Квентин Тарантино: Голливуд - это как... как гестапо!

Этот 45-летний человек - бренд современной киноиндустрии. Он начинал с фильма, снятого в долг, - «Бешеные псы», для которого сам написал сценарий, выступил режиссёром и продюсером. Затем последовало «Криминальное чтиво», заработавшее «Оскара» и «золото» в Каннах. Успех закрепили «Джеки Браун» и «Убить Билла». Телефонный разговор с «АиФ» состоялся в полночь: раньше, как объяснила пресс-ассистент, Тарантино со съёмок не приходит. Трубку сняли неохотно, только с десятого звонка

- (Сонным голосом.) Алло. Это доставка пива в номер?

- Не совсем. Это из Москвы, по поводу интервью. Добрый вечер.

- О… я совсем забыл. И вам добрый… эээ… что у вас там сейчас?

- Утро.

- Так рано? Да, получается, тут не до пива. О`кей, давайте поговорим - у вас есть примерно минут двадцать, пока я борюсь со сном в процессе беседы.

- Попробую разбудить. Итак, ваш последний фильм, «Доказательство смерти», с треском провалился в прокате. Критики дружно усмехнулись: «Слава Тарантино начала блекнуть». Что вы думаете по этому поводу?

- (Зевает.) Да мне пофигу. Пусть говорят... Я достиг такого уровня, когда могу снимать фильмы, которые нравятся мне самому. Провалился? И ладно - я и без того уже заработал достаточно денег. Агенты жужжат в оба уха: надо было послушать продюсеров. Но Голливуд - это как гестапо. Продюсеры в момент скажут: сокращай фильм вдвое, оживи главного героя, планируй продолжение. На хрена оно мне надо? Доллары - не показатель качества. Например, «Бойцовский клуб» Дэвида Финчера тоже провалился в прокате, хотя шедевр! Жаль, что таких больше не снимают.

- Этому есть объяснение. Специалисты считают, что Голливуд не хочет рисковать, пробуя новые идеи. Со штампами работать привычнее.

- Да, в Голливуде давно кризис идей. Тупизна страшная. Высасывают из пальца или снимают ремейки старых фильмов по третьему разу. Рецепт простой - вот тебе 100 миллионов долларов: напихай в фильм красивых спецэффектов и сними комикс на тему борьбы Добра и Зла. Сюжет, как правило, пишут за две минуты «на коленке». Сценарий комиксу не нужен, игра актёров тоже. Главное - попкорновое зрелище, когда робот взрывается посреди кинотеатра. Хочу предупредить: я вообще-то никого не осуждаю. Кто пойдёт тяжёлым путём, если зритель ломится на подобное фуфло?

- А вы-то, конечно, считаете себя непонятым гением?

- Напротив. На своём примере я легко доказал: если самый обычный человек из народа обожает кино всей душой, то он сможет снимать удачные фильмы. У меня за спиной - ни одного долбаного университета. Я начал свою киношную карьеру с работы в видеопрокате. В свободное время посещал актёрские курсы, но они мне помогли понять лишь одно - актёр из меня абсолютно никакой. Как-то раз мы сидели в офисе и пили пиво с моим боссом. Разговор зашёл о современной киноиндустрии, и я ему сказал, что большинство нынешних фильмов - дерьмо. Он пожал плечами: «Тогда возьми - и сними свой». Я задумался - чёрт возьми, а почему бы и нет?

- И в чём залог коммерческого успеха авторского кино?

- Шок для зрителя. Потрясти мир можно двумя вещами: совершенно обалденным сюжетом и откровенностью киносцен - это должно засесть в мозгу, как игла. Зритель обязан выйти из кинотеатра, позвонить приятелю и сказать: «Мужик, сходи на Тарантино. Гарантирую - ты в жизни такого не видел». Я на спор могу снять кино за 20 тысяч долларов. Просто посажу перед камерой двух людей и напишу им диалоги. И публика потянется послушать их трёп, потому что это будут охренительные диалоги, в стиле «Криминального чтива». Мне не нужны никакие спец-эффекты. Это мишура.

- А мордобой и стрельба-то будут?

- Да. Без неё в боевиках сложно обойтись. Даже если диалоги хорошие.

- Зато потом критики опять скажут: в фильмах Тарантино насилие зашкаливает, совсем озверел. На премьере «Бешеных псов» зрители покидали кинотеатр, не выдержав литров крови, льющихся с экрана.

- Скажите честно - лично вас это шокирует?

- Меня? Абсолютно нет. В жизни есть вещи и пострашнее.

- Вот именно, блин! Люди такие нежные… а они видят, что творится вокруг них? Или лучше не замечать бездомных, наркоманов, мафию - и думать, что они живут в чудесном солнечном мире? Но дело даже не в количестве крови на экране. Я люблю стебаться над штампами и не скрываю этого. Кстати, вы не знаете, в России существуют режиссёры, которые откровенно подражают моим фильмам?

- Полным-полно. У нас вообще модно подражать. Зачем придумывать что-то своё, если можно слизать идею и снять «наш ответ Голливуду»?

- Хрень какая-то. Подражать тоже надо с умом. Не надо считать, что ты и есть Тарантино, если оторвал кому-то на экране голову и всунул красивой девчонке под юбку два пистолета. Фильм, мать его, должен нести смысловую нагрузку - и озадачивать. Меня часто спрашивают в интервью после премьеры: и что же, мистер Квентин, ты хочешь показать своим кино?

- Я бы, знаете ли, тоже это спросил. Но постеснялся.

- Ничего. Я показываю, как хочу снять кровавый боевик или пародию на фильм ужасов. Предельно зрелищно, жёстко, с издёвками, разъедающими экран, словно щёлочь, и с отвязными диалогами. Далее зритель уже сам волен решать, что ему делать: идти в кино либо послать меня к чёрту. Слушайте, всё. Я уже засыпаю, давайте прощаться.

- Завершаем беседу. Понятное дело, с нашим кино вы не особенно знакомы. Но есть ли режиссёр, стиль которого вам симпатичен?

- Есть, конечно. Это Тарковский. Я хотел бы познакомиться с русским кино поближе, но во время поездки в Москву у меня это не получилось. Слишком мало времени, и оно было занято едой - икра, блины, лосось… тяжело… я дома за неделю столько не ем, сколько в России за день. Когда постоянно ешь, на культуру времени не остаётся. Еда расслабляет, а мне требуется быть злобным, чтобы делать жестокое кино (смеётся).

- В новом фильме тоже следует ожидать море крови?

- Предпочитаете клубничный джем? Но тогда зрители скажут: чёрт, это уже не Тарантино! Ведь если ты создал образ - то надо ему соответствовать.