Екатерина Рождественская – «Звездному бульвару»: Троих сыновей мне нагадали

Екатерина Рождественская – «Звездному бульвару»: Троих сыновей мне нагадали

Недавно на книжной ярмарке на ВДНХ Екатерина Рождественская, фотохудожник, главный редактор журнала «7 дней» и дочь знаменитого советского поэта Роберта Рождественского представила свою первую книгу «Жили-были, ели-пили…». Екатерина рассказала, почему она взялась за перо, и откровенно ответила «Звездному бульвару» на другие вопросы.

— Все книжки, фотографии отца сгорели во время пожара, и вот случайно на чердаке я обнаружила настоящее сокровище — старый детский альбом для акварели, в котором увидела кулинарные рецепты моей прабабушки. Они и стали основой книги, — рассказывает Екатерина. — Получилась такая сборная солянка из рецептов, воспоминаний о том, кто приходил к нам в дом, кто выпивал, какие анекдоты рассказывал… В принципе, я эту книгу написала для своих детей. И буду следить, чтобы мои невестки ею пользовались. (Улыбается.)

— Екатерина, каким ваш отец был в быту?

— Папа был очень простой, добрый. Он многим помогал, причём не афишируя этого. Благодаря ему вышел первый сборник Высоцкого «Нерв». Это название придумала моя мама. Папа отстоял дом-музей Марины Цветаевой. Это было очень непросто: он просиживал огромное количество времени в кабинетах чиновников… А дома он был совершенно очаровательным человеком с потрясающим чувством юмора: он мог сказать что-то такое, от чего люди валились со смеху. Но папа не воспринимал свои шутки и всегда удивлялся, почему все так смеются. Он был нежным отцом, обожал маму: не мог пройти мимо, не поцеловав её, не шепнув что-то. Любил тёщу, и это было взаимно. Она писала: «Робонька, если ты проснёшься раньше меня, разбуди меня. Я сварю тебе кашу». К сожалению, я редко видела папу. Они с мамой очень много ездили с выступлениями. Мне их очень недоставало, поэтому я ужасно не любила гостей, которые перетягивали родителей на себя. Они орали, пили, курили. Я поэтому и не курю — меня обкурили в детстве. Почти всё детство я просидела под столом. У меня там был свой домик, из которого я с ненавистью поглядывала на Евтушенко, Вознесенского и других, как я тогда считала, оболтусов.

— Вам доводилось бывать на выступлениях отца?

— В 1967 году папа взял меня на большой сборный вечер, который проходил в Лужниках. Для меня это был переломный момент: я поняла, кто у меня отец и кто эти отвратительные люди, которые приходили к нам почти ежедневно. Я увидела, как 14 тысяч человек, затаив дыхание, смотрят на отца. Многие шёпотом повторяли за ним стихи. Потом вышла Белла Ахмадулина. Она подняла голову вверх и стала выть свои стихи, как будто на луну. Потом вышел Евтушенко в своём попугаистом костюме и галстуке, который болтался между ног… В общем, после этого я вылезла из-под стола.

- Кто, кроме родителей, повлиял на вас?

— Особенно сильно на меня повлияла бабушка — мамина мама, которая жила в Астрахани. Она была совершенно потрясающим человеком, по-хорошему легкомысленной и очень весёлой. Всю свою молодость она работала балериной в театре оперетты, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Все бабушкины друзья были курящими, пьющими, ругающимися матом. Но каждый из них был интересной личностью. Они приносили с собой яичный ликер — взбитые на водке яйца со сгущенным молоком. Этот ликер ели, потому что он не лился, быстро пьянели и начинали предаваться воспоминаниям о любвеобильной молодости. Наверное, они думали, что я ничего не понимаю.

— Есть ли сейчас в вашей семье какие-то традиции?

— Самое важное, по-моему, — это ощущение, что ты что-то сама приготовила детям, любимому человеку. Я люблю, когда наша семья собирается за столом, в доме пахнет пирогами… Терпеть не могу голых стен — у меня все стены завешаны фотографиями детей, бабушек, родителей, собак. Проходя из кухни в комнату, я на ком-то останавливаю взгляд — вроде как здороваюсь, смотрю в глаза.

Фотографии должны висеть обязательно, потому что это связь времён.
— Вы потрясающе выглядите. Как поддерживаете форму?

— Если бы вы видели меня лет 10 назад, вы бы так не сказали. Однажды ко мне пришёл какой-то мальчик, которого я должна была снимать. Выбирая ракурс, я встала на коленки… и не смогла подняться! Корячилась, как старуха, чуть не завалилась. Было очень стыдно. Вот уже десять лет я хожу в тренажерный зал. Мой тренер — садист, а я мазохистка, и мне это нравится. Я постоянно работаю над собой, потому что мне надо забираться на стремянки, бегать, носить тяжёлый фотоаппарат. Я не пользуюсь лифтом, какой бы этаж ни был.

— Вы главный редактор журнала «7 дней». В нём есть страничка с астрологическими прогнозами. А сами вы в предсказания верите?

— Я интересуюсь и астрологией, и хирологией (предсказание судьбы человека по линиям руки. — Прим. ред.). Это интересно. Кстати, в 18 лет мне, гадая на кофейной гуще, предсказали, что я рожу троих сыновей. Оказалось правдой.

— Чем занимаются ваши сыновья?

— Старший, Алексей, пишет стихи и музыку на стихи отца. Таким образом они продолжают жить. Средний, Митя, — профессиональный автогонщик. Это его выбор, я могу только просить, чтобы он не слишком быстро гонял. А младший Данила ещё себя ищет, ему 14 лет. Когда он был совсем маленьким, заявил, что хочет быть святым. Я удивилась и сказала: «Святой человек или нет — это выясняется лет через сто после его смерти». На что он ответил: «Я хочу сделать хотя бы что-нибудь полезное для человечества».

Ирина КОЛПАКОВА