Почему ИГИЛ так страшен

Войну с ИГИЛ называют антитеррористической операцией. Отчасти это верно. Но необходимо понимать, что ИГИЛ принципиально отличается от других джихадистских организаций,  и хотя, безусловно, его идеология и практика происходит от них, различие между ИГИЛ и, скажем, северокавказскими или палестинскими боевиками-исламистами столь же велико, как  между Муссолини и палачами в Освенциме.

В сущности, это различие вообще выводит ИГИЛ за  рамки человеческой цивилизации.

Согласно этому мировоззрению, в истории был короткий период, который религия велит считать образцом во всём. Это эпоха Пророка Мухаммеда и четырех «праведных халифов», которые были его преемниками. Дальше, якобы, начались отклонения от истинного ислама. К этому образцу надо вернуться. Причем, вернуться не потому, что это гарантирует всеобщее благоденствие, а  потому что такова воля Всевышнего. И не имеет никакого значения, если в  результате такого «возврата к истокам» произойдет глобальная катастрофа.

Тот, кто не поймет принцип мышления ИГИЛ, не сможет победить его на идеологическом, на духовно-нравственном уровне. А лично я  убежден, что победа достигается сначала именно там и только потом на поле боя. В чем же особенности? Попробуем немножко разобраться.

Спросите «обычного» исламского террориста, почему он  убил местного муфтия или члена правительства своей же страны. Он ответит: «Это предатели, они служат нашим врагам, оккупантам». ИГИЛовец скажет совсем другое. Для него любой мусульманин, отошедший от изначального ислама, — еретик и  подлежит уничтожению, в соответствии с древним законом о еретиках.

Спросите обычного исламиста, почему он совершает теракты в Москве или Нью-Йорке или в Израиле. Он начнет говорить о мести, о  борьбе за независимость. Скажет, что если какой-то европейский народ послал своих солдат воевать на его ближневосточную родину, то этот народ целиком несет коллективную ответственность за войну, в том числе женщины и дети.

ИГИЛовец ответит иначе. Он напомнит о правилах, которые применялись к покоренным иноверцам во времена Пророка и праведных халифов: прими ислам, или плати налог, пока сможешь, или будешь убит. «Но ведь, например, Европа не является покоренной вами страной», — возразите вы.

— Неважно, кто здесь правит сейчас, — ответит ИГИЛовец. – По нашему закону, любой квадратный метр земли, на который когда-либо ступила нога солдата под знаменем Пророка, является нашей. Просто наши войска временно оттуда ушли. И если древние мусульмане владели Испанией, значит к испанцам применяется тот же древний закон.

Точно такие же разные ответы будут на вопрос, почему они рубят головы или держат рабов. Обычный исламист станет говорить об  устрашении, о мести. ИГИЛовец сошлется на прецедент, — так было принято в эпоху «чистого ислама». И ведь действительно было: найдите в седьмом веке страну, где не рубили головы; а рабство тоже было распространено повсеместно. Только мы  считаем это давно ушедшей дикостью, а для ИГИЛовца это часть правил ведения праведной войны.

«Ислам – религия мира. Все религии призывают к миру»,  — заявит современный европеец. ИГИЛовец возразит, что всё это выдумки американо-европейских либералов, которые формально христиане, а по сути атеисты. И если какой-нибудь живущий во Франции мусульманин повторяет подобные слова, то лишь в силу неправильного воспитания, полученного в этой среде.

ИГИЛовец, в отличие от нас, сразу назовет принципиальное отличие своей организации от Аль-Кайды. Аль-Кайда не была государством, она была и остается подпольной сетью. А ИГИЛ контролирует земли, на этих землях правит халиф, восстановивший изначальные законы. Этот халиф отвечает всем каноническим требованиям: он физически и психически здоров, он происходит из  рода Пророка и из племени Курейшитов, он выполняет заповедь вести религиозную войну не реже, чем это установлено законом, он постоянно расширяет территорию халифата, возвращая земли, на которые когда-то ступала нога армии Пророка.

Таким образом, древний праведный халифат восстановлен, а по закону каждый правоверный должен принести клятву халифу и, по мере возможности, приехать жить на территорию халифата.

Или другой вариант: последователи данной идеологии где-нибудь в Ливии или Сомали создают свой маленький халифат, вводят там законы ИГИЛ и  присягают ему на верность. Так происходит расширение его территории. (К счастью, люди алчны, и многие исламистские группировки  дают присягу только на словах, чтобы получить от ИГИЛ деньги и оружие).

По степени теоретической проработанности ИГИЛовская идеология очень напоминает Холокост. Например, как поступить с захваченными езидами? Надо выяснить, является ли их религия еретическим отклонением от  ислама, либо они язычники. Если еретики – их надо убить; если язычники – в рабство. Так написано в книгах седьмого века.

Всё очень четко, всё обосновано, и именно это так привлекает интеллектуалов-фанатиков, среди которых есть очень образованные и  талантливые люди, способные работать и над созданием оружия массового поражения, и в сфере пропаганды, и в любой сфере, имеющей отношение к войне.

Не стоит забывать, что древний ислам устанавливал действительно гуманные отношения между членами общины:  помощь бедным, самоограничения в богатстве и  роскоши, или – говоря современным языком – солидарность и взаимопомощь. (Другой вопрос, что закон часто не соблюдался,  но это уже «ересь»). ИГИЛ по мере финансовых возможностей действительно облегчает жизнь правоверным суннитам, живущим на его территории, и это тоже притягивает к нему широкие массы.

По этой же причине ИГИЛовцы легко докажут, что короли и эмиры арабских стран являются еретиками, раз живут в роскоши, эксплуатируют других мусульман и вообще поставили некоторые законы выше шариата. Следовательно, они отступники и подлежат уничтожению, даже если та или иная династия сто раз ведет родословную лично от Пророка.

Наконец, важнейший фактор – отношение к смерти и  глобальной войне. ИГИЛовцы верят, что конец истории близок. Возрождение праведного халифата, по их мнению, является признаком грядущей великой битвы правоверных и «крестоносцев». Большая часть человечества погибнет в этой битве, а останутся только истинно верующие, которым и принадлежит весь мир после апокалипсиса. Они не столько боятся этой битвы, сколько ждут с нетерпением, когда же «крестоносцы» придут для решающего сражения. Когда зашла речь о  возможной наземной операции американцев, ИГИЛовцы не боялись, а радовались.

В общем, как бы ни относиться к российскому вмешательству в сирийскую войну, надо отдавать себе отчет, с кем придется иметь дело. И понимать, что это не банальные террористы, не уголовники, не дикари, а  фанатики, у которых ход мышления принципиально отличается от всего, к чему мы  привыкли.