско-белорусской границы.

Не громогласные заявления о нашей готовности дать денег и Абхазии, и Южной Осетии, а упразднение нынешней границы были бы самой лучшей помощью обеим республикам. А деньги еще могут и не дойти до них.

Абхазия - это свободная демократическая страна, которая любит нашу страну и готова с нами дружить. Абхазия раскрывается как дружественное пространство, в то время как на российско-абхазской границе сразу появляется оскал нашей коррумпированной бюрократии - это пространство поборов и несправедливости. И оно должно быть ликвидировано. Каждый патриот, который хотел бы нормального развития наших отношений, должен требовать снятия этих постыдных для России и очень тяжелых в экономическом смысле для Абхазии пограничных, таможенных и других форм рэкета, и создания свободной зоны. Но сделать это чрезвычайно трудно, так как там образовалось огромное количество мафиозных групп и лоббистских структур. Понимание необходимости изменений в этом вопросе, как говорят, есть и у федеральной таможенной службы, и у высшей российской власти, но никто ничего не может сделать, потому что местные сочинские мафиозные структуры просто живут на этом.

В свете событий в Южной Осетии и Абхазии российско-абхазская граница в нынешнем виде является просто позором России.

РЖ: Может ли идти речь о создании союзного государства, наподобие российско-белорусского?

МШ: Для начала нужно добиться полного суверенитета Абхазии, а уже потом заключать межгосударственные соглашения, чтобы Россию никто не обвинил в захватнических стремлениях, в желании аннексии. В Абхазии есть ряд законов, которые они совершенно не желают менять в угоду России. Например, земля у них национализирована. Никакие олигархи не могут скупить абхазское побережье, чтобы потом абхазское население не могло бесплатно подойти к морю.

РЖ: Что означало бы признание независимости Южной Осетии и Абхазии для посткосовского мира?

МШ: Мне вообще не нравится тема сравнения с Косово. Это сравнение - серьезная политическая ошибка. По ситуации в Косово Россия заняла внятную, принципиальную позицию: устами президента было заявлено, что мы не признаем косовский прецедент, что мы считаем его противозаконным. Поэтому сегодня ссылки на него - это непродуманные заявления, сделанные на горячую голову. Он не может быть основанием для выстраивания политики России по отношению к какому-либо государству или какой-либо территории. В политике лидером является тот, кто создает свое оригинальное видение и трактовку ситуации. И трактовку ситуации в Южной Осетии и Абхазии нельзя делать под копирку Косово.

Мы должны признать независимость этих двух республик не потому, что кто-то в нарушение всех человеческих и государственных принципов разрушил Югославию, утопил ее в крови, а потом объявил независимость Косово. Мы не должны уподобляться натовским, в первую очередь, американским, бандитам. Аналогия здесь абсолютно неуместна.

Мы должны признать суверенитет Абхазии и Южной Осетии, потому что воля их народов была выражена задолго до Косово, в 1992 году военной победой этих народов над грузинскими уголовниками, которые тогда пришли грабить и уничтожать население этих республик.

Поэтому я являюсь принципиальным противником термина "посткосовский мир". Мы имеем дело с абсолютно оригинальным прецедентом. Россия должна опираться именно на оригинальность этой ситуации, на ее первичность по отношению к Косово и трактовать ее в совершенно эксклюзивном плане.

РЖ: Но не может ли этот прецедент стать основанием для распространения сепаратистских тенденций на том же Северном Кавказе, в том числе и на территориях, входящих в состав России?

МШ: Сепаратитсткие тенденции никуда не денутся в любом случае. Любая территория, которая населена большим количеством народов, имеющих внятное видение своих исторических корней и своей этнической территории, в какой-то мере всегда будет "беременна" сепаратизмом. Но сепаратизмом страдают не народы, а элиты. "Гитлеры приходят и уходят, а немцы остаются". Эта фраза была сказана человеком, который руководил войной против фашистской Германии.

Надо всего лишь уметь работать с элитами. Тогда можно избежать угрозы сепаратизма, не ущемляя национального чувства и достоинства народов.

То, что сегодня делается на российском Северном Кавказе, нельзя назвать "работой". Существует глубокий социально-экономический и политический раскол между правящими элитами и народом в субъектах Северного Кавказа - Ингушетии, Дагестане, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии и других. В этом смысле Чеченская республика является как бы положительным примером. Там, по крайней мере, существует единство значительной части населения с властью.

Помимо прочего, эта война показала, что социально-политическое пространство России должно меняться в сторону своего большего демократического развития, меньшей бюрократизации, большей связи народных масс с армией, властью и государственными структурами. Тогда никакой угрозы сепаратизма не будет.

Что касается новых государств, которые будут, очевидно, союзными России, то нужно работать над тем, чтобы они стали полноправными членами международного сообщества, членами ООН, других государственных объединений, укрепляя, таким образом, положение России в международном пространстве не за счет того, что они являются ее сателлитами или анклавами, а за счет того, что они являются союзниками. Иметь же союзников гораздо важнее, чем иметь сателлитов. Абхазия и Южная Осетия будут, безусловно, союзными РФ, если она будет более внятно и вменяемо относиться к их проблемам, в частности проблеме российско-абхазской границы.

РЖ: Стоит ли России продолжать настаивать на смещении режима Саакашвили? Как это возможно сегодня? Какие дипломатические шаги нужно предпринять для этого?

МШ: Настаивать, конечно, нужно. Но Россия признает суверенитет Грузии, о чем в частности говорил Медведев. Поэтому смещение президента Грузии при условии того, что не было состояния войны, и Грузия не подписала капитуляцию, все-таки дело грузинского народа, а не иностранного государства.

Для пропаганды можно сравнивать Саакашвили с Саддамом, что, правда, не совсем корректно: все-таки Саддам был более вменяем, чем Саакашвили. Но в реальной политике на порядок важнее готовить грузинские элиты, работать с грузинским политическим пространством, готовя новых лидеров к тому, чтобы они, не будучи органично чуждыми историческим устремлениям грузинского народа, были более лояльными по отношению к Россию и приходили к власти законными способами в соответствии с грузинской конституцией.

РЖ: Какие еще политические итоги России нужно извлечь?

МШ: Первое - признание суверенитета Абхазии и Южной Осетии и помощь в создании ими независимых государств. Иначе это будет бессмысленно пролитая кровь. Поэтому пресловутые 6 пунктов не имеют никакого значения, если они превращаются в 5 пунктов без шестого. Более того, исключение 6 пункта является просто оскорблением для священной памяти героев Цхинвала, которые дали отпор бандам наемников, одетых в форму грузинской армии.

Второй итог, который нам подарил президент Франции: необходимо вытеснить США из постсоветского пространства, замещая их ЕС, избавиться от тлетворного влияния НАТО как инструмента решения мировых военных конфликтов. Во время пресс-конференции Саркози и Медведева впервые прозвучал термин "европейские силы". И это не НАТО. И еще одна очень важная мысль этой пресс-конференции: европейцы сами должны решать свои проблемы.

Все это может привести к серьезному изменению российско-европейского пространства. Если удастся добиться восстановления европейского суверенитета, то это будет огромный политический итог этой войны. Американцы и НАТО как их проклятый инструмент должны быть вышвырнуты из Европы и около европейского пространства. Если удастся закрепить роль ЕС как посредника, то это может привести к сильным изменениям на Ближнем Востоке, куда ЕС может прийти как посредник, как переговорщик, как очень серьезный политический субъект.

Саакашвили как марионетка неоконсерваторов, как дитя республиканской партии, как внебрачный политический сын Чейни и Райс должен уйти в небытие. Он должен быть заменен другим политиком, который, как и все грузины, в любом случае будет националистом, который будет мечтать о воссоединении с Абхазией и Южной Осетией, но он будет ориентироваться на старую Европу в рамках ЕС - Германию, Францию, Испанию, Италию - а не на шавок из Восточной Европы, которые на американские деньги готовы совершать любые преступления, типа оккупации Ирака.

РЖ: Но ведь если Грузия вступит в НАТО, это будет усилением политического присутствия альянса атом регионе...

МШ: Этого ни в коем случае нельзя допустить. Пусть Грузия вступает в ЕС, в европейские структуры безопасности. Россия должна четко поддерживать эту линию. Никаких взаимоотношений Грузии с НАТО быть не должно. Тем более, что военные НАТО и армии обороны Израиля принимали непосредственное участие в этом конфликте и несут прямую ответственность за геноцид юго-осетинского населения. Также нужно добиваться, чтобы и Абхазия, и Южная Осетия со временем вступили в европейские структуры.

РЖ: Вы только что вернулись из Абхазии. Какие настроения у местного населения в связи с завершением российской миротворческой операции? Планирует ли руководство Абхазии сохранить за собой Кодорское ущелье?

МШ: Я был в Абхазии до начала операции. Но могу уверенно сказать: любой человек в Абхазии настроен на независимость от Грузии. Абхазы готовы биться до конца. Уверен, что они достигнут цели, к которой они идут - суверенитет и признание международным сообществом ее независимого статуса. Я отказываюсь считать Абхазию непризнанной республикой. Это совершенно полноценное государство. Если народы мира кого-то признают, то плевать на бюрократические структуры. Ведь и СССР не сразу признали.

Что касается Кодорского ущелья, то Абхазия будет настаивать на полном суверенитете в пределах тех границ, которые соответствуют границ 1991 года Абхазской автономной республики в составе Грузинской СССР.