Гильермо дель Торо: Монстры - самые прекрасные существа в мире

Сиквел фильма о приключениях Хеллбоя – хорошего парня из преисподней, героя комиксов Майка Миньолы – выходит на российский экран 17 июля. Накануне премьеры с Гильермо дель Торо – режиссером фильма, одним из самых мрачных киносказочников – встретилась наш корреспондент Нелли Холмс.

Гильермо, почему ваш новый фильм опять о монстре, хотя и таком симпатичном?

Потому что монстры, как я вас пытался убедить в первой серии, самые прекрасные существа в мире. Меня интересует только реальность, преломленная через мир монстров. Хотя реальность и мир монстров не так уж и разнятся.

В реальном мире столько нечисти, почему вы обратились к потустороннему миру?

Я мальчиком пел в католическом хоре, именно там я полюбил притчи. Сила притчи в том, что мораль передается в ней посредством сказки, фантазии. Именно жанр фантазии позволяет добиться эмоционального ответа у зрителя.

«Хребет дьявола» вы снимали в Мадриде, первую серию «Хеллбоя» – в Праге, вторую – в Румынии. Вам так нравится снимать в Европе?

Да, в качестве съемочной площадки я предпочитаю Европу. Мне нравится работать с европейскими командами, мне нравится европейский ритм работы и их артистический подход. В Европе весь процесс сосредоточен в руках режиссера, а в Америке - в руках продюсеров и киностудий.

Ваш давний союз с земляками-коллегами Альфонсо Куароном и Алехандро Гонcалесом Иньярриту доказывает, что дружба и здоровая конкуренция совместимы даже в Голливуде.

У нас нет выхода! Если мы не будем вместе работать, то мы не будем видеть друг друга по два-три года. (Смеется.) У нас одинаковые ценности и взгляды: Алехандро, Альфонсо и я искренне верим в то, что социальные барьеры и границы между странами разъединяют людей. Мы трое очень друг друга уважаем. Алехандро славится жесткой критикой. Поэтому связующее нашей дружбы - брутальная честность. И это в бизнесе, где лицемерие и предательство - нормальные явления. А наш бизнес держится на дружбе. С Альфонсо я разговариваю почти каждый день. Он, как и Альмодовар, относится к лучшей разновидности продюсеров - он появляется только тогда, когда он нужен. Так получилось с «Лабиринтом Фавна»: у меня были сомнения относительно некоторых сцен в фильме - я был в Нью-Йорке, торопился в аэропорт, но вернулся, чтобы показать их Альфонсо. Он посмотрел эти сцены, и я видел, что ему нравится. Потом он предложил несколько изменений в структуре, которые пошли фильму на пользу. Таким должен быть идеальный продюсер. Он должен появляться только в критический момент.

По-доброму ли относится Голливуд к мексиканскому режиссеру?

Мне кажется, что в Голливуде всегда находилось место разным национальностям. Немцы Любич, Лэнг и Мурнау, англичанин Хичкок, поляк Билли Уайлдер - все они нашли себя в Голливуде. Да, у режиссеров из латиноамериканских стран это заняло больше времени по тем или иным причинам. В Мексике, к примеру, в 80-х быть режиссером было все равно что быть преступником. Когда отец представлял меня своим знакомым, на меня смотрели как на продавца наркотиков. Это было во время правления президента Хосе Лопеса Портильо - его сестра ненавидела мексиканское кино. Подозрительным образом сгорела Национальная синематека, и единственным проектом, спонсируемым государством, был фильм Сергея Бондарчука о Джоне Риде с Франко Неро в главной роли. Когда я приехал в Америку, мне предлагали исключительно фильмы о мариачи и тореодорах.

Однажды после часового разговора с одним продюсером он спросил меня: «Кто же будет писать сценарий для вашего фильма по-английски?» - «Конечно же я сам». - «Не обижайтесь, но насколько хорош ваш английский?» - «Лучше, чем ваш…» Работы я тогда не получил. Если о быте… Когда я в течение 4–5 лет жил с семьей в Техасе, то на нашей машине были мексиканские номера. Полиция останавливала нас чаще, чем в этом была необходимость, но больше ни на что не могу пожаловаться. Я считаю, что у дороги в Голливуд есть два конца: сначала ты стремишься в Голливуд, потом - обратно к своей культуре. Поэтому моя продюсерская компания помогает таким режиссерам, как Берта Наварро - это первая женщина-режиссер латино. Она сняла отличный фильм «Несущественные вещи». Мы также продюсируем фильмы в Чили и Испании. Я с гордостью хочу заявить, что самым успешным латино-фильмом я считаю картину «Гарри Поттер и узник Азкабана», снятую Куароном, - мы тоже заслужили право говорить о культуре других наций, как Бертолуччи, который снял «Последнего императора» в Китае, или Верхувен с чисто американским «Робокопом». Весь мир - это один остров.

Насколько тяжела «тройная шапка Мономаха» – сценариста-продюсера-режиссера?

Плохая сторона этой медали в том, что винить можно только себя. (Смеется.) И каждый день приходится постоянно общаться с людьми, которых терпеть не можешь. Сначала с режиссером или продюсером - полными идиотами. Или сценаристом, который написал всю эту фантасмагорию, и вот теперь тебе всё это приходится снимать. (Хохочет.) Так что я в одном лице - Джекил, Хайд и еще их гость. Но я их не боюсь! Снимать кино всё равно что играть в рулетку. Поставил на число и, пока рулетка вертится, у тебя не может быть сомнений в победе.

Вы любите сказки?

О да. Мне кажется, что в основе любой сказки заложена одна-единственная мораль: надо вопреки всему оставаться человеком. Сказки - это код, язык эсперанто, понятный всем.

Вы участвуете в воспитании дочек, помимо чтения сказок конечно?

Им пять и десять. Моя главная задача сейчас - не избаловать их. Как сказал один англичанин: «Дети - это послы более совершенных цивилизаций, и мы должны относиться к ним соответственно».

Вы когда-нибудь расстаетесь со своим блокнотом – вы с ним повсюду?

Нет. В 1997 году я  купил в Венеции несколько таких блокнотов, сюда я заношу свои мысли и рисунки к будущему проекту. Таким образом я написал сценарий к «Хребту дьявола», «Блейду», обоим «Хеллбоям», «Лабиринту Фавна». На первой страничке я написал, что в случае потери блокнота нашедшего ждет вознаграждение в $800.

Всего-то? Вы собираетесь когда-нибудь опубликовать эти свои записи?

Когда-нибудь, после того, как я уничтожу записи о том, что я думаю о той или иной киностудии. (Смеется.)

Почему вы поручили роль Хеллбоя порядком подзабытому Рону Перлману?

Когда меня спросили, кто, на мой взгляд, должен сыграть красного монстра Хеллбоя, я сказал, что им может быть только Рон Перлман. На это продюсер с изумлением переспросил: «Этот парень из рекламы “Ревлона”?!» (Смеется.) Да. В роли Хеллбоя может быть только парень из «Ревлона».