Что ищут люди в кабинете пластического хирурга?

На модерации Отложенный Типичная история. Человека укусила собака. Откусила губы и нос, отхватила часть щеки. К тому же появились проблемы с речью, питанием. А вот жертва киднеппинга. Парнишке отрезали ухо, требуя выкуп от отца-предпринимателя. Отец заплатил, но молодой человек остался без уха и без части щеки. И жить с таким изуродованным лицом нельзя. Единственный шанс – пойти к пластическому хирургу. Он все исправит. ВСЕ. Верьте. Сама была свидетелем.

Нормальные уродцы

ИНОГДА в борьбу за красоту и здоровье приходится вступать буквально с первых дней жизни человека. В Российской детской клинической больнице Минздравсоцразвития РФ работает отделение черепно-лицевой хирургии. Вот что говорит об этом направлении в медицине заведующий отделением д.м.н., профессор Андрей Лопатин: «В нашей стране не более десятка специалистов, способных оказать помощь на уровне мировых стандартов детям с врожденными и приобретенными деформациями черепа и лица».

К сожалению, на сегодняшний день ребенок, родившийся с тяжелыми уродствами головы, расценивается как умственно неполноценный. Родителям настоятельно рекомендуют отказаться от малыша. Таких детей отправляют в специализированные детские дома, где они часто погибают от сопутствующих заболеваний или в результате «дефекта воспитания» становятся слабоумными. Легкие же деформации черепа большинством врачей вообще расцениваются как… вариант нормы!

По данным мировой статистики, большинство детей со сложными пороками развития черепно-лицевой области не отличаются в психическом развитии от здоровых детей. Но нормальное развитие возможно лишь при своевременном и грамотном хирургическом лечении.

На вопрос «все ли поддается исправлению?» А. Лопатин отвечает: «На сегодняшний день практически любой, даже очень сложный порок поддается хирургической коррекции. Но черепно-лицевой хирург – это не волшебник-одиночка. Речь идет о команде врачей – специалистов в различных областях. Только при таком подходе возможна наиболее полная реабилитация ребенка с врожденной деформацией черепа.

У нас врачи обычно сталкиваются с детьми, которые попали к ним случайно. На Западе ребенок, родившийся с любым пороком черепа или лица, попадает под присмотр специалиста с первых дней своей жизни. А некоторые оперативные вмешательства проводятся в первые месяцы после рождения ребенка. Именно при таком подходе можно ожидать нормального интеллектуального развития малыша».

Люди без лица

К ИГОРЮ Владимировичу Решетову – членкору РАМН, д.м.н., профессору, пластическому микрохирургу-онкологу в отделение микрохирургии Московского научно-исследовательского онкологического института им. П.А. Герцена – приходят люди без лица. Его отняла болезнь. И они хотят его вернуть. Хотя бы что-то… А некоторые от отчаяния даже нападают на врача.

И. Решетов: «Один мальчик подбежал ко мне и, схватив мою руку, с силой укусил… Это была его реакция на белый халат. После 13 неудачных операций по поводу опухоли орбиты глаза он боялся врачей и ждал от них только одного – продолжения бесконечных мучений. Глаз уже не закрывался…»

А вот другая история у того же кабинета. В очереди на прием обращала на себя внимание молодая женщина в старинной шляпе с густой вуалью. Лето, жара, и вдруг какая-то допотопная вуаль. Оказывается, вуаль прикрывала лицо. Вернее, то, что было вместо него, – воронку. Даже этой женщине без лица здесь постараются помочь.

В отделении микрохирургии МНИОИ им. П.А. Герцена лечатся больные, судьбу которых еще совсем недавно можно было бы определить так: не жильцы на этом свете. Например, опухоли тканей головы практически не оставляли им надежды на выздоровление. Те же, кого удавалось прооперировать, либо больше никогда не выходили из дома, либо даже уходили в бомжевание. Это люди без лица. В буквальном смысле.

Раньше этих больных только облучали. Но для излечения этого мало. В конце концов большинство больных погибало. К тому же все нарушения, связанные с челюстно-лицевой сферой, давали 100%‑ную инвалидность: человек не мог нормально глотать, говорить.

Сейчас пластические микрохирурги-онкологи добиваются по покровным тканям 75% реабилитации, по челюстям и глазным орбитам – 45%.

С большими проблемами связано лечение опухолей языка, глотки, пищевода. Нужно восстановить утраченные функции, а они у полости рта многогранны: глотание, разговор, переваривание пищи. Самое сложное – голосообразование. При лечении требуется крепкий союз специалистов – нейрохирурга, челюстно-лицевого, пластического хирургов. Иногда к ним присоединяются офтальмолог и ЛОР.

В отделении стараются уйти от калечащих операций, но остаток гортани без пластической реконструкции не функционален…

Больные попадают в отделение по-разному: первичные – им, если можно так сказать, повезло, так как операция будет в один этап. И вторичные – как правило, уже с дефектом на лице, которые каким-то образом узнают о врачах и приезжают. К сожалению, потребность в операциях и готовность специалистов находятся в огромном дисбалансе. Операции дорогие (импортное оборудование и задействовано много специалистов), но если подсчитать, сколько государство должно выплачивать этим больным по инвалидности, то операции выгодны. В этом же институте в отделении общей онкологии д.м.н. Дингир Дмитриевич Пак разработал и внедрил операции больных раком молочной железы, которые не только сохраняют больной орган, но и могут его «подправить». Но по сей день во многих онкологических учреждениях наиболее распространено радикальное удаление молочной железы. Подобное вмешательство, по существу, калечит, приводит к целому ряду осложнений и тяжелой инвалидности (до 30% оперированных).

До 30% женщин после операции не могут смириться с потерей груди. К тому же (увы!) многие семьи распадаются после того, как жена стала калекой. Здесь таким больным помогут. Никаких протезов. Причем все делается в «один заход» – операция по удалению опухоли и тут же – пластика.

«Социально приемлемые»…

СПЕЦИАЛЬНОСТЬ «челюстно-лицевая хирургия» Минздравсоцразвития узаконил не так давно. Но до сих пор официально не существует специальности «косметологическая хирургия». Видимо, нашему человеку не до красоты лица, были бы руки-ноги на месте. В ЦНИИ стоматологии совсем другое мнение. Здесь каждый день хирурги общаются с людьми, которые из-за врожденных уродств либо деформаций на лице, приобретенных из-за различных травм, чувствуют себя социальными изгоями. Здесь врачи исправляют природу или помогают оправиться после болезни, вновь возвращают таких больных в общество. Или, как они говорят, делают их «социально приемлемыми».

В отделении челюстно-лицевой хирургии много пострадавших в автомобильных авариях. Здесь челюсть склеят, сотворят заново. И не только челюсть. Могут собрать все лицо по частям или целиком.

16-летняя девушка в детстве получила сильнейший электроожог. От лица «своего» остались-– только зубы. Чтобы восстановиться, ей предстоят десятки операций в течение нескольких лет. Врачи заново сотворят нос, уши, сделают брови, красную кайму губ, смоделируют лицо. И настанет время, когда она, много лет жившая с ощущением своей ущербности, выйдет отсюда не только здоровой, но и красивой.

Критерий красоты

ЧТО ищут люди в кабинете пластического хирурга? Красоту, молодость, душевный комфорт, гармонию, наконец. А в конечном итоге – счастье. И горе хирургу, если он не оправдает этих ожиданий! Если пациент недоволен, обозлен, он пойдет в суд и потребует возмездия. К тому же результат пластической операции каждый пациент оценивает субъективно. Все плохо! Я хотел другого! Мне не нравится новое лицо!

По словам специалистов, в последнее время в России участились случаи недовольства итогами операций. Иногда имеет место шантаж пластического хирурга («потребительский терроризм» с целью возврата денег). Часто врачу трудно доказать свою невиновность – нет объективных критериев оценки.

Представьте, что вы отправились в мастерскую чинить телевизор или утюг. Вам его починили. Вы получили квитанцию, заплатили деньги. Если после ремонта он опять не работает, вы снова идете в мастерскую и требуете, чтобы или вернули деньги за ремонт, или еще раз отремонтировали. Вот, собственно, и все варианты. То же происходит и с платными медицинскими услугами. Только в роли телевизора или утюга выступает… пациент. Если ему что-то не нравится, он может вернуться в клинику и потребовать – переделайте! Или верните деньги!

Многие хирурги как огня боятся судов и возвращают деньги пациенту. Деньги – дело наживное, а вот погубленная репутация стоит гораздо дороже. С точки зрения Гражданского кодекса пластическая хирургия и косметология относятся к возмездным услугам. В ГК не нашлось места, чтобы прописать подробнее отношения в платной медицине. И расположили их где-то между услугами связи и ветеринарными услугами. От подобного рода «отношений» страдают и пациенты, и врачи.

По данным Судебно-медицинской экспертизы Москвы, лишь около 30% претензий пациентов по пластической хирургии и косметологии являются обоснованными.

Епархия счастья

«МНОГИЕ косметологические методики сегодня не проходят апробацию, – бьет тревогу генеральный директор «Института красоты» Эмма Должикова. – Они направлены на достижение быстрого результата и носят агрессивный характер. Скажем, феноловый пилинг, довольно рискованная процедура, гарантирует быстрое улучшение внешности, однако далеко не безопасна для здоровья пациента. В Институт красоты приходят лечить осложнения после подобных экспериментов». То же можно сказать и о так называемом лечении стволовыми клетками в косметологической практике. Нет прямого запрета – значит, можно? Однако в случае осложнений мало никому не покажется…

Положение дел с используемой аппаратурой тоже сложное. Ее много, она дорогая, эффективная, врачи ее осваивают. Но… опять-таки часто нет разрешения на ее использование. Отрегулировать все эти бюрократические проблемы под силу Минздравсоцразвития РФ. Но оно от их решения устранилось.

В клиники конечно же идут не за красотой, идут за счастьем. Но врачи категорически утверждают, что счастьем они не наделяют. Не по их епархии. Так что, отправляясь в поход за счастьем, постарайтесь не заблудиться.

Справка «АН»

К СОЖАЛЕНИЮ, в нашей стране точные статистические данные о врожденных деформациях черепа не известны, но, по данным зарубежных специалистов, рождение детей с уродствами определяется как 1:1000. Таким образом, в нашей стране может ежегодно рождаться около 5000 детей с аномалиями черепа.

Хирургия прихотей

Все пластические операции имеют мощнейшее воздействие на психику человека. После операции человек становится другим. Он избавляется от недостатка – это все равно, что избавиться от тесной обуви. Но только очень немногие люди соглашаются радикально изменять свое лицо. Кое-кто считает, что на такое способны только ненормальные.

Александр Иванович Неробеев, д.м.н.: «Мне доводилось оперировать психически неуравновешенных людей, но в итоге они все остались довольны. Ни у кого справку из психоневрологического диспансера я не требовал. Пациенты очень настороженно относятся к такого рода собеседованиям. Ведь психиатрия себя когда-то дискредитировала. Только одному молодому человеку я поставил условие: буду оперировать, если принесете справку от психиатра. Он требовал большой, можно сказать, кардинальной, переделки лица, своей внешности. Он справку принес. Я прооперировал. Он остался доволен».

Это «хирургия прихотей». Если человек чего-то хочет – он это получит! Иногда «заказ» может быть примитивным или странным. Но в основном пациенты – подготовленные люди, они знают, чего хотят.