Население не знает о своих новых правах на сохранение здоровья

В последнее время вышло несколько важных нормативных актов, регламентирующих требования к продуктам питания. Они вызвали большой интерес в бизнес-сообществе, но потребитель мало что знает об этих важнейших документах. Об их сути корреспондент "РГ" беседует с Главным государственным санитарным врачом РФ, академиком РАМН Геннадием Онищенко.

Геннадий Онищенко: Действительно, создан прецедент, когда закон Российской Федерации полностью посвящен требованиям к молоку и молочной продукции. В стране, которая под словом "закон" привыкла понимать рассуждения о свободе слова, печати, личности, вдруг появляется закон, в котором дается юридическое определение: что такое молоко, что такое молочные продукты и т.д.

Российская газета: А до этого россияне, употребляя молоко, не знали, что они пьют? И только "молоко по закону" помогло им прозреть?

Онищенко: Конечно, это непривычно, когда такие обыденные понятия, как молоко, сметана, кефир облачены в строгую форму закона и прописаны по всем канонам юридической техники. На самом же деле в России сегодня нет более конкретного закона, который бы защищал права человека на сохранение здоровья, гарантировал от фальсификации и подделок, от недобросовестных производителей. Такие документы появятся в ближайшем будущем. На днях ваша газета опубликовала закон о масложировой продукции, на подходе закон о техническом регламенте по сокам, соковой, табачной продукции. В разработке всех этих "человекоохранных законов" специалисты нашей службы принимали самое активное участие, отстаивая интересы здоровья человека и права потребителей.

РГ: Вы убеждены, что эти законы не останутся, как часто бывает на Руси, лишь благим пожеланием, что им будут следовать на всех уровнях?

Онищенко: Раньше, когда все те же требования, которые прописаны в нынешних законах, были сформированы в ведомственных нормативных актах, всякого рода регламентах, нормах, правилах, стандартах, они и воспринимались как документы, которые обязаны исполнять лишь специалисты отраслей и предприятий. Когда же эти санитарные нормы и определения обсуждались в Госдуме и подписаны президентом страны, согласитесь, это уже другой уровень отношений. Хотя само по себе это не решает проблему правого нигилизма, о которой так много сейчас говорят.

Эти законы по настоящему заработают, только если их выполнения потребует каждый пришедший в магазин покупатель. Он должен знать, что по закону сухое молоко, разведенное водой, уже не может называться "молоком", как было ранее, а именуется "молочным напитком". И такое "отрезвление" потребителя скажется на спросе этих продуктов. В поисках ответа на вопрос, а что же такое "молоко", и где его можно приобрести, наш соотечественник невольно задумается, чем оно полезнее молочного напитка. Это потребует от производителей иного отношения к качеству выпускаемой продукции, иных отношений с потребителем.

РГ: Такая дифференциация продуктов влечет за собой иные цены?

Онищенко: Конечно! Более физиологически полноценный продукт, требующий высокого уровня технологий при производстве и хранении, дороже. А значит, и менее доступен. И не только по цене, но и по географии. Скажем, в районы Крайнего Севера, цельное молоко при всем желании доставить сложно. Но это никак не может служить оправданием того, что натуральное молоко и молочный порошок до недавнего времени по статусу были равны. Правда, данный закон несправедливо обошелся с такими продуктами, как, например, натуральное молоко, обогащенное витаминами, микроэлементами, отнеся его к молочным напиткам. Но это вещи поправимые и не умаляют значимость самого закона. А неотвратимость его исполнения станет реальностью лишь тогда, когда большинство населения будет не только знать эти законы, но и требовать от производителей и поставщиков их исполнения.

Пока же царит полное равнодушие к принятому закону со стороны населения. Это тревожный и четкий индикатор правового нигилизма.

РГ: Но, Геннадий Григорьевич, согласитесь, это касается не только молока и молочных продуктов.

Онищенко: Верно! Недавно мною подписаны изменения к санитарным нормам и правилам, касающимся мяса убойных животных и мяса птицы. В соответствии с ними даются нормативные определения охлажденному мясу. Для чего? Да для того, чтобы "отделить" его от мороженого мяса и мяса глубокой заморозки.

РГ: Какая между ними разница? Чем охлажденное мясо лучше замороженного?

Онищенко: Тем же, что и сухое молоко хуже цельного, то есть своей пищевой ценностью. Холод, как и высокая температура, приводит к разрушению белка, витаминов, нарушает структуру продукта. Тем самым снижается его пищевая ценность. Поэтому в ближайшее время мы должны обеспечить изготовление продуктов детского, диетического питания, продуктов для беременных и кормящих женщин только из охлажденного мяса. Уже сейчас наша птицеводческая промышленность выпускает 60 процентов именно охлажденного мяса. Оно доступно потребителю, в том числе и по цене.

Еще более серьезная проблема: замороженное мясо птицы. Это благодатная почва для манипуляций недобросовестных производителей и поставщиков. Участились случаи искусственного добавления воды для увеличения массы мяса птицы. Вот вы купили килограмм мороженого мяса. А после его разморозки осталось 700 граммов. Возникает возмущение в прямом обмане? Но это еще не вся беда: ведь вам не просто вручили кусок льда, но и увеличили риск того, что в изрядно похудевшем куске мяса куда больше микробов и химических загрязнителей.

Вы обратили внимание на "благородное негодование" так называемых отечественных производителей мяса птицы, возмущенных введенным запретом на использование хлора для охлаждения птицы. Хочу расставить точки над i. Варварскую технологию использования воды, содержащую 50 миллиграммов свободного хлора для охлаждения и дезинфекции тушек, мы начали изживать более 10 лет назад. И к моменту принятия постановления Главного государственного санитарного врача в России практически не осталось предприятий, не заменивших хлор на различные органические кислоты. Тем более, принимая это решение, мы гармонизировали национальные требования с европейскими. Скажите, если бы россиянин был требователен к производителям и поставщикам, платя немалые деньги за продукты, стал бы он спокойно реагировать на гневные отповеди противников изъятия этого яда из процесса приготовления продуктов повседневного питания? Более естественной, наверное, была бы реакция докопаться до конкретных поставщиков, дабы навсегда избавить себя от подобных "благодетелей".

РГ: Вы сказали о гармонизации национальных требований и европейских. С 1 июля вступили в силу новые поправки в Кодекс об административных правонарушениях. Теперь максимально разрешенное содержание алкоголя в крови водителя составит 0,3 грамма на литр. Как вам такая гармонизация?

Онищенко: По сути, разрешение водителю садиться за руль автомобиля при наличии в его крови алкоголя в любых дозах принципиально изменит ситуацию с противостоянием здоровой части общества алкоголизации нации. До принятия этого решения все было просто и понятно: есть алкоголь или нет. Теперь же с появлением уходящей в бесконечность шкалы общественного попустительства преступным действиям - а в нашей российской реальности именно так надо оценивать выпившего человека за рулем - мы наперед лишаем здоровья, да и жизни многих безвинных людей, которые станут жертвами человека, севшего за руль с любым содержанием алкоголя в его крови. Да, нужно гармонизировать свои нормы, в том числе и поведения, с Европой. Но с гармонизацией по этому тесту я бы не спешил.