Кремлевский батюшка знает, в чем грешен Дмитрий Медведев

На модерации Отложенный С четверть века назад жители белгородского села Стригуны регулярно становились свидетелями если не чуда, то зрелища весьма необычного. Молодой бородатый мужчина в подряснике лихо носился по сельским улицам на резвой тарахтящей «Яве». Развевались по ветру черные полы его одежды, песок летел из-под колес, встревоженно хлопали крыльями куры. «Батюшка со службы едет», – кивали вслед байкеру крестьяне и тайком от советской власти осеняли себя крестным знамением.
Мотоциклом и в самом деле управлял настоятель местного храма Трех Святителей Владимир Волгин.

…Другой храм Трех Святителей, тот, в котором отец Владимир служит сегодня, находится хоть и тоже за городом, но в месте, более престижном, чем Стригуны – в доме отдыха «Архангельское», принадлежащем управлению делами президента РФ. В этом закрытом поселке (по Калужскому шоссе), кроме батюшки, обитает добрая половина членов правительства и кремлевской администрации. И многие из них регулярно исповедуются в церкви. Так что если кто и знает все тайны кремлевского двора, так это он – отец Владимир Волгин.

Недаром, когда отец Владимир выезжает со службы в храме Софии Премудрости Божией за рулем своего «Вольво», милиционеры, получив благословение, ретиво перекрывают Софийскую набережную. Как-никак протоиерей – не обычный приходской батюшка, а член попечительского совета программы «Духовно-нравственная культура подрастающего поколения», руководит которым Светлана Медведева.

Супругу нового президента вообще часто видят вместе с Волгиным, да и сам Дмитрий Медведев, говорят, зачастил в церковь не без влияния батюшки. И если учесть, что у Владимира Волгина и духовника Владимира Путина – Тихона Шевкунова был общий духовный отец (старец Иоанн Крестьянкин), то прежний и нынешний президенты – двоюродные братья. Хоть и по духу. И власть у нас получается почти что наследственная.

«Прозвище – Меценат»

Месяц назад отцу Владимиру стукнуло 59. Внешне он благообразен – широкий лоб, широкая борода. Да и душа, говорят, не узкая, а речь отличается нехарактерной для нынешних времен правильностью.

– Не говорит, а поет, – не нахвалятся прихожане.

Уже в конце 80-х за словом Владимира Волгина, который в то время служил в Знаменском храме курской деревеньки Бегоща, съезжались люди со всего Союза. И какие люди! Частым гостем в доме Волгиных была актриса Екатерина Васильева. Валерий Приемыхов, назвав актерство «бесовщиной», купил неподалеку от батюшки дом. А режиссер Иван Охлобыстин, который познакомился с отцом Владимиром позднее, и вовсе стал священником.

– Творческих людей вокруг Володи всегда было много, – рассказал старший брат Владимира Волгина отец Анатолий, который тоже служит в церкви. – Он раньше и сам был таким – в молодости и на телевидении работал, и в театральный поступал, писал стихи. Родители были неверующие, поэтому нам легче найти общий язык с обычными прихожанами.

– Но главное, он – человек святой жизни, – добавил художник Владимир Акулинин, который знает Волгина лет с 15. – Помню, в середине 70-х (он тогда еще не был священником) его друзья-поэты решили Владимира испытать. Один из них позвонил по телефону и сказал: «Нас тут несколько человек, мы приехали из Сибири, и нам негде остановиться». Он тут же пригласил «незнакомцев» к себе, после чего получил прозвище Меценат.

Отец Владимир и сегодня занимается благотворительностью. Собственный храм Софии по ремонту плачет, а он тратит приходские деньги на всякие соцпрограммы. Жаль, что этот пример с него в Кремле пока брать не спешат.

«Был богемным поэтом»

При этом отец Владимир, можно сказать, священник-самоучка. В семинарию так и не поступил, да и крестился поздно – в 20 лет. И если бы не знакомство со старцем Иоанном, которого повстречал в Псково-Печерском монастыре, у президентской четы сейчас наверняка был бы другой духовник.

– Я помню, когда мне было 22 года, – признался как-то протоиерей, – старец сказал: «Если вы женитесь, то будете приходским батюшкой, а если выберете монашеский путь, будете первенствующим членом Священного Синода».
Второй путь Владимиру Волгину поначалу понравился больше. Он превратился в чтеца, затем в псаломщика, потом служил алтарником в Новой деревне у Александра Меня, где собирались верующие диссиденты. Но своим у отца Александра Волгин так и не стал.

– Володя был смешной, сонный, всегда опаздывал на богослужение, – вспомнил близкий к Меню Андрей Бессмертный-Анзимиров. – Был таким богемным поэтом.
– Стихов его я не слышал, но говорят, они были плохие, – продолжил знакомый о.Владимира Михаил Завалов. – Может, поэтому он их однажды сжег.
Впрочем, если рукописи и горят, то не все. Одно четверостишие Волгина Владимиру Акулинину запало в душу:

Поднимались медленно
на гору,
Сон вдыхая, три ученика.
Да и что им ждать-то
от Фавора,
Над которым расстилались
облака…

Вместе с виршами Волгин сжег и прочие корабли – ушел от Александра Меня, обвенчался с духовной дочерью старца Иоанна Ниной, а через полтора месяца – в 1979 году – получил приход в Курско-Белгородской епархии. Тогда он полагал это концом карьеры, но это оказалось лишь началом.

«По улицам попа водили»

На отдаленные приходы братьев Волгиных назначал архиепископ Хризостом.
– Наверное, он уже тогда в отце Владимире что-то разглядел, – предполагает Акулинин.
– Да просто необходимость была, – признался сам владыка Хризостом. – Священников не хватало, а тут гляжу – люди религиозные. Проблем с братьями не было. А вот с их паствой… Приезжали к ним из Москвы диссиденты, в КГБ возмущались: рядом ракеты, а вокруг сомнительные элементы шастают.

Наведывался на Белгородчину и Михаил Завалов. До сих пор удивляется:
– В то время священники облачались только на время службы, а Волгины постоянно ходили в рясах. Это был вызов.

– Смотрелось необычно, – соглашается Акулинин. – Отец Владимир и на лодке плавал в подряснике, и на «Яве» гонял. Когда мы отправились в путешествие на Печору, он тоже был все время в подряснике – и в поезде, и в самолете. Прохожие косились, а он только шутил: «По улицам попа водили».

Таким же вызовом стала переписка Волгина с Менем, в которой отец Владимир обвинил своего бывшего батюшку в излишнем либерализме. «Вы отчитали меня, словно архиерей – начинающего клирика», – переживал Мень.

После этого за отцом Владимиром надолго закрепилась слава церковного консерватора. Но если он и правда консерватор, то уж точно не реакционер. К причастию, например, может допустить и без вечерни. Но продавать книги Меня все равно не благословляет. Нарушить дух для него страшнее, чем букву. Совсем как для чиновников, которые ради стабильности власти готовы чуть ли не выборы отменить.

«Вся вера – от него»

В газетах о батюшке не писали, но молва в те годы шла в обход СМИ. Если в Стригунах отец Владимир с женой и дочкой Алевтиной жил в низеньком домике, то в Бегоще, куда его назначили в конце 80-х, пришлось достраивать отдельные гостевые кельи.

– Да и они были постоянно забиты, – рассказала директор местной школы Зоя Золовкина. – На улице только и слышно было: «Где это я ее видела?» – «В кино. Это ж Алферова». Но для отца Владимира все были равны – и знаменитости, и простые люди. Первый раз в церковь меня пригласила квартирная хозяйка. А там батюшкин послушник подозвал к нему. Пришлось исповедаться, потом причастилась, потом он пригласил на обед, который за разговорами затянулся до вечера. Фасоль и гороховый суп – да я их раньше терпеть не могла – стали для меня райской пищей. Екатерина Васильева тогда от меня просто не отходила, а батюшка не сводил глаз. Вся вера, что теперь в моей душе, – от него.

В середине 90-х известность отца Владимира настолько возросла, что его перебросили в Москву, где теперь у него аж три прихода: два около Кремля и один в кремлевском же «Архангельском». И теперь протоиерей часто напоминает прихожанам, в основном влиятельным, слова Достоевского о том, что русский человек – понятие идеологическое:
– Я встречал на своем веку многих политиков, людей очень искренних в своих убеждениях и желании блага России. Каждый из них хочет добра, а в результате они сеют зло. Я думал, почему же так получается. Да потому, что, с одной стороны, действует многопартийная система, а с другой – люди не объединены главным стержнем – стержнем религиозным.

Теперь такой стержень пронзил и вертикаль власти. Во всяком случае, Дмитрий Медведев с большим вниманием слушает слова не только Владимира Путина, но и Владимира Волгина.

Вот только храм Софии Премудрости Божией, где батюшка проводит основные службы, напоминает все ту же старую, необновленную Россию: иконы внутри, осыпавшаяся штукатурка снаружи и шлагбаум при въезде, чтобы посторонние не парковались.