Реальная экономика следствия

Истории последних громких «шпионских» уголовных дел имеют одну особенность: спустя некоторое время становятся видны экономические мотивы, объясняющие активность ФСБ. Чтобы доказать эту тезу, достаточно обратиться к двум делам: Оскара Кайбышева и Игоря Решетина.

Справка:

Дело Оскара Кайбышева (бывшего главы Института проблем сверхпластичности металлов РАН), начатое в марте 2003 года, закончилось в августе 2006 года. Верховный суд Башкортостана приговорил ученого к 6 годам лишения свободы условно, лишив права занимать руководящие должности в госучреждениях. По статьям: незаконная передача технологий двойного назначения, злоупотребление служебными полномочиями, присвоение и растрата.

Дело Игоря Решетина (главы аэрокосмического ЗАО «Компания «ЦНИИМАШ-Экспорт»), начатое в 2002 году, закончилось в декабре 2007 года приговором Лефортовского суда, который определил ученому 11 лет и 6 месяцев лишения свободы. По статьям: незаконный экспорт технологий, контрабанда этих же технологий, легализация денежных средств, растрата.

В этих двух делах алгоритм оперативно-следственной разработки похож, будто списан под копирку: обвинения спецслужб в передаче секретных технологий (в одном случае — южнокорейской, в другом — китайской компании) строились сначала на нарушении правил экспортного контроля, после чего пополнялись уже экономическими статьями. В обоих уголовных делах были одни и те же эксперты из ЗАО «Центр проектов развития промышленности». Его выводы вступали в противоречие с выводами независимых и признанных экспертов — академиков РАН, но зато удобно встраивались в линию обвинения.

Сходство объяснимо: старший следователь ФСБ РФ Р.А. Тимергазин после дела Кайбышева пошел на повышение и стал следователем в деле Решетина.

Справка

ЗАО «Центр проектов развития промышленности» создано в октябре 2002 года отставным генералом КГБ Николаем Киракозовым и его сыном Сергеем. Киракозовы не имели высших ученых степеней и званий, однако их центр получил право проводить экспертизы наравне с Российской академией наук. Вскоре после того, как Комиссию по экспортному контролю возглавил экс-министр обороны, первый вице-премьер Сергей Иванов, компания Киракозова получает лицензию под номером 001 на ведение экспертиз по всей номенклатуре списков экспортного контроля.

Дело академика Игоря Решетина

Во время слушаний по делу в Лефортовском суде чуть было не произошла сенсация. На вопрос судьи Решетину: кто заинтересован в развале компании и правда ли, что Минобороны могло таким образом устранять конкурентов, был получен ответ: «Это мнение близко к тому, что есть на самом деле». Эти слова подтверждают Владимир Сергеев и Анатолий Яблоков — адвокаты Игоря Решетина, — которым академик рассказывал о том, как к нему еще в 2002 году приходили некие предприимчивые сотрудники госструктур.

«Хорошо налаженный бизнес вызвал пристальный интерес у влиятельной государственной компании, не имевшей отношения к мирному космосу, — вспоминает Анатолий Яблоков. — Однако Решетин не согласился передать свои контракты госкомпании, за что и поплатился».

И начинают происходить странные события. Налоговая проверка ИМНС № 2 в 2001 году и ревизия в 2005-м не находят ничего противозаконного в финансовых операциях Решетина и ЗАО «Компании «ЦНИИМАШ-Экспорт». Однако в том же 2005 году та же ИМНС № 2 на основании одних лишь материалов уголовного дела вдруг обнаруживает нарушения. И получилось, что налоговая инспекция и арбитражный суд сначала применили санкции, в результате которых было отнято все имущество ЗАО «Компания «ЦНИИМАШ-Экспорт», а предприятие доведено до банкротства; а затем Лефортовский суд фактически наказал Решетина дважды, признав его виновным в хищении денежных средств.

Любопытно, что бывший коллега Игоря Решетина, когда-то его правая рука по бизнесу Андрей Цветков, в деле присутствует как свидетель.

Он ушел из компании до начала уголовного дела, но по материалам следствия именно он попросил органы обратить внимание на якобы имеющиеся в компании «ЦНИИМАШ-Экспорт» нарушения. Сейчас Андрей Цветков возглавляет сразу несколько компаний, занимающихся коммерческими и экспортными контрактами ряда организаций, входящих в структуру Роскосмоса — Федерального космического агентства, являющегося учредителем ЦНИИМАШ. То есть он фактически освоил ту же «поляну», на которой трудился Решетин.

Ксведению

В деле Игоря Решетина первоначальную экспертизу, ставшую поводом для возбуждения уголовного дела, но впоследствии признанную недействительной, проводил Четвертый ЦНИИ Минобороны РФ. Этот ракетно-космический институт имел отношение к расчетам по запуску спутников, на базе которых российское правительство пытается создать глобальную навигационную систему — ГЛОНАСС. Именно на базе ФГУП ЦНИИМАШ занимаются вопросами внедрения этой системы. Несколько месяцев назад руководство ЦНИИМАШа презентовало ГЛОНАСС в Австралии. Такое сотрудничество неминуемо порождает экспортные контракты, которыми раньше — с начала 90-х до 2003 года — успешно занималась компания Игоря Решетина ЗАО «Компания «ЦНИИМАШ-Экспорт».

Дело Оскара Кайбышева

На сегодняшний день в Институте проблем сверхпластичности металлов РАН, который раньше возглавлял Оскар Кайбышев, полностью сменилось руководство. По словам бывших сотрудников, это произошло в одночасье. Многие из тех, кто работал в подчинении у Кайбышева, вынуждены были покинуть институт. Исчезли все международные контракты. В то же время институт полностью перешел на финансирование из федерального бюджета, а значит, по словам уехавших ученых, те, кто хотел «сесть» на финансовые потоки, в каком-то смысле их получили — из госбюджета.

Спустя время нашлись сотрудники, которые согласились рассказать механизм «захвата института». Они утверждают, что еще до возбуждения дела в институт приходили сотрудники «в штатском», которыми «совершенно конкретно была названа сумма — 10 процентов». Столько институт должен был бы платить им от стоимости каждого контракта. На вопрос, кто приходил, назывались фамилии (они в редакции имеются) местных чекистов в званиях от капитана до подполковника. Оскар Кайбышев тогда не только отказался, но даже попытался обратиться в органы УФСБ республики.

И была запущена иная схема. Формальной причиной для претензий к профессору Кайбышеву стал его контракт с южнокорейской компанией АSА на проведение исследований в сфере прочности колесных дисков для автомобилей. Первое «заключение специалиста» в пользу обвинения делал бывший подчиненный Кайбышева, пытавшийся когда-то судиться с ним по поводу патентов. Делалась эта «экспертиза» прямо в аэропорту, при задержании корейских бизнесменов с 500-страничным техническим документом на английском языке, который не знавший английского языка «эксперт» без соответствующей ученой квалификации оценил в считаные минуты.

Правда, обвинение в шпионаже было отменено почти сразу же — и появился экспорт «двойных технологий» (якобы на основе проведенных испытаний корейцы могут создать оружие массового поражения). В конце концов добавили несколько экономических статей. В ходе слушаний по делу судья Верховного суда Республики Башкортостан не раз становился свидетелем того, как коллеги Кайбышева открыто заявляли о неприкрытом давлении со стороны ФСБ, а некоторые даже отказывались от данных в ходе предварительного следствия показаний. Но самого судью, по словам участников дела, накануне вынесения приговора также вызывали в ФСБ.

Да, а экспертизу проводило все то же ЗАО «Центр проектов развития промышленности», основанное офицером КГБ и его сыном.