\"Торгпредства\" ФСБ: конфискат и вещдоки чекисты реализуют через подставные фирмы и посредников с Черкизовского рынка

На модерации Отложенный На днях мне пришло письмо из следственного комитета, из районного следственного управления. Письмо пришло в ответ на мой интерес по поводу коммерческой операции по продаже вещественных доказательств по уголовному делу №247, которое мы давно уже ведем. И вот руководитель первого военного следственного отдела Владимир Мариуца написал мне, что бойкая торговля вещдоками шла, оказывается, в полнейшем соответствии с нормами, и что Положение о хранении и реализации вещественных доказательств не нарушено. То есть, наградить ряд сотрудников ФСБ нагрудным знаком «Отличник советской торговли», видимо, будет первым деянием нового главы ФСБ, генерала армии Бортникова.

У меня есть ряд очень любопытных документов. Помните Сойникова, следователя ФСБ и по совместительству телезвезду? Он в апреле выступал в программе «Человек и закон» и рассказывал много интересного. На заре перестройки был такой целитель, Кашпировский, он занимался внушением с телеэкрана, лечил от всех болезней. Вот Сойников, видимо, продолжатель этого дела и с телеэкрана подсказывает суду, кого надо карать. Получилось у него не очень, но резонанс от передачи был большим. Мы как раз после этой передачи оказались в Новгороде, так что можно засвидетельствовать. Кому-то было стыдно, кто-то смеялся до слез, кто-то крутил пальцем у виска, мол, что там, совсем уже поехали от вседозволенности, или теперь вместо Уголовно-процессуального кодекса программа телепередач на неделю? Кто-то заинтересовался тем, что наговорил Сойников на всю страну про уголовные дела по поставкам наркотиков. Ведь их придется подтверждать, отвечать за свои слова, да и вроде бы это по другому ведомству. Но сейчас не об этом.

Сейчас о том, что не вошло в эту передачу. Сойников говорил о торговле вещдоками, о том, что исчезло гигантское их количество. И тут же официально заявляет: «Лицом, ответственным за обеспечение сохранности груза, являлся я. Это я принял решение поместить вещдоки на склад ФСБ на Звездном бульваре». На вопрос: «Зачем?», ответ: «Чтобы обеспечить сохранность». И дальше говорит «Ну, в общем-то, я понимал, что условия склада не соответствуют требованиям, там вообще-то даже стеллажей не было, мне эксперты указывали, что здесь условия непригодны». Как вам это нравится? Сойников говорит: «За сохранность груза отвечаю я», и тут же: «Условия хранения непригодны, я это знал и понимал». То есть, признает, что свои же обязанности не выполнил и норму нарушил. Это записано в документе. Но Мариуца этого не заметил. Дальше еще интереснее, Сойникова спрашивают: «А вот здесь в актах передачи ювелирные изделия, 66 штук, а вот здесь еще 50 штук, где это все?». Ответ Сойникова: «Ой, это какая-то ошибка, что-то я не помню никаких ювелирных изделий».

Другой персонаж - Мягков Олег Александрович, человек в истории с вещдоками совсем не посторонний. Мне говорили, что в период работы в ФСБ у него было прозвище Мутный. Репутация у него не вполне однозначная, поэтому в октябре 2006 года служба в ФСБ для него заканчивается, и он переходит в Генпрокуратуру, правда, там надолго не удалось ему задержаться. При нынешнем кризисе нравов, представляете, как человек должен отличиться, чтобы его по собственному желанию «ушли» из ФСБ?

Так вот, Мягков в 2003 году встречал в Шереметьево наших «трех мушкетеров» - Агаева, Бушуева и Долгова, когда они возвращались из Китая с «добычей», везли Максима Коршунова. Мягков был, ни много, ни мало, руководителем следственной группы по этому делу. Он рассказывает: «Мне не хватило времени, я не изучил все материалы уголовного дела», и еще раз: «В силу нехватки времени я не ознакомился со всеми материалами уголовного дела, я просто не уделил должного внимания материалам уголовного дела». Какая трогательная исповедь! Жаль, что Николай Платонович Патрушев не успеет принять решение. Может, товарищ генерал Бортников, или товарищ Олешко? Николай Алексеевич, ведь ваши люди настолько самозабвенно увлечены торговлей, что им некогда читать уголовное дело. Может быть, что-то нужно подправить?

Читаем дальше откровения Мягкова: «Решение о реализации вещественных доказательств принимались лично первым заместителем начальника следственного управления ФСБ Мильченко». Мильченко тогда исполнял обязанности начальника. Задают Мягкову вопрос: «А вот здесь на складе столько-то изделий, а до экспертов дошло на 478 изделий меньше, почему?». Догадайтесь, что он ответил? Правильно: «Ой, это, наверное, техническая ошибка». Таких технических ошибочек на сотни тонн.

Но это еще не все. Вот господин Корнеев, работник торгово-закупочной базы Минобороны. Это, по сути, перевалочная база, один из каналов реализации вещдоков. Корнеев рассказывает: «Да, я занимался вещдоками и конфискатом. Товар мне привозили сотрудники ФСБ, из Нижнего Новгорода везли в Москву». Вопрос: «По документам вместе с сотрудниками ФСБ груз сопровождал некто Антипов. Это кто, сотрудник вашей базы?» Знаете, когда я читал ответ, я плакал. Корнеев говорит: «Да, нет! Это с Черкизовского рынка посредник. Он же предоставил транспорт, оплатил транспортные расходы». Читаем официальный документ: «Антипов был как свой среди продавцов Черкизовского рынка». Нравится?

В ходе проверки были установлены фирмы, через которые шла продажа товаров: «Вега-стиль», «Триада», «Эрст», «Шендер» и другие. Ну, конечно, вы понимаете, что эти фирмы – однодневки, по юридическому адресу не находятся, налогов не платят, директора липовые. Ну, хотя бы одно реально действующее предприятие, хотя бы для разнообразия! Нет, не найдете. Что получается: конфискат и вещдоки реализуют чекисты через подставные фирмы. Еще и везут с собой посредников с Черкизовского рынка.

Ну, например, по уставу пробили учредителя, нашли его: гражданка Елена С. из Козельска Калужской области. Она пугается, потом начинает вспоминать. Оказывается, несколько лет назад мыкалась без работы, поехала в Москву, тоже неудачно, нуждалась в деньгах. Случайный знакомый предложил за 3000 рублей подписать документы на создание фирмы. В районе метро Анино таких желающих была целая очередь. Не вникая, подписала документы. Сейчас работает поваром, про этот эпизод давно забыла. Но, когда вернулась в Козельск, рассказала брату про чудеса в Москве. Тот тоже съездил, заработал 3000 рублей и стал учредителем какой-то другой фирмы. А господин Корнеев с центральной торгово-закупочной базы чистосердечно объясняет: «Меня не интересовала законность существования данных организаций. Я не исключаю факта, что организации могли быть оформлены на подставных лиц, могли использоваться так называемые фирмы-прокладки. Но меня, прежде всего, интересовал вопрос о продаже товаров, которая предписывалась следственным управлением ФСБ».

То есть, работает конвейер: сотрудник ФСБ приезжает на изъятие товара вместе с ручным коммерсом с Черкизовского рынка. Коммерс со своими грузовиками. Если при погрузке потерялось сотен пять единиц товара или сотня ювелирных вещиц, это так, мелкая техническая погрешность. Через однодневки показывают продажу по минимальной цене, но на самом деле товар уходит на Черкизовский рынок и продается за наличку по полной цене, налогов никто не платит. Куда идет наличка? На этот вопрос ответить, конечно же, не трудно, как и догадаться, за что посреднику с Черкизовского рынка такие привилегии. Почему он на равных с чекистами участвует в изъятии товара? Можете представить: «Это кто?», «Это полковник ФСБ», «А это кто?», «Это майор ФСБ», «А это кто?», «А это пацан с Черкизовского рынка».

Мариуца из следственного комитета считает эту ситуацию идеальной, ни одного нарушения. А бывшего прокурора Северо-западного округа Москвы господина Самойлова абсолютно за такие же дела на днях задержали. Неужели вся разница в том, что за одни и те же грехи прокурору еще могут дать по рукам, а заслуженные работники торговли из ФСБ и их бизнес-партнеры неприкосновенны? Давно хотел задать этот вопрос Николаю Платоновичу Патрушеву. Теперь, видимо, буду задавать товарищу генералу армии Бортникову, начальнику следственного управления Николаю Олешко. Ну, я-то помню, ведь сам Олешко и подписывал договор на продажу.

Как видите, на майских праздниках я время не терял, и свои маленькие соловьиные расследования не прекращал. И госпожа Валявина, мужественная женщина, перед которой я просто преклоняюсь, отнюдь не единственный свидетель, который будет в этом деле. У меня есть уже письменные заявления от ряда людей.

Вот в такой веселой стране мы живем.