Cамые изощренные издевательства над мигрантами

На модерации Отложенный Таджики, узбеки и молдаване, которые подметают улицы, работают на стройках, кладут асфальт, раскладывают товары в магазинах и ремонтируют квартиры, стали неотъемлемой частью городского пейзажа. Московские дети уже, наверное, путают национальности с профессиями, полагая, что молдаване – это специалисты по отделочным работам, а таджики – строители. По официальным данным, на территории России постоянно пребывают более 7 млн иностранцев, из которых более 2 млн обращались за разрешением на работу. Количество нелегальных никем не подсчитано, но, как считает один из крупнейших специалистов в этом вопросе – директор по науке Центра миграционных исследований Жанна Зайончковская, цифра в 10 млн и более нелегалов, которую раньше называли чиновники, скорее всего, завышена. Сегодня, по оценкам международных организаций, в «тени» остались около 15% мигрантов. Разумеется, при этом часть зарегистрированных иностранцев работает, не получив разрешений и не выплачивая налогов. 

«Россия стала пятой страной в мире по доходам трудовых мигрантов (данные отчета Международного фонда сельскохозяйственного развития (МФСР), – комментирует менеджер проектов департамента стратегического развития кадрового холдинга «АНКОР» Денис Хухоров. – В 2006 году российские трудовые мигранты, работающие в странах с развитой экономикой, отправили на родину $13,7 млрд. Порядка 12 млн трудовых мигрантов работают в России, из них официально трудоустроены не более 10% (1,5 млн) – это те, кто получил разрешение на работу и все необходимые документы в органах миграции». 

Накрыло волной

Мигрировать из Закавказья и Средней Азии в центральные районы России русскоязычные жители этих регионов начали еще с 60-х годов прошлого века: рабочие руки там были в избытке, а на предприятиях в крупных городах их не хватало. После распада СССР началось вынужденное бегство жителей окраин бывшей «империи» в российские города. Как отмечает Жанна Зайончковская, одним из важных стимулов трудовой миграции в Россию в начале 90-х годов являлся дисбаланс валютных курсов. Из-за инфляции российского рубля предлагаемая работодателями зарплата часто была неприемлема для местных рабочих, но оказывалась вполне достаточной для иммигрантов из сопредельных государств, валюты которых обесценивались еще быстрее. 

Многие российские предприятия в первой половине прошлого десятилетия выжили именно благодаря притоку дешевой рабочей силы из ближайшего зарубежья. Типичным примером могут служить угольные шахты Ростовской области: в начале 90-х годов российским шахтерам зарплаты хватало только на питание. Многие из них были вынуждены переквалифицироваться в торговцев-челноков, а в шахтах их заменили выходцы с Украины. В системе московского городского транспорта наблюдались те же процессы: местных водителей, не удовлетворенных уровнем оплаты труда, почти полностью сменили выходцы из Белоруссии, Украины и других бывших советских республик. До сих пор городской транспорт и вообще коммунальное хозяйство Москвы является важнейшим источником рабочих мест для иммигрантов.

Историю постсоветской трудовой иммиграции можно довольно четко разделить на два этапа. В 90-х годах преобладали мигранты из «западных» стран СНГ – Украины, Белоруссии и Молдавии. Из Средней Азии и Закавказья выезжало прежде всего русскоязычное население. Эта волна состояла в основном из квалифицированных специалистов, которые успели получить хорошее образование в СССР. 

«Своего пика иммиграция в Россию достигла в 1994 году, когда количество мигрантов составило 1,2 млн человек, – комментирует заведующая кафедры социальной статистики и демографии Российского государственного социального университета Ольга Воробьева. – Это был подарок судьбы, который Россия не смогла принять. Лишь 34 – 40% приехавших могли устроиться в городах – притом что горожанами являлись 60% из них. Если бы тогда реализовалась провозглашенная иммиграционная политика, были налажены интеграционные и адаптационные механизмы, сегодня приезжие продолжали бы обеспечивать высокий прирост населения. Но теперь этот поток иссяк. И хотя потенциал «качественных» иммигрантов в Казахстане и на Украине еще есть, в Россию они уже вряд ли поедут».

В начале XXI века ситуация заметно изменилась: в общем потоке мигрантов выходцы из стран Средней Азии стали численно преобладать над украинцами и молдаванами, а среди выходцев из Средней Азии представители коренных национальностей стали превалировать над русскоязычными. Причин тому несколько. 

Во-первых, миграционные потоки изменили направление: жители Украины, Молдавии и Белоруссии все чаще стали перемещаться в страны Западной Европы. 

Во-вторых, в Средней Азии в активную жизнь вступили новые, более многочисленные поколения 1970 – 1980-х годов рождения. По мнению Ольги Воробьевой, сейчас мы пожинаем последствия советской демографической политики: принятое в СССР в 1974 году решение выплачивать пособие малообеспеченным семьям – по 12 рублей в месяц на каждого ребенка – в первую очередь стимулировало рождаемость именно в республиках Средней Азии. 

Качество трудовых ресурсов, приносимых второй волной миграции, по оценке эксперта, ухудшилось. В настоящее время у типичного мигранта нет даже среднего образования, и до начала социальных катаклизмов, связанных с распадом СССР, большинство из них успели закончить только начальную школу. Это люди без профессии и зачастую без знания русского языка. Тем не менее их роль в российской экономике становится все более значимой.

Национальность как призвание

Хотя данные Федеральной миграционной службы не учитывают нелегалов, официальная статистика, по крайней мере, может отразить существующие на рынке труда пропорции. 

В настоящее время среди официально трудоустроившихся мигрантов самыми многочисленными являются общины выходцев из Узбекистана (более 340 000 человек) и Таджикистана (более 250 000). 

На третьем месте находятся китайцы (менее 230 000). При этом, в отличие от выходцев из стран Средней Азии, китайская диаспора растет сравнительно медленно. Общее количество зарегистрированных мигрантов из стран СНГ в 2007 году удвоилось, число выходцев из таких стран, как Узбекистан, Киргизия и Туркменистан, получивших разрешение на работу, выросло втрое, при этом численность официально зарегистрированных китайцев практически не возросла, их доля в общей совокупности иммигрантов упала с 20 до 13%. 

«Во всем мире, и в России в том числе, мигранты занимают главным образом нижние страты рынка труда – выполняют наименее престижные, наименее оплачиваемые и наиболее тяжелые работы», – говорит Жанна Зайончковская. По официальным данным за 2007 год, иностранные рабочие сравнительно мало используются в промышленности: там трудятся лишь около 9% всех мигрантов. 

Больше всего иностранных работников используют в строительстве (691 000 человек) и торговле (330 000 человек). Почти во всех отраслях наиболее широко представлены выходцы из Узбекистана и Таджикистана, причем можно отметить у представителей некоторых национальностей четко выраженные отраслевые пристрастия. Так, примерно половина официально зарегистрированных трудовых мигрантов из Азербайджана – более 20 000 человек – занята в торговле. В этой отрасли азербайджанцы даже опережают по численности украинцев – третью по величине общину выходцев из стран СНГ. 

Кроме того, именно в торговле занят каждый второй работающий в России житель Вьетнама – так что вьетнамцы занимают в этой отрасли второе место, после китайцев. Вообще, важная особенность торговли заключается в том, что в ней, в отличие от остальных отраслей, зарегистрированные выходцы из дальнего зарубежья (прежде всего китайцы и вьетнамцы) численно превосходят уроженцев стран СНГ. Журнал «Ко» попросил прокомментировать ситуацию с использованием иностранной рабочей силы несколько крупных московских торговых сетей – везде получили отказ. В частных беседах работники сетей иногда ссылались на широкое использование торговыми организациями нелегальных мигрантов. 

В последние годы наблюдается все более активное использование труда мигрантов в сельском хозяйстве. В частности, в областях Нижнего Поволжья, Дальнего Востока, а также в ЮФО используют труд китайцев, корейцев и других выходцев из стран Юго-Восточной Азии. Есть сведения, что в Ставропольском крае на селе работают турки. Китайские общины пытаются брать землю в аренду: наиболее массовый характер этот процесс приобрел на территории Еврейской автономной области. По статистике, в сельском хозяйстве занято 111 000 иностранных работников, треть из которых – китайцы. Кроме того, в качестве сельскохозяйственных рабочих зарегистрировано много выходцев из Северной Кореи. 

Строительная жертва

Наиболее широко труд мигрантов используется в строительстве. Здесь занято около 40% всех зарегистрированных трудовых мигрантов – более 450 000 выходцев из СНГ и около 240 000 – из дальнего зарубежья. При этом, если в большинстве отраслей экономики самой многочисленной общиной трудовых мигрантов из дальнего зарубежья являются китайцы, то в строительстве лидируют турки – их, по данным ФМС за 2007 год, официально работали здесь более 116 000 человек, это даже больше, чем таджиков (104 000 человек). 

При этом строительство – отрасль, где процветают самые жуткие злоупотребления и самые изощренные издевательства над мигрантами. 

Широкую известность получила история, когда крупная строительная компания каждые два месяца набирала новых рабочих-среднеазиатов, а затем с помощью подкупленной милиции, не выплатив заработка, депортировала их на родину. Об охране труда в таких условиях можно даже не спрашивать. «Строительные компании часто привлекают к работе мигрантов, потому что их труд относительно дешев и они неприхотливы в быту, – рассказывает руководитель проекта компании «Масштаб» Игорь Сим. – Часто случается так, что эти люди живут-существуют на рабочем месте: в подвалах или первых этажах строящихся домов, в условиях полной антисанитарии. Мигрантов попросту можно выжимать как лимон 2 – 4 месяца, а потом, практически ничего не заплатив, выставить за ворота. Рабочий день может составлять 10 – 12 часов, а заработная плата 20 000 – 35 000 рублей. Поскольку отношения мигранта и работодателя чаще всего «понятийные», то отстоять свои права они не в состоянии. В последнее время подобные случаи стали реже встречаться на рынке, но все-таки такой «грешок» водится за некоторыми ведущими застройщиками Москвы». 

При этом, несомненно, страдает и качество – ведь чего можно ожидать от малограмотных строителей, которых увольняют сразу, как только они успевают чему-то научиться? «По моему мнению, использовать таких могут только очень смелые работодатели – те, что не боятся ответственности, в том числе за низкое качество построенных зданий», – отмечает Ольга Воробьева. Иностранные рабочие неквалифицированны, низкопроизводительны, часто не знают русского языка, их легальное оформление требует больших технических затрат, и в любом случае наем иммигрантов автоматически влечет необходимость поддерживать «хорошие отношения» с милицией и другими проверяющими инстанциями. 

Но все минусы перекрываются дешевизной, неприхотливостью и трудоспособностью иностранных рабочих. Разумеется, большинство строителей обычно отрицает факт использования труда мигрантов. «Мы стараемся не нанимать иностранцев, поскольку, как правило, в Россию приезжают работать низкоквалифицированные рабочие», – замечает председатель правления корпорации Mirax Group Михаил Чиженок. 

«Безусловно, стройки Москвы и Московской области могут обойтись без труда мигрантов, но это опять же отразится на стоимости жилья, цены на которое и так заоблачные, – размышляет Игорь Сим из компании «Масштаб». – Также пострадают сроки возведения объектов. Мигранты работают намного больше и быстрее, чем их местные коллеги по цеху. Ведь трудно даже представить себе ситуацию, когда москвич будет работать по 10 – 12 часов в сутки при одном выходном в неделю. Оплата труда мигрантов также в разы ниже, чем местных работников, как минимум, при таком же качестве выполняемых работ, а порой и более высоком. К примеру, при работе по вахтовому методу (месяц работы, две недели отдыха) и оплате по сдельщине они за месяц осваивают двух-трехмесячный объем, поскольку трудятся по 12 – 15 часов в сутки. Попробуйте заставить москвича или жителя области работать в таком темпе – и вам придется объясняться с социальными службами или с другими компетентными органами. В случае с мигрантами все сойдет с рук или ограничится небольшой взяткой, выраженной в виде денег, миксера бетона, самосвала песка и т.п.».

С этим мнением согласна Наталья Перепелица, заместитель генерального директора по персоналу компании «Мосзарубежстрой»: «Использование труда иммигрантов – единственная доступная для работодателя возможность покрыть свои возрастающие запросы в человеческих ресурсах. Иностранец в меру работоспособен и неприхотлив в быту. Низкая производительность труда компенсируется количеством работников, которых сейчас на рынке в избытке. Наем из регионов России всегда был гораздо хлопотнее и дороже. 

В подавляющем большинстве случаев российские гастарбайтеры согласны работать только при условии вахтового метода, обеспечения общежитием и питанием. Рабочий, проживающий на стройке без семьи, не опоздает на работу из-за пробок, не будет убегать пораньше, чтобы забрать ребенка из детсадика, не будет торопиться в пятницу на дачу и не потребует оплаты простоя». 

Притом инфраструктура рынка труда мигрантов либо отсутствует, либо носит неофициальный характер. «Наем таких рабочих в основном контролируется национальными диаспорами, которые порой выступают как рекрутинговые агентства с практически неисчерпаемыми возможностями», – говорит Наталья Перепелица. 

«На данном этапе участие рекрутинговых фирм и агентств по трудоустройству на территории России ограничивается помощью в легализации (получение разрешения на работу, прохождение медицинской комиссии и т.д.) и трудоустройстве уже прибывших иностранных граждан, – комментирует Денис Хухоров из АНКОРа. – В данный момент компания «АНКОР» исследует возможность организации нового сервиса для своих клиентов, который будет заключаться в привлечении квалифицированных и низкоквалифицированных специалистов из стран ближнего зарубежья».

Битва с пришельцами

Миграционную политику российского правительства трудно назвать последовательной. В 90-х годах государство фактически не могло влиять на миграцию, но, если верить специалистам, в это время, по крайней мере, предпринимались попытки выработать научный подход к проблеме. 

В Федеральной миграционной службе работали специалисты-демографы: в течение 7 лет, с 1992-го по 1999 год, ее возглавляла Татьяна Регент – географ с университетским образованием, имевшая опыт преподавательской и научной работы и публично заявлявшая, что государство кровно заинтересовано в миграции. Но в 2000 году ФМС была упразднена, ее функции переданы Министерству по делам Федерации, национальной и миграционной политики, а затем реализацией миграционной политики занялось МВД. Логика в этом была: ведь только милиция располагала аппаратом, способным регулировать потоки сотен тысяч законных и незаконных мигрантов, перемещавшихся по территории страны. Но при этом идеология службы резко изменилась. 

На место специалистов-демографов пришли генералы, даже научный совет ФМС сегодня возглавляет генерал-майор милиции с военно-юридическим образованием. Сотрудничество службы с учеными практически прекратилось. Как говорят эксперты, у милиционеров такая психология: «Раз это передали нам, значит, мигранты – преступники, с которыми нужно бороться». К тому же бороться с нелегальной миграцией не менее выгодно, чем следить за соблюдением правил дорожного движения. 

В 2002 году был принят закон о пребывании иностранцев, заметно усложнивший процедуры регистрации и трудоустройства иностранцев, в результате чего значительная часть их стала нелегалами. В 2002 году по инициативе переселенческих организаций прошел Всероссийский чрезвычайный съезд в защиту мигрантов, на котором передача миграционной службы в МВД была названа ошибкой. Но к мнению правозащитников мало кто прислушивался, а в руководстве ФМС и кремлевской администрации было немало сторонников «жесткой» линии по отношению к мигрантам как нарушителям государственной границы. 

По отзывам экспертов, такой «жесткой» линии придерживался и помощник Путина Виктор Иванов, до недавнего времени курировавший миграционную политику в президентской администрации (сегодня он назначен руководителем Госнаркоконтроля). 

Одновременно в ведомствах экономического блока и крупном бизнесе росло понимание, что экономика задыхается из-за дефицита кадров. Примерно к 2006 году сторонникам «либеральной» линии удалось довести свое мнение до политического руководства стран. 

В ноябре 2006 года на встрече с функционерами «Единой России» Владимир Путин заявил, что Россия заинтересована в привлечении рабочих и специалистов из-за рубежа, что она будет строить «цивилизованные отношения в сфере трудовой миграции» и что мигрантам «нужно помочь нормально интегрироваться в российское общество». К началу 2007 года была подготовлена новая нормативная база, облегчавшая легализацию мигрантов на российской территории. За год количество официально зарегистрировавшихся иностранцев удвоилось. Вышли из «тени», встав на миграционный учет, более 4 млн человек, из них около 2 млн получили разрешения на трудовую деятельность. 

Однако в нынешнем году в миграционной политике наметился новый поворот. Ключевым элементом созданной в прошлом году системы регулирования миграции стали квоты, устанавливаемые правительством. Чтобы легализоваться, мигрант должен получить разрешение на работу, а их количество лимитировано. 

Если квота на 2007 год составляла около 6 млн, то на 2008 год она уменьшена в 3 раза – до 2 млн, притом что за разрешениями в прошлом году обращались 2,3 млн из 7,3 млн зарегистрированных в России мигрантов. Фактически это означает, что легализовать своих работников смогут только крупные компании, а малый бизнес будет по-прежнему нанимать нелегалов. 

Большой резонанс вызвало решение правительства Москвы сократить региональную квоту с 700 000 до 300 000 человек (притом что, по оценкам экспертов, в столице сейчас трудятся около 1 млн мигрантов). «Сокращение квот, произведенное московским правительством, при сохранении высокого уровня спроса на рабочую силу во многих отраслях хозяйства можно объяснить только стремлением иметь некоторое число работников в теневом секторе», – считает Ольга Воробьева. Неожиданная ситуация сложилась в Приморье, где квота на иммигрантов из СНГ была сокращена с 18 000 до 176 человек. Здесь происходит почти 100-процентная делегализация. 

Из всего этого напрашивается один вывод: российское государство само не понимает, заинтересовано ли оно в привлечении иностранных трудовых ресурсов. Между тем мнение экономистов и социологов однозначно: миграция России не просто необходима, без нее страна не сможет развиваться, и с другой стороны – все равно никто не в силах остановить ее.

«В стране тотально не хватает трудовых ресурсов – ни количественно, ни качественно, – говорит президент исследовательского холдинга «Ромир» Андрей Милёхин. – А самое страшное, что из-за дефицита трудовых ресурсов нас накрыла апатия тех работников, которые есть. Когда в Москве безработица 1%, у людей нет мотивации держаться за рабочее место. В отраслях, которые испытывают дефицит ресурсов, срок работы сотрудников на одном месте приближается к году. Но это же нонсенс! В нашем обществе социальный лифт превратился в вакуумную трубу, он летает по всем этажам, развозя людей с недостаточной квалификацией и искаженной мотивацией».

Демографическая ситуация в России не внушает оптимизма. По прогнозам ученых, ежегодно численность трудоспособного населения России будет сокращаться примерно на 1 млн человек. Всего к 2025 году Россия потеряет 19 млн работников. Хотим мы того или нет, но освободившиеся рабочие места будут заняты мигрантами. «Россия либерализовала свое миграционное законодательство, буквально стоя на краю обрыва, когда процесс сокращения трудоспособного населения уже начался. Надо было готовиться раньше, чтобы принять как можно больше мигрантов из стран СНГ. У нас нет системы образования для мигрантов, системы образовательных кредитов, им недоступно жилье – да в России практически и нет дешевого арендного жилья, кроме общежитий, крайне слабо развита инфрастуруктура по обслуживанию миграции», – отмечает Жанна Зайончковская. 

Стоит учитывать, что многих потенциальных иммигрантов могут перехватить европейские страны, также страдающие от дефицита рабочей силы. В ближайшее время Польша и страны Балтии, по-видимому, откроют свои рынки труда для мигрантов из РФ, Украины и Белоруссии. Если Россия не сможет покрыть свои потери за счет выходцев из Центральной Азии, то придется искать иные источники – в частности, Китай и страны Юго-Восточной Азии.

Хочется и колется

Есть три традиционных аргумента против форсирования миграции. Первый из них – ее увеличение приводит к росту преступности. Однако точных данных на этот счет нет, во всяком случае, многие специалисты считают, что преступность среди мигрантов как раз на порядок ниже, чем среди коренного населения. Второй аргумент – геополитический. Избыток мигрантов может создать угрозу для территориальной целостности России. В первую очередь имеется в виду, конечно, «китайская угроза». Однако демографы утверждают, что слухи о ней сильно преувеличены. По данным Жанны Зайончковской, ученые оценивают общее количество всех проживающих в России китайцев примерно в 0,5 млн человек, из которых только половина находится в азиатской части России. При этом большая часть китайцев – не постоянные жители, а сезонные работники, приезжающие на срок от 1 до 10 месяцев. Кроме того, в последнее время стремление китайцев приезжать в Россию снижается: разница в уровне жизни между двумя странами сокращается, благополучие приграничных китайских городов растет, а привлекательность российских зарплат падает. 

Третий и самый серьезный аргумент – дешевая рабочая сила развращает работодателей, тормозит рост производительности труда и замедляет технологическое развитие экономики. С этим невозможно спорить. «Необоснованное, без оглядки, использование иностранной рабочей силы для преодоления дефицита может означать дрейф в сторону экстенсивного пути развития и повлечет демпинг на отечественном рынке труда», – заявляет Андрей Коровкин, заведующий лабораторией прогнозирования трудовых ресурсов Института народнохозяйственного прогнозирования (ИНП РАН). Но это обстоятельство могло бы стать весомым аргументом против миграции, лишь если бы дефицит рабочей силы не был столь огромен. «Ни одна экономика в мировой истории не развивалась успешно на фоне сокращения числа занятых, – считает Ольга Воробьева. – К тому же чем богаче становится население, тем больше ему требуется услуг. За счет своего населения мы сферу услуг развивать не сможем».

У России просто нет выбора. Массово депортировать сотни тысяч живущих в России иностранных граждан, перекрывать границы вплоть до полной непроницаемости государство вряд ли решится, да и не может. «В ближайшее время миграция станет только возрастать, так как будут заметны последствия демографического кризиса 90-х годов, когда уровень рождаемости в России, и в особенности в Москве, был крайне низким», – отмечает директор по маркетингу 3R Recruitment Company Валерия Чекалкина. Таким образом, вопрос сводится к тому, будет миграция легальной или нелегальной. 
«Дефицит профессиональных трудовых ресурсов должен восполняться за счет любых источников, – считает управляющий директор рекрутинговой компании Antal International Russia Тремейн Элсон. – Долгосрочная тенденция такова, что здесь будет все меньше иностранцев и все большее число позиций займут россияне. Государственное регулирование вряд ли повлияет на этот процесс, просто у иностранцев будет больше головной боли со сбором необходимых документов, и, возможно, это приведет к тому, что компаниям придется нанимать больше секретарей и административного персонала. Это ли цель?»

Если Россия заинтересована в квалифицированной и здоровой рабочей силе – у нее нет другого выхода, кроме как начать учить и лечить иммигрантов. «Обучая мигрантов, мы бы достигли одновременно двух целей: подготовили кадры для нашей экономики и загрузили стагнирующую систему средних специальных учебных заведений и ПТУ», – считает Ольга Воробьева. 

«Трудовые мигранты способствуют экономическому росту нашей страны, и если не создать необходимых условий для их пребывания в России, то мы можем прийти к такой же ситуации, как во Франции или Италии, где мигранты устроили беспорядки, требуя повышения уровня жизни, – говорит Денис Хухоров из АНКОРа. – Европа и США это уже давно прошли, необходимо анализировать их опыт и предпринимать соответствующие действия».

Возможно, первым шагом в этом направлении станет принятие Конвенции о правовом статусе трудящихся-мигрантов и членов их семей государствами СНГ, которая предполагает, что трудящиеся-мигранты будут вправе рассчитывать на безопасные условия труда, равное вознаграждение, пользование жильем, образование, социальное обеспечение и социальное страхование. 

В прошлом году Россия уклонялась от подписания этой конвенции, причем осведомленные источники утверждали, что «Россия просто не хочет ни за что платить». В мае этого года на встрече глав правительств стран СНГ в Минске конвенция была все-таки подписана. Сыграет ли она какую-либо реальную роль, говорить рано. Очевидно, что пока Россия просто морально не созрела для того, чтобы выделять серьезные средства на прием иммигрантов и развертывать для них сеть учебных заведений. Государственной программой переселения соотечественников в прошлом году воспользовались всего 200 семей. 

Бизнес не спешит лоббировать данный вопрос: во-первых, крупные компании и так могут трудоустроить нужное количество иммигрантов, а во-вторых, бизнес заинтересован в бесправной и дешевой рабочей силе. Но через несколько лет – по мере того, как дефицит трудовых ресурсов будет становиться все более острым – проблему осознают все. Только не слишком ли поздно?"