Свистопляска на руинах

Колонка Владимира ПУЗИЯ


Выбивать почву из-под села – это всё, на что фактически только и способна аграрная политика пребывающих во власти при всех ее словесных бирюльках.
Плачет старушка, расставаясь с коровой – последней в деревне.
Они с дедом не в силах запасти для нее сена и соломы на зиму, тем паче, что засуха ныне поприжарила траву и на выгоне, и на сенокосе.
 
Хоть плачь и руководителям последних уцелевших товарных хозяйств в районе, да и соседним фермерам в голос с ними.
Ко всем уже десятилетия натершим шею тяготам добавились беды погорельцев очередного засушливого лета.
Все мало-мальски стоящие на своих ногах пахари и пастухи берутся за свою заветную копилку – корову.
Отправляют на бойню, чтобы на вырученные деньги хоть впроголодь продержать остальной скот и оскудевшее хозяйство до новой весны, до пастбища и сева. 
 
В неблагоприятные годы особенно разительно проявляется безразличие и бессилие нынешней власти в отношении к сельскому хозяйству.
В советское время уже с разгаром засухи вся область поднималась на помощь селу, прежде всего в спасении животноводства.
Принимались меры по заготовке и переброске кормов внутри области из благополучных местностей в пострадавшие, а также снаряжались для этого отряды в другие края и области СССР, нередко за тысячи километров. 
 
Теперь и близко ничего похожего.
Лишь в конце августа по Оренбургской области всполошились: срочно, сегодня до вечера, сообщить данные о потребности в кормах.
Мы тут же доложили, но вот уже три недели – молчок.
На мой запрос начальник управления сельского хозяйства Оренбургского района Петр Леонидович Шерстюк порадовал, что и разговоров никаких нет о помощи. 
 
Да, в общем-то, и ждать не от кого.
Нет мощных производственных предприятий и трудовых коллективов с привычкой взаимовыручки.
Непосильны транспортные расходы, крайне мало тракторных прицепов, и чрезвычайно сложны условия на дорогах.
Поскольку нынешняя администрация всех уровней не опускается ниже роли свадебного генерала, поэтому спасение утопающих – дело самих утопающих. 
Наш колхоз имени Ю.А. Гагарина имеет 2500 голов крупного рогатого скота и, как и многие другие хозяйства, вынуждается жестокой засухой сбрасывать на какое-то время часть этого стада.
Чтобы не допустить его падежа из-за бескормицы, а главное – чтобы раздобыть средства и купить сено и солому для сохранения основной массы скота. Продали уже 100 коров, на вырученные деньги приобретаем и завозим корма. 
Поражает, что на всевозможных мероприятиях звучат речи о заботе, о расширении, развитии, увеличении и т.п.
Отзывается эхо, но никакого дела.
В принципе, как раньше, многое можно бы предпринять на районном уровне.
Но, как почти везде, сохранились лишь три-четыре хозяйства со скотом, поэтому для администрации района это не столь важно.
 
В нынешних условиях – большая редкость, чтобы чиновники вопреки теоретическим установкам невмешательства в стихию рынка все-таки боролись за сохранение производственных мощностей и замедляли их разрушение.
Например, в Саракташском районе под руководством Бахчана Нуреймановича Жанбаева оказывают гораздо более активное воздействие на сохранение производства на селе.
И это удается в большей мере, чем в других районах, здесь в сельскохозяйственных организациях содержат около 25 тысяч голов крупного рогатого скота.
В области всего три района с таким стадом. 
 
Однако это лишь крайние исключения, здесь больше иных уберегли производство от погрома.
А в целом по области – развал производства, не утихает бизнес «реформаторов» на руинах.
По сравнению с 2010 годом, за четыре года стадо крупного рогатого скота урезали без малого на 80 тысяч голов.
Темпы побоища не снижаются и в текущем году, так что уже ясно, он завершится с остатком гурта меньше 600 тысяч голов.
А в советскую эпоху численность этого вида скота в Оренбургской области превышала 1800 тысяч голов!
То есть сегодня насчитывается едва третья часть.
 
Государственная помощь по преодолению последствий засухи и сбережению животноводства необходима была еще в июле, но ее и сегодня нет, и не предвидится.
Стада можно продержать на вытоптанных пастбищах и других угодьях еще в погожие дни, может быть, до середины октября. А дальше? Ведь много животных не продашь сразу. Значит, без кормов они дойдут до истощения и падежа. Почему доводить до этого? 
 
Чиновники всех рангов не хотят портить себе настроение и посещают относительно благополучные местности и предприятия.
Ранней весной обещались и в наши края.
Но с начала засухи и на протяжении всего лета в пострадавших от нее хозяйствах нашей округи никто так и не побывал.
 
Это характерно для отношения наших руководителей к делу.
Все-таки удается поддерживать уже сложившееся зерновое хозяйство на освоенных площадях с наименьшими хлопотами.
Забросили «реформаторы» третью часть полей, но дальше отступать некуда, в отчетах закрепились на одном рубеже.
И овладели искусством лучше самой известной прорицательницы заблаговременно предсказывать, что и в текущем году наберем по стране 100 миллионов тонн. И попадать в точку. Вызывая сомнения и споры.
Однако при всех проектах и программах так и не обеспечено соразмерное восстановление всех отраслей сельского хозяйства и возрождение села.
Как-то кажется странным, что якобы избыточное зерно сплавляют за границу, а животноводство чахнет, и ему уже вроде бы не нужны корма. 
 
При социализме Россия в течение ряда лет имела свыше 60 миллионов голов крупного рогатого скота, из которых ныне еще числятся около 19 миллионов.
Четверть века под словеса о продовольственной независимости и продовольственной безопасности ведется урезание этой основополагающей отрасли сельского хозяйства.
Вот и в минувшем первом полугодии ее уменьшили еще на 300 тысяч голов скота.
И такая резня усилилась не только в годы подчинения Всемирной торговой организации, но и словесного «импортозамещения».
Во все годы обманного насаждения капитализма это гигантское стадо используется как разбитая детская копилка в виде коровы, с накопленными в ней монетами.
Теперь эти монеты пошли в расход, по сути, на покупку сладостей и оплату шалостей «эффективных собственников» государства. 
 
В отличие от этой главной отрасли, продолжающееся уничтожение которой уже невозможно скрыть, нам рисуют статистический рост свиноводства и овцеводства.
Карликовой меркой.
Свиней в Советской стране было 38 миллионов, теперь – 19 миллионов.
Овец и коз содержали более 60 миллионов, ныне, по расчетам, в основном в домашних подворьях – 24 миллиона. 
 
Таким образом, и в этих скороспелых отраслях за четверть века Россия не выбралась хотя бы наполовину из ямы, в которую нас сбросили устроители капитализма.
А с учетом продолжающегося убоя отрасли крупного рогатого скота страна все глубже проваливается в яму небывалого в мировой истории уничтожения собственных производительных сил, в том числе сельского хозяйства. 
 
Нынешние деятели власти озабочены только увеличением богатства господствующего класса и его опоры.

Государственные субсидии селу на самом деле – подарок банкам.

И в итоге, например, за последние четыре года кризиса в стране только прибавка в месячной зарплате служащим банков превысила всю среднюю месячную зарплату работников сельского хозяйства и составила в прошлом году около 70 тысяч против 17 тысяч рублей зарплаты тружеников полей и ферм.
В советское время они получали одинаково.
 
И неужели свистопляска на руинах не закончится до тех пор, пока не уведут последнюю корову со двора?!

Владимир ПУЗИЙ