Путина в президенты! В президенты США

На модерации Отложенный В 1944 году, летя в самолете над обширными российскими равнинами, будущий президент Франции Шарль Де Голль проклинал судьбу – черт надоумил его родиться во французской семье! Ах, если бы он мог руководить такой огромной страной, как Россия, размышлял он, вы только подумайте, чего бы он добился! Похожая мысль наверняка посещала Владимира Путина, самого одаренного политического лидера нашей эпохи: ах, чего бы он только ни свершил, если бы стоял у штурвала единственной в мире сверхдержавы, а не собирал утиль среди руин потерпевшей поражение советской империи? Так почему бы не дать Путину шанс? Когда я смотрел очередной раунд политических дебатов в Америке, мне пришло в голову, что пора мыслить нестандартно.

Второй президентский срок Путина в России истечет весной 2008 года, как раз тогда, когда следующий американский президент вступает в должность. Вполне достаточно времени, чтобы натурализовать Путина в США, предоставив ему американское гражданство, и внести поправки в конституцию, разрешающие занимать президентский пост уроженцам других стран. Альтернатива состоит в том, чтобы избрать очередную аватару политика того типа, который изначально и вверг Америку в беду.

Напомню вам легендарную фразу, которую приписывают германскому государственному деятелю Отто фон Бисмарку: "Для глупцов, пьяниц и Соединенных Штатов Америки у Господа Бога есть особое Провидение". На Новый год у меня только один прогноз, а именно: пусть Господь возьмет отпуск – по крайней мере, в том, что касается Америки. Год, который только что миновал, по всем меркам воспринимался бы как сплошной кошмар для Америки, но он меркнет по сравнению с 2008-м, который станет для Соединенных Штатов худшим годом с 1980-го, когда Джимми Картер сложил с себя полномочия. В американской политике пошло наперекосяк все, что только можно, но отныне станет еще хуже. Как и в 1980 году, администрация "хромой утки" столкнется с экономическими и стратегическими поворотами на 180 градусов. Но все еще ужаснее, чем в 1980-м, так как за кулисами нет ни одного Рональда Рейгана, который навел бы порядок.

Америка нуждается в лидерстве, но ни один из имеющихся кандидатов не в силах его осуществлять. При прошлом поколении политики брали верх, потакая благодушной беспечности американцев. Необходимо нечто прямо противоположное. Путин обладает требуемой жесткостью и целеустремленностью, но у него есть один важный недостаток – он страшный человек. Его молодежное движение "Наши" должно вызывать дрожь у всех, кто знаком с политической историей XX века.

Впрочем, идеальных людей не бывает. Россия – неподходящая страна для благовоспитанных людей. Но личная отвратительность Путина дела не касается. Вашингтон упрямо не понимает основных требований, которые предъявляет к человеку Россия (см. статью "О чем они промолчали в Кеннебанкпорте" от 3 июля 2007 года). Ни один российский лидер не уцелел бы, не сделав примерно того же, что и Путин.

Меж тем как его предшественник Борис Ельцин довел Россию до хаоса и банкротства, Путин восстановил российскую экономику и вернул стране статус глобальной державы, опираясь на одну-единственную блестящую догадку: вся беда в российском народе. После многих веков жестокостей царизма и трех поколений коммунистического террора российский народ превратился в пассивную чернь, неспособную отстаивать свои интересы. Ельцин позволил стае саранчи разворовать то, что осталось от российской экономики.

Путин жесткими и внезаконными методами вернул российскую экономику государству, нажив себе целый легион богатых врагов, готовых субсидировать любого западного политика, который желает напасть на Путина. Как я уже писал год тому назад ("Российская худна с мусульманским миром", 21 февраля 2007 года), "единственным руководством, оставшимся в России после ужасного процесса селекции худших, который осуществлялся коммунистическим режимом, были бывшие тайные стражи государства, люди, чья уникальная профессия требовала, чтобы они жили своим умом и смекалкой".

Тем временем американцы повстречались со своим врагом. Этот враг – они сами. Америка катилась по инерции, оседлав четвертьвековую волну мощи и процветания, с тех пор, как президент Рейган одержал победу в холодной войне и расшевелил экономику. В 1980-е Америка была единственным образцом для подражания и магнитом для глобальных потоков капитала. Притягательность американских рынков капитала была настолько велика, что к концу 1990-х почти все свободные деньги в мире старались пристроиться в Америке. В 2007 году на американские рынки пришел триллион долларов иностранного капитала.

Американцам больше не приходилось сберегать деньги; весь остальной мир сберегал деньги вместо них и давал им взаймы под самые низкие за полвека проценты. Американцам больше не приходилось учиться: их компьютеры программировали инженеры из разных стран – от Индии до Аргентины. Вдобавок у американцев больше не было стратегических проблем; после гибели СССР, полагал Вашингтон, Америке требуется всего лишь экспортировать ее представления о самой себе. Изо всех иллюзий периода после холодной войны эта оказалась самой пагубной.

Как и бурно развивающаяся Азия в середине 1990-х, американцы воспользовались дешевыми иностранными капиталами, чтобы превратить спекуляции с недвижимостью в общенациональное времяпрепровождение. И, как и в Азии 1997 года, нет другого лекарства, кроме как допустить, чтобы обескураживающее обесценивание активов продолжалось своим чередом, пока стрекозы не научатся у муравьев работать и сберегать деньги ("Западные стрекозы и китайские муравьи", 7 сентября 2007 года). На исходе 2007 года американцы стали беднее, чем год тому назад, а к концу 2008-го еще больше обеднеют. Они окажутся в долгу перед странами Персидского залива, Сингапуром, Китаем, Россией или кем бы то ни было, кто сумеет провести рекапитализацию банковской системы, которая уже, возможно, формально является несостоятельным должником.

Они будут меньше импортировать, что негативно скажется на экономике Азии.

Десятки миллионов людей, которые на бумаге год тому назад были состоятельными, к концу 2008 года останутся без гроша. В американских штатах, где цены на жилье росли самыми быстрыми темпами – Калифорнии, Флориде, Аризоне и Неваде – за год, по данным на 30 сентября, цены снизились почти на треть. Американские ценные бумаги с октября прошлого года уже упали на 10%. И жилье, и ценные бумаги, скорее всего, обесценятся намного больше, пока кровотечение не прекратится.

Американская экономика развивалась по сценарию театра абсурда – а именно, пьесы Сэмюэля Беккета "В ожидании Годо", в которой ничего не происходит: сначала один раз не происходит, а потом второй. Первый случай, когда, вопреки ожиданиям, ничего не произошло, – это "пузырь" акций IT-компаний в 1997-2000 годах. На американцев нашло коллективное помешательство: они уверовали, что интернет станет приносить необычайные прибыли за счет торговли и фривольных развлечений. Возможно, если бы кто-то усовершенствовал методы виртуального секса, перегрев интернет-рынка продолжался бы и дальше, но разочарование, которым ознаменовался крах иллюзий, обернулось обесцениванием американских ценных бумаг вдвое.

Второй случай неоправданных ожиданий – это, конечно, нынешняя катастрофа на рынке высокорискованных ипотечных кредитов. Мир усвоил, что покупать рискованные американские активы опасно, и предпочел покупать надежные. Беда состояла в том, что население США в целом предавалось крайне рискованному занятию – а именно, способствовало завышению цен на жилье, беря дешевые кредиты. Банки и рейтинговые агентства кредитов объявили, что "корзину" крайне рискованных активов можно превратить в стопроцентно надежный актив, продав часть риска спекулянтам. Этот шаг оказался чем-то средним между блажью и аферой, поскольку ценные бумаги, выданные под залог высокорискованной ипотеки и имевшие рейтинг "AA" – второй сверху в рейтинге кредитов, теперь торгуются всего по 40 центов на доллар.

Можно бранить административно-регулятивные органы, которые это допустили, или банки, которые наживали на этом рынке солидные комиссионные, но движущей силой как интернет-пузыря, так и ипотечного пузыря было одно и то же: желание американцев получить что-то даром. Американцы приняли краткий период изобилия, обусловленный рейгановской революцией, за скатерть-самобранку из сказки.

То же самое настроение общенационального самолюбования заставило Америку и изменить ее стратегический курс на прямо противоположный. Вашингтон полагает, что остальной мир заживет счастливо, как только уподобится нам. Пока год тому назад Вашингтоном не овладел дух Джеймса Бейкера III, что выражалось в назначении Роберта Гейтса на пост министра обороны, курс США определяли "ученики чародея" рейгановской эпохи. Они полагали, что Америка располагает рецептом волшебного снадобья из 1980-х, так что непокорные страны достаточно лишь посыпать колдовским порошком демократии, и они полетят.

Чтобы подвести подпорки под свои провалившиеся иракские начинания вплоть до ноябрьских выборов, Вашингтон пошел на реальные уступки Ирану и Сирии – своим заклятым врагам. Взамен на ограничение поддержки иракским повстанцам, которых он, собственно, и выпестовал, Иран имеет карт-бланш на продолжение обогащения урана, а Сирия – карт-бланш в Ливане. Америка клялась, что никогда не допустит ядерных разработок в Иране и что подавит марионеточную ирано-сирийскую вооруженную группировку "Хизбалла" в Ливане. Ни того, ни другого Америка не сделала.

Поддержав турецких исламистов как продемократическую силу, Вашингтон навлек на себя презрение исламистов, а заодно возбудил враждебность в секуляристах, которые считают, что их предали ("Почему Турция ненавидит Америку?", 23 октября 2007 года). Но унижение, которому Америка подверглась в Пакистане, вообще не имеет себе аналогов. После того, как Вашингтон послал несчастную Беназир Бхутто на смерть в качестве орудия американской демократии, ему остается только крепко держаться за президента Первеза Мушаррафа, которого все – от Хиллари Клинтон до таксиста, который вез меня в аэропорт, – считают причастным к убийству Бхутто.

Глобальная "война с террором" породила монстров исламизма в Турции, Пакистане, Ливане, секторе Газа и Ираке. Так называемые "цветные революции" – это мертворожденные дети. "Кедровая революция" в Ливане ничего не дала, кроме того, что Госдепартамент США готов уступить ее Сирии. Но самым неумным и деструктивным шагом американской дипломатии за последние семь лет была так называемая "оранжевая революция" на Украине, ибо она научила Путина никогда больше, ни при каких обстоятельствах не доверять Западу.

Путин умеет пользоваться властью. В отличие от Ирака, беспокойная мусульманская провинция Чечня теперь уютно устроилась у Путина на ладони, хотя ее население по сравнению с цифрами десятилетней давности уменьшилось примерно вдвое. В первую чеченскую войну 1994-1996 годов российские войска убили от 35 тыс. до 100 тыс. мирных жителей, и еще полмиллиона были изгнаны из своих домов; в целом получается половина населения. Но не это замирило Чечню. Путин подкупил и запугал чеченские кланы, чтобы те сделали за Россию всю грязную работу, показав себя виртуозом в игре "разделяй и властвуй". Начав действовать в неблагоприятных для себя условиях, российский президент более всего заслуживает звания современного кардинала Ришелье – этого коварного гения-стратега.

Именно такое стратегическое мышление и требуется Америке. Итак, в качестве следующего президента Соединенных Штатов я выдвигаю Владимира Путина.

Напоследок следует отметить, что Путин плохо владеет английским. Но это не помешает ему стать президентом. Ведь Буш тоже двух слов по-английски связать не может.