Кто он - человек, который оттеснит Владимира Путина?

Вчера исполнилось ровно восемь лет с того дня, когда мир впервые по-настоящему присмотрелся к Владимиру Путину – обратил внимание на его застенчивую улыбку, его жидкие светлые волосы, его своеобразную самоуверенную поступь: аналог распространенной среди афроамериканцев "сутенерской походки вперевалочку", только в исполнении белого человека; казалось, он пытается компенсировать свой невысокий рост, подчеркивая необычайную мощь своих рук и плеч.

День 1 января 2000 года – первый, когда Путин руководил Россией, – хорошо мне запомнился. 31 декабря Борис Ельцин ушел в отставку, что вынудило меня и еще сотни моих коллег провожать уходящее тысячелетие за рабочим столом – торопливо писать статьи о наследии Ельцина и, в особенности, о его наследнике. Мы были не в силах сообщить ничего дельного – Путин был загадкой. До того дня он был всего лишь пятым за пять лет премьер-министром России, причем самым неопытным по сравнению с предшественниками. Он выделился среди других, начав войну в Чечне, но шла она плохо. Его поддерживал Ельцин – но Ельцин был настолько непопулярен, что его одобрение запросто могло превратиться в яд, гарантирующий политическую смерть.

За истекшие восемь лет Путин сокрушил Чечню, отработал на своем посту два президентских срока, реорганизовал Россию и благословил собственного преемника.

Дмитрий Медведев похож на продавца из магазина John Lewis – на человека, который будет рекомендовать вам купить ЖК-телевизор. На нем не "висит" крайне рискованная война – да у него и нет никакой необходимости такие войны затевать. 2 марта он унаследует феноменальную популярность Путина и победит на президентских выборах с громадным отрывом. Он также унаследует людей, составляющих "железную сеть" Путина – его могущественных кремлевских ставленников, привлеченных из спецслужб, – а также самого Путина в качестве премьер-министра.

И в Москве, и за ее пределами все единодушно считают, что вышеизложенные обстоятельства превратят Медведева в марионетку. Но этого не будет. Точнее, еще не факт, что так случится. Наследие Путина – гораздо более определенное, чем ельцинское, – состоит в том, что он создал из хаоса 1990-х властную структуру советского типа, где Дума лишь автоматически одобряет законы, а "правящая" партия представляет собой многочисленный отряд болельщиков. Кабинет министров существует для того, чтобы проводить политический курс в жизнь, а не разрабатывать его, а все 89 губернаторов назначаются сверху (ныне в РФ 84 субъекта федерации. – Прим. ред.). В центре всей этой системы – власть президента, а президентом будет не Путин, а Медведев.

Этот момент колоссально важен. Правда, Путин возглавит партию "Единая Россия", сформированную для пропаганды его все более параноидального национализма, но "Единая Россия", в отличие от КПСС советских времен, никак не может быть потенциальным центром власти, существующим автономно от Кремля. Правда и то, что Путин четко заявил о своих намерениях "продолжить нашу общую работу, в этом случае в качестве председателя правительства Российской Федерации" (иначе говоря: "удержать в своих руках столько власти, сколько смогу"). Но он дал зарок никак не подправлять конституцию, дабы формально отнять власть у Кремля и наделить ею Белый дом на Москве-реке (это туда Путин будет ездить на работу в качестве премьера). А без таких поправок власть будет принадлежать президенту, даже если этот пост займет хомячок.

Много ли власти будет реально принадлежать Медведеву, выяснится лишь на практике, но ясно, по крайней мере, одно: ему предложена реальная должность – занимай ее и работай. Существует мнение, что благословение Медведева может означать лишь сохранение путинизма, скрытого под новой ливреей, однако в ближайшие два года роль России на международной арене вполне может измениться.

Я провел около часа с Медведевым в Кремле в период вскоре после того, как Путин пригласил его туда на работу из Санкт-Петербурга и назначил вице-премьером.

Он беседовал со мной любезно, не отклонялся от официальной линии (не приносил извинений за то, что его начальник сжигает чеченские села или закрывает независимые телеканалы) и изъяснялся формулировками, которые не годятся для цитирования. Такому стилю он верен и сегодня. "Нам необходимо переходить к полноценным и к комплексным решениям, активно использовать тот опыт, который есть для модернизации соответствующих отраслей", – сказал он на прошлой неделе на заседании Совета по реализации приоритетных национальных проектов и демографической политике. Зажигательная речь, не правда ли?

По образованию и опыту он юрист на государственной службе, и, подобно многим юристам-чиновникам, порой опускается с небес на землю и дает волю своей тяге к дорогостоящим покупкам. Когда я попытался опять с ним поговорить, мне сказали, что он в отъезде и связаться с ним нельзя. Так оно и было. В те же выходные я столкнулся с ним в Хитроу. Они с женой садились на самолет "Аэрофлота", вылетающий в Москву, нагруженные шляпными картонками из универмага Harrods.

Возможно, вам покажется, что это чересчур скудный материал для того, чтобы на его базе предсказывать кардинальные перемены в стиле и сущности российской государственной власти. Но даже если Медведев и является загадкой вроде той, каковой когда-то казался и Путин, факт обмена постами создаст трения, по меньшей мере, в трех областях. Путин надеется сохранить контроль над большей частью сфер управления российской экономикой, но Медведев в качестве бывшего председателя совета директоров "Газпрома" как минимум будет чувствовать себя достаточно квалифицированным для вмешательства в эту работу. Что касается внешней политики, то она, как дал понять Путин, будет в значительной мере препоручена Медведеву – но Путин, этот разработчик нонкомформистских позиций по вопросам обогащения урана в Иране и независимости Косово, вряд ли будет сидеть сложа руки, если его протеже попытается вернуть страну назад к благоразумию.

Это две области возможных трений. Есть и третья: Медведев мгновенно приобретет широчайшую власть как возможный покровитель. Большая часть министров назначается по рекомендации премьера, но президент имеет право вето относительно этих кандидатур; он самолично назначает министра обороны, а также глав почти всех спецслужб, генерального прокурора и всех губернаторов, которые, в свою очередь, назначают половину членов верхней палаты парламента. Без поддержки этих людей нижняя палата парламента (Дума) не в состоянии внести поправки в конституцию, даже если Путин пожелает, чтобы она это сделала.

Па-де-де взволнованных назначенцев началось. Верные сторонники Путина затевают политические интриги, добиваясь постов в кабинете министров в Белом доме, а некоторые губернаторы спешно просят Путина, чтобы он еще до истечения срока их полномочий вновь утвердил их на занимаемых постах – они исходят из того, что у преемника, возможно, действительно будет собственное мнение.

А мне кажется, оно у него есть, скрытое под маской покорности (собственно, без этой маски ни один сторонний наблюдатель пока Медведева не видел). Он никогда не был чекистом – другими словами, его никогда напрямую не учили лгать – и, возможно, действительно испытывает конфуз из-за фальшивых выборов и ностальгии по советским временам в эпоху Путина, из-за смехотворного заключения под стражу Гарри Каспарова и других деятелей оппозиции, из-за слащавого культа личности Путина, из-за того, что за границей Путин стал изображать современного Хрущева. Если Медведев всего этого не стыдится, то зря – лучше бы стыдился.

Но если Медведев испытывает стыд, то (не забывайте: вы прочли это предсказание именно в моей статье!) в течение первого срока Медведева Путин и его ретро-национализм будут вытеснены из центристской политики в мир спорта, где им самое место. Если Путину повезет, он будет Тессой Джоуэлл зимней Олимпиады в Сочи. (Тесса Джоуэлл ведает подготовкой к Лондонской олимпиаде; при Блэре была министром культуры, средств массовой информации и спорта. – Прим. ред.)