Картинный бизнес: в Москве разразился самый настоящий галерейный бум

На модерации Отложенный До поры до времени галереи и произведения современных художников были лишь делом посвященных. Сегодня это мощный бизнес, приобретающий невероятный размах. Только в этом году в Москве было открыто более трех десятков новых галерей. По мнению экспертов, арт-рынок в России – один из самых перспективных и быстро растущих в мире.

Однако складывается парадоксальная ситуация: спрос огромен, галереи в больших городах растут как на дрожжах, бюджеты с невиданной скоростью приближаются к уровню мировых аукционных домов, но вот само искусство куда-то исчезло. К тому же деньги, вращающиеся в галерейном бизнесе, все чаще привлекают внимание криминала, поскольку львиная доля сделок по продаже искусства заключается, по сути, нелегально.

Как говорят директора столичных галерей, «народ получил хлеба – теперь требует зрелищ». И не только голливудских блокбастеров. По мнению комиссара Московской биеннале Иосифа Бакштейна, после покупки большой квартиры, престижной машины и отпуска в Швейцарии в списке состоятельного человека стоит приобретение эксклюзивного искусства – будь это антикварная люстра или авангардное полотно для спальни. К тому же, как показывает статистика, искусство (особенно антиквариат) на сегодняшний день является одной из самых выгодных сфер вложения денег – картины за год дорожают примерно на 300%. В итоге после того, как улеглись страсти вокруг недвижимости и кредитов, в Москве началось новое поветрие – галерейная и аукционная лихорадка.

«Импульс для развития галерейного бизнеса идет от нынешнего интереса к искусству, от любви к прекрасному. Это естественная потребность человека, которая требует удовлетворения и придает жизни эмоциональную окраску», – считает Марина Гончаренко, только что открывшая свою собственную галерею GMG прямо в центре столицы. При этом ее галерея собирается представлять как отечественных, так и зарубежных художников. На вопрос обозревателя «НИ», что же сейчас выгодно продавать, она в шутку ответила – ювелирку. Но потом добавила: «Если серьезно говорить о том, что сейчас перспективно, я считаю, что сейчас как раз важно разнообразие. Нельзя предлагать что-то одно, ведь каждый человек обладает персональным взглядом. Так, на открытии галереи я представила сразу шестерых художников, которые работают в абсолютно разных жанрах: Петер Циммерманн – в технократическом, Бьорн Мельхус – видео, Майкл Лин – инсталляция, Анатолий Журавлев – фотоинсталляция, Никита Алексеев показывает графику, а Николай Филатов – живопись».

Как показывает практика, сегодня на рынке нет ни одной полностью «закрытой» ниши – скупаются и безумно дорогие шедевры, и авторские куклы, и небольшие тиражные вещи. За минувший год в Москве, например, появились невероятно сильные антикварные игроки: галерея «Проун» работает с почти музейным авангардом 20–30-х годов, а богатая «Елена» (на Патриарших прудах) вновь пытается вернуть доверие к соцреализму. Плюс мощная агрессия лондонских антикваров – в этом году «Кристис» и «Сотбис» (открывший официальный офис в России) с шумом провели выставки своих хитов – от Гончаровой и Модильяни до яиц «Фаберже», которые потом уже продавались русским за десятки миллионов. Антикварам противостоят «умеренные авангардисты» (здесь и новая «Галерея Полины Лобачевской», и свежий музей art4.ru, и фонд «Екатерина», и учреждения, основанные Зурабом Церетели, особенно галерея «Зураб»).

Оживились даже такие художники, которые ранее воротили нос от рынка, – уже объявлено, что в Гостином дворе откроется галерея, собирающаяся торговать ни много ни мало Александром Шиловым и Никасом Сафроновым.

Однако самым мощным фронтом в последнее время выступают дилеры, занимающиеся современной фотографией – одним из наименее «трудоемких» жанров. Раньше здесь монополию сохранял Московский дом фотографии. Теперь лишь в арт-центре «Винзавод» работают три фотогалереи. При этом одна из них – совершенно нового формата. «Мы отказались от обязательных выставок, а ориентируемся на спрос покупателей, – призналась «НИ» одна из учредителей «ФотоЛофта» Татьяна Куртанова. – И сами этот спрос формируем, показывая самые разные фотоработы. Нередко галеристы лукавят, что их интересует только искусство, а продажи – дело второе. Торговля ведется словно из-под полы – мол, у нас договорные цены».

Вопрос о разграничении чистого искусства и коммерции для наших галеристов всегда был самым болезненным. В эпоху первого галерейного бума начала 1990-х годов о выгоде речи не шло (продавали главным образом за рубеж), это было время идейного отделения от официального искусства. Сегодня, наоборот, спрос нередко выше предложения. Один из самых опытных дилеров, Полина Лобачевская, уверена, что нынче «галерей намного больше, чем хороших художников, поэтому тасуются одни и те же мастера – кто им больше предложит, к тому они и идут». С ней не вполне согласен Сергей Попов, директор одной из относительно молодых, но уже преуспевающей галереи Pop/Off/Art. «Не спорю, что есть кризис кадров, – сказал он «НИ». – Но одновременно мы переживаем и колоссальный взлет активности, и рост цен. Раньше галерейные расходы – некоммерческие выставки, каталоги, участие в зарубежных ярмарках – почти не окупались. Сегодня даже самые неамбициозные галереи работают на прибыль. У нас остались две важные ниши, которые пока никто не заполнил. Одну уже прощупывают западные дилеры – это западные картины для богатых. Но куда как интереснее заняться «молодым искусством», где и идеи креативнее, и цены ниже – в среднем 2–3 тыс. долларов».

Что касается цен, то в среднем одно произведение известного современного художника стоит порядка 10 тыс. долларов. Работы звезд – художников, представленных на международных ярмарках и смотрах (Арт-Базель, FIAC, ARCO, на Венецианской биеннале), – в три-четыре раза выше. Западные гастролеры (ими, например, занимаются галереи «Триумф» и «Гари Татинцяна») продают картины от 50 до 150 тыс. долларов.

Однако главная проблема видится даже не в стоимости картин, а в самой организации галерейного бизнеса. Этот бизнес не желает становиться легальным. Как разделить в одной галерее выставку коммерческую от некоммерческой? Всегда получаются двойные стандарты и двойная бухгалтерия. Понятно, что когда галерист ищет деньги на организацию совместной выставки с Третьяковкой или Эрмитажем, ему совсем не хочется платить 18% НДС. Но в то же самое время кто отслеживает все продажи в его галерее? По определению получается, что картинный бизнес, основанный на посредничестве между художником и коллекционером, – самый темный. Никто не называет четких цен, не объявляет о доходах, не афиширует покупателей. Оттого среда антикваров и дилеров до сих пор самая благодатная для криминала.

Между тем многие проблемы, которые, на первый взгляд, идут от арт-дилеров, оказываются проблемами всего общества и конкретно государства. Так, один из наиболее авторитетных московских галеристов, Айдан Салахова, не устает повторять, что у нас нет никакой законодательной базы, касающейся галерей (галерей как коммерческих структур, а не комиссионных магазинов) или меценатства. Например, она не может провести по счетам продажу инсталляции, потому что чиновничьи документы попросту не знают этого заковыристого понятия. Сергей Попов, не пытаясь вдаваться в политические вопросы, замечает: «Иногда складывается ощущение, что многие структуры, начиная от госчиновников и заканчивая службами перевозки, оказались просто не готовыми к арт-буму. Здесь и проблема со страхованием работ, с их сертификацией (они не решены на все 100%), с их транспортировкой. Уже не раз звучали в прессе проблемы с таможней. Да что говорить, если в Москве сложно купить приличную раму!»

Помимо чисто экономических и организационных проблем, обострились проблемы чисто идеологического плана. Как власти должны общаться с современным искусством? Скандалы на таможнях со «спорными работами» стали почти правилом. Распространять ли музейную цензуру на частные галереи? Как поддерживать тех, кто реально развивает культурные проекты? И, наоборот, стоит ли сегодня закручивать гайки слишком рьяному галерейному бизнесу? Тяга к прекрасному уже подкреплена большими деньгами, но в ней становится меньше культуры, чем того можно ожидать.