Мошенники из органов превращали в контрабанду все, что плохо лежит

Скандал, связанный с июньскими обысками в Российском фонде федерального имущества, получил свое продолжение. На прошлой неделе силовые структуры сообщили об очередном громком задержании по делу о незаконной продаже конфискованных товаров. Упоминалось и о причастности к нему нескольких сотрудников милиции.
“МК” удалось выяснить подробности расследования.

Напомним, что в ходе обысков в РФФИ были найдены документы, подтверждавшие участие в преступной схеме ООО “Экон+” — одного из основных реализаторов арестованного и конфискованного имущества. Эта фирма получила от фонда бытовую технику (стиральные и посудомоечные машины), оргтехнику (от КПК до новейших компьютеров) на сумму 150 млн. рублей. По рыночным же ценам реальная стоимость товара составляла более $20 млн.

Сейчас следователям удалось доказать, что это была не единственная афера преступной группы, во главе которой стояли гендиректор “Экона+” Роман Чубатов и Борис Лисагор, который официально не работал в компании, но представлял ее интересы.

Так, например, выяснилось, что в апреле 2007 года мошенники по подложным документам незаконно изъяли и вывезли со склада на Элеваторной улице компьютерную технику (227 467 единиц) на сумму 276 млн. 636 тыс. 172 рубля. Компьютеры принадлежали ООО “Компоненты и системы” (другое название фирмы — “Пирит”). А помогали жуликам милиционеры, сотрудники одного из отделов по борьбе с экономическими преступлениями. Во время передачи на реализацию в “Экон+” товар оценили всего в 42 млн. рублей. Махинаторы прекрасно понимали, что изъятие незаконно и деньги или товар придется возвращать. Пока шло разбирательство, компьютеры были реализованы, а сумму они вернули ту, в которую товар оценили при изъятии.

По данному эпизоду прокуратурой Москвы было возбуждено уголовное дело по статьям УК “мошенничество” и “превышение должностных полномочий”. Всего по делу группы Лисагора уже задержано 9 человек. Трое находятся под стражей, шестеро — под подпиской о невыезде.

Как удалось сейчас установить следствию, в группу товарного рейдерства кроме предпринимателей, уполномоченных РФФИ на хранение и реализацию арестованного и конфискованного имущества, входили сотрудники милиции и прокуратуры, в том числе руководящего уровня.

Лисагор и Чубатов (он, кстати, занимался реализацией конфиската в регионах аж с начала 90-х годов) создали сеть информаторов в милиции и прокуратуре, от которых получали информацию о возбуждении уголовных дел по контрабанде.

Затем подручные Лисагора подыскивали подходящий склад с нормально растаможенными дорогими и ликвидными товарами. На эти склады подбрасывали липовые счета-фактуры и печати фирм, проходящих по уголовным делам о контрабанде. Кстати, у аферистов была своя фирма, которая занималась изготовлением таких печатей и оттисков.

Затем на склад входили сотрудники ОБЭП, которые получали за “работу” по несколько тысяч долларов в день. Они знали, где искать подброшенный компромат, так называемый “мешочек с колотушками” (печатями), и быстро его находили. Нормы УПК дают возможность при проведении обыска изъять товар, имеющий значение для уголовного дела, а также реализовывать его, если хранение затруднительно. Поскольку в реальности склады и товар не имели отношения к уголовным делам, сотрудники милиции и прокуратуры фальсифицировали доказательства, “привязывая” фирмы к конкретному делу. В ходе обысков товар вывозили на склады “Экон+”.

Оценка не превышала 10—15% от реальной стоимости. А продавали его через подставные фирмы в регионы по рыночным ценам. Как правило, объяснялось это тем, что компания не может хранить у себя товар больше недели. Вырученные средства зачислялись на особый депозитный счет. Иногда склад опечатывали, а утром выяснялось, что пломба сорвана и товар пропал. В этом случае прибыль была еще больше. Для вывоза у Чубатова всегда было под рукой около 70 фур.

Решение о реализации вещдоков подписывал следователь или прокурор. В деле фигурируют, например, следователь Тушинской межрайонной прокуратуры Кирилин и бывший прокурор Борис Нерсесян. Он лично давал указания по делу “Пирита”. Следствие считает, что с Нерсесяном общался Лисагор. Последний, кстати, обычно и рассчитывался с агентами за реализованный товар.

О доходах преступной группы можно судить хотя бы по благосостоянию Чубатова. Он приехал в Москву из Омска 5 лет назад и за это время так “поднялся”, что стал жить в элитном поселке “Ландшафт” в Жуковке рядом с представителями политической элиты. Ездил на весьма дорогом “Линкольне-Навигаторе”.

Интересно, что у Чубатова и Лисагора для конспирации было до 20 мобильных телефонов. По одним номерам звонили реализаторы, по другим — агенты из силовых ведомств. По данным “МК”, в ближайшее время ожидаются новые аресты в этой цепочке.