КНИГА БЫТИЯ (Глава 17:15-19:26)

"И сказал Бог Аврааму: Сару, жену твою, не называй Сарою, но да будет имя ей: Сарра" (Быт.17:15). Как Аврааму, через приложение буквы, Господь предзнаменовал, что он будет отцом многих народов, так подобным же образом и к имени Сары прилагает букву, дабы было ясно, что теперь наступает время исполниться прежним многим обетованиям. "Я благословлю ее", говорит Он, "и дам тебе от нее сына; благословлю ее, и произойдут от нее народы, и цари народов произойдут от нее" (Быт.17:16). Для того Бог и делает прибавление буквы в ее имени, дабы показать, что все сказанное Им, непременно сбудется. Теперь ее имя означает "госпожа" не только дома Авраамова, но и вообще всего множества происшедших от нее народов и царей.

Выше естества человеческого было такое обетование. Оно подобно тому, как если бы кто обещал из камней сотворить людей. И действительно, в рассуждении деторождения, ни праотец нисколько не отличался от камня, бессильный по старости и уже неспособный к рождению, ни Сарра, кроме неплодства, также бывшая уже в преклонных летах и старости. Впрочем, праведник думал, что данное прежде Богом обетование должно было исполниться на Измаиле, так как было только сказано: "всю землю, которую ты видишь, тебе дам Я и потомству твоему навеки" (Быт.13:15), но не было показано, что эти слова относятся к сыну, имеющему родиться от Сары. Потому-то сам праотец почитал обетование уже исполненным. Теперь же, слыша от Господа Бога такие слова: "будет имя ей: Сарра; Я благословлю ее и дам тебе от нее сына", праотец смотря на свои преклонные лета и на неплодство Сарры, продолжавшееся до такой глубокой старости, впал в недоумение и изумился такому обетованию.

Писание говорит: "И пал Авраам на лицо свое, и рассмеялся, и сказал сам в себе: неужели от столетнего будет сын? и Сарра, девяностолетняя, неужели родит?" (Быт.17:17). Понимая все величие обетования, и помышляя о всемогуществе Обещавшего, Авраам не мог не верить словам Божиим. Сказано, что Аврам "рассмеялся", то есть возрадовался. В знак благоговения и благодарности Богу, изрекшему обетование, Авраам повергается перед Ним. Слова же, какие при этом были у него в мысли, выражают не то, что в душе у него возникло сомнение в истине обетования Божия, а радостное изумление перед величием обетования. По соображениям ума, он размышлял в себе о том, каким это образом сделается такое изменение в естестве человеческом, что у столетнего человека родится сын, и неплодная жена, которая до девяноста лет еще не рождавшая, вдруг внезапно сделается способной к деторождению.

Но, размышляя так в уме своем, он ничего подобного не дерзнул высказать на словах, а выражая только, свою признательность, молил Бога об Измаиле, говоря: "о, хотя бы Измаил был жив пред лицом Твоим!" (Быт.17:18). Этими словами, Авраам как бы говорит: Господи, Ты довольно утешил меня, и дарованием Измаила обратил в радость скорбь о бесчадии. Да будет же этот, данный нам от Тебя сын, жив пред Тобою, и мы будем иметь достаточную отраду, и жизнь его утешит нашу старость. Авраам готов был удовольствоваться меньшим и перенести все эти обетования и надежды на имеющегося уже Измаила. "Бог же сказал [Аврааму]: именно Сарра, жена твоя, родит тебе сына, и ты наречешь ему имя: Исаак; и поставлю завет Мой с ним заветом вечным [в том, что Я буду Богом ему и] потомству его после него" (Быт.17:19). Господь в продолжение столь долгого времени достаточно испытав благочестивую душу праведника и веру Сарры, и видя, что оба они уже потеряли на себя всякую надежду, ниспосылает им дар, который выше человеческого естества. Вот "Сарра", говорит Он, "жена твоя, родит тебе сына". Это именно тот, которого Я обещал тебе с самого начала. Повторяя Свое обетование Аврааму о рождении у него сына, Господь на этот раз еще яснее и определеннее говорит, что сын обетования будет собственным сыном его и девяностолетней жены его Сарры. И чтобы Авраам нисколько не сомневался, Бог впервые определил и само имя этого будущего сына: "Исаак", что означает "смех, или радость". С ним-то, говорит, Я и поставлю завет Мой, и на нем исполнятся Мои обетования.

Потом, всегда щедрый в дарах, Господь вновь умножает Свои благодеяния и говорит: "И о Измаиле Я услышал тебя: вот, Я благословлю его, и возращу его, и весьма, весьма размножу; двенадцать князей родятся от него; и Я произведу от него великий народ" (Быт.17:20). Видите, что Господь, как и то, что ранее обещал патриарху, исполнил, а вместе с тем и прошение Авраама об Измаиле удовлетворил, и благословил и этого его сына. Измаилу, как сыну праведника по плоти, точно также преподается божественное благословение и сопровождающие его блага великого размножения. Но благословения Исааково и Измаилово разнствуют между собой, как обетования благодатные, духовные, вечные и дары естественные, временные. "Но завет Мой", говорит Бог, "поставлю с Исааком, которого родит тебе Сарра в сие самое время на другой год" (Быт.17:21). Из этих слов Господа видно, что не со всем потомством Авраама Он заключает завет, хотя и оно было все обрезано, а только с тем, которое произойдет от Исаака, как сына обетования и веры.

Теперь, праведник в одно мгновение получает награду за все прежнее время. Бог искушал добродетель праведника в продолжение двадцати четырех лет. Ведь мы видели, что в то время как, повинуясь повелению Господа, он вышел из Харрана, ему, как сказано, было семьдесят пять лет, а теперь, когда Авраам услышал это обетование, ему наступил уже сотый год. Видите, как много значат терпение, добродетель, благочестие и великая признательность к благодеяниям Господа. Вот за то, что он жертвовал собой во всякое время, все принимал с благодарностью, и приятное и неприятное, человеколюбивый Бог, наконец, и даровал ему высшее из всех благ и наиболее вожделенное для самого праведника.

Слыша это, научимся иметь великое терпение, и никогда не ослабевать и не унывать в скорбях и испытаниях. Будем знать, что Владыка наш, щедрый и многомилостивый, воздает нам и за малые труды великими наградами, и что Он не только в будущем веке уготовляет для нас бессмертные блага, но и в настоящей жизни, утешая нас в немощах естества нашего, подает нам многие дары. Поэтому, зная благопромыслительную премудрость Божию, не будем испытывать судеб Его. Если наш разум не может постигнуть их, то тем более будем благоговеть перед Его судьбами, и за все прославлять Его, именно потому, что имеем такого Владыку, промысел Которого не может быть объят никакой мыслью, ни вообще разумом человеческим. Притом, мы и сами не так хорошо знаем, что для нас полезно, как Он знает, и не столько сами мы заботимся о себе, сколько Он печется о нашем спасении, и все творит и совершает так, чтобы только вести нас к добродетели и исхитить из рук диавола.

Но, возвратимся к порядку слова, и посмотрим на послушание праведника, как он исполнял повеления Божии, не изыскивая их причин, не требуя отчета в них, как это делают многие неразумные, пытливо исследуя дела Божии, и говоря: для чего то, и для чего это, и какая польза от того, или этого? Не так поступал праведник: он ни до чего не допытываясь, старался исполнять все так, как было ему повелено. А чтобы нам увериться в этом, посмотрим что было далее.

"И Бог перестал говорить с Авраамом и восшел от него" (Быт.17:22). После того, как Бог дал ему обетование и окончил с ним Свою беседу, праведник тотчас исполняет повеленное ему, и налагает обрезание на Измаила, и на всех домочадцев и на рабов, как повелел ему Бог. Обрезывается также и сам. "И взял", сказано, "Авраам Исмаила, сына своего, и всех рожденных в доме своем и всех купленных за серебро свое, весь мужеский пол людей дома Авраамова; и обрезал крайнюю плоть их в тот самый день, как сказал ему Бог" (Быт.17:23). Такое быстрое и неуклонное исполнение Авраамом божественного повеления, говорит о силе послушания и пламенности веры патриарха.

"Авраам был девяноста девяти лет, когда была обрезана крайняя плоть его. А Измаил, сын его, был тринадцати лет, когда была обрезана крайняя плоть его" (Быт.17:24-25). Не думайте, что Писание без цели обозначает нам число лет. Это для того, чтобы мы и из этого познали великое послушание праведника, который ради заповеди Божией, будучи уже в крайней старости, терпеливо перенес эту мучительную операцию обрезания. Для того-то в Писании и сделано исчисление лет. Человек дряхлый и престарелый, достигший уже ста лет, благодушно переносит боль, стараясь вместе и заповедь Божию исполнить, и возбудить в сыне своем и во всех домочадцах, большую ревность к немедленному и поспешному исполнению этого повеления. Видите, как велик этот добродетельный муж.

"В тот же самый день", сказано, "обрезаны были Авраам и Исмаил, сын его, и с ним обрезан был весь мужеский пол дома его, рожденные в доме и купленные за серебро у иноплеменников" (Быт.17:26-27). Но заметим здесь, и для нас неизреченное Божие благодеяние. Там от обрезания только болезнь и труд, и никакой другой пользы, кроме той, что по этому знаку евреи распознавались и отделялись от прочих народов, а наше духовное обрезание, то есть благодать крещения, и безболезненно, и служит для нас источником бесчисленных благ, и исполняет нас благодатью Святого Духа. Оно не требует для своего совершения никакого определенного времени, как там, но всякому и в незрелом возрасте, и в средние годы, и в самой старости дозволяется его принимать. Через крещение, отлагается бремя грехов и приобретается оставление прегрешений, соделанных во все время жизни. Так, человеколюбивый Бог, устраивая наше спасение, даровал нам обновление банею пакибытия, чтобы мы, отложив ветхого человека, то есть злые дела, облеклись в нового, и шествовали бы путем добродетели в Царство небесное.

"И явился ему Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер [свой], во время зноя дневного"(Быт.18:1). Почему Моисей так начал? Замена здесь собственного имени Авраама личным местоимением "ему", свидетельствует о том, что это новое богоявление было вскоре за предшествующим. "И явился", сказано, "ему Господь". Господь, явившись ему в предшествовавшее этому время, дал Аврааму заповедь об обрезании, а дивный этот муж, всегда готовый исполнять повеления Божии, тотчас, ни мало не медля, и сам обрезался, по заповеди Божией, и Измаила обрезал, и всех домочадцев, и тем показал совершенное послушание. Поэтому Господь и является ему снова. Таков Господь наш. Как скоро увидит в нас признательность за оказанные от Него благодеяния, то умножает Свои щедроты, и не перестает благодетельствовать, награждая повинующихся Ему.

Итак, Авраам повиновался Богу, и Он, как сказано, опять явился ему "когда он сидел при входе в шатер [свой], во время зноя дневного". Здесь упоминается о времени этого богоявления, а именно о том, что оно происходило не во сне и не ночью, а днем и даже в середине дня. Заметьте здесь добродетель праведника. Будучи человеком уже в глубокой старости, он лично сидел у дверей шатра, созывая странников. Авраам так был занят странноприимством, что ни старость не препятствовала ему, ни о своем покое он не заботился, и не возлежал внутри шатра на ложе, а во время зноя сидел у дверей. И оттого, что он и в полдень занимался гостеприимством, добродетель его еще более получает цены. Ведь он знал, что люди вынужденные идти в это время, особенно нуждаются в помощи, а потому именно это время и избирал как самое удобное. Сидя у дверей, он собирал проходящих, считая для себя отрадой служить странникам. За это Авраам и удостоился принять к себе и Господа с Ангелами. Потому и Павел сказал: "страннолюбия не забывайте, ибо через него некоторые, не зная, оказали гостеприимство Ангелам" (Евр.13:2). Но откуда известно, скажет кто, что он не знал достоинства пришедших? В самом деле, если бы он знал это, то чем бы тогда заслужил удивление апостола? Если бы праотец полюбопытствовал узнать об этом, то, может быть и согрешил бы, и не так дивно было бы его гостеприимство.

Но, посмотрим на последующие слова самого бытописателя, чтобы увидеть в глубокой старости юношескую бодрость, старца помолодевшего, пришедшего в восторг, и считающего посещение его странниками приобретением великого сокровища. "Он возвел очи свои", говорит Писание, "и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер [свой] и поклонился до земли" (Быт.18:2). Видите, что Авраам не позвал рабов, не приказал слуге и не обнаружил никакой такой беспечности. Нет. Старец сам, не обращая никакого внимания на свои немощи, "побежал" навстречу путникам. Смотрите как, даже не зная, кто были пришедшие к нему, он с таким усердием и почтением обращался к ним. "Увидев", сказано, "он побежал навстречу им". Хорошо употреблено здесь и слово "навстречу", дабы мы знали, что странники, как незнакомые, шли мимо, и сами собой не подошли бы к шатру. Потому-то, этот состарившийся, покрытый сединами столетний старец, и подбегает к ним, выражая бегом свое усердие.

И не то дивно в его гостеприимстве, что он принимал странников, но то, что он принимал их с такой заботливостью. Не обращая внимания на свои лета, он "поклонился до земли", как бы умоляя не только словами, но и этим поклоном выражая усиленную просьбу, глубокое смирение, величайшее страннолюбие, и несказанную заботливость о них. Потому-то Писание и говорит: "поклонился до земли", дабы не показалось, что он приглашает их просто из приличия. Поучимся и мы добродетели праведника. Если мы станем подражать ему и будем так же поступать, то, конечно же, и сами когда-нибудь удостоимся такого же посещения. Не будем смотреть лишь на видимую незначительность человека, и по наружности унижать его, но подумаем о том, что в нем мы принимаем своего Господа. Поэтому кто бы ни воспользовался нашим гостеприимством, хотя бы и был человек беспечный и ленивый, но если мы окажем ему помощь ради имени Господа, то получим такую награду, как если бы приняли Самого Господа.

Итак, после того как Авраам "поклонился до земли" проходившим путникам, он говорит: "Владыка! если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего" (Быт.18:3). Много удивительного в этих словах праведника. Сказать: "Владыка", уже есть дело не обыкновенное, но говорить: "если я обрел благоволение пред очами Твоими", это еще более дивно. Вот оно, истинное страннолюбие. Ты, "Владыка", говорит он, оказываешь мне благодеяние, а не принимаешь его от меня. И никто пусть не унизит добродетели праведника, предполагая, будто он говорил так потому, что знал, кто были те путники. В таком случае, как уже выше было сказано, не было бы ничего великого, если бы он, зная путников, говорил таким образом. Но, то дивно и необычайно, что он говорит такие слова, обращаясь с ними, как с людьми. И не нужно удивляться и тому, что праведник, принимая трех странников, говорит: "Владыка", обращаясь как бы только к одному. Может быть, один из пришедших казался важнее других. Поэтому к нему и обращает Авраам свою просьбу. Но далее он обращает свою речь уже ко всем вообще, и говорит: "и принесут немного воды, и омоют ноги ваши; и отдохнете под сим деревом, а я принесу хлеба, и вы подкрепите сердца ваши, потом пойдите [в путь свой]; так как вы идете мимо раба вашего" (Быт.18:4-5).

Смотрите, как он, не зная, кто эти путники, и разговаривая с ними, как с обыкновенными людьми, делает всем им общее приглашение, неоднократно называя себя их рабом. Так как, говорит, вы утомились и много потерпели от зноя, то прошу вас не пройти мимо раба вашего, "и принесут немного воды, и омоют ноги ваши; и отдохнете под сим деревом". Видите, как он употребляет различные средства, чтобы убедить путников остановиться у него? Сперва он поклонился, потом называет их господами, а себя самого рабом. Затем словами: "а я принесу хлеба, и вы подкрепите сердца ваши, потом пойдите [в путь свой]", скромно говорит, какое им будет от него угощение. И поскольку Авраам обратился к ним с большим усердием и настоянием, то и получил согласие. "Они сказали: сделай так, как говоришь" (Быт.18:5).

И теперь посмотрите, как оживился старец. С каким восторгом он принимается за дело, и как ликует от радости. "И поспешил", сказано, "Авраам в шатер к Сарре" (Быт.18:6). Как в то время, когда он увидел путников, то сразу с поспешностью "побежал навстречу им", так и теперь не оставляет своего усердия, но показывает еще более горячую любовь. Посмотрите, как он и Сарру научает ревновать своей добродетели, и чтобы хлеб был скорее готов, побуждает ее не медля приступить к делу: "поскорее замеси три саты лучшей муки и сделай пресные хлебы" (Быт.18:6). Зная важность такого доброго дела, он захотел сделать участницей наград и воздаяний ту, которая была союзницей его жизни. Иначе, скажите, почему он приказал это не рабыне какой-нибудь, а своей престарелой жене? И Сарра в таких преклонных летах не отказывается исполнить его приказание, но и сама прилагает равное усердие. Она спешит принять на себя этот труд, и сама исполняла обязанности рабыни.

"И побежал Авраам к стаду, и взял теленка нежного и хорошего, и дал отроку, и тот поспешил приготовить его" (Быт.18:7). Видите, как этот старец опять сам бежит к стаду. Видите, какое удовольствие исполняло его при посещении странников, и как высоко он ценит их присутствие в своем доме, почитая это сокровищем для себя. Он лично выбирает самого лучшего теленка "нежного и хорошего", из всех бывших у него в стаде. Вот, сила душевная! Он и отрока побуждает не медлить, но употребить все тщание, "и тот", сказано, "поспешил приготовить его". Смотрите, как все делается быстро, с пламенным усердием, радушием, радостью и с большим удовольствием. Но и после этого не успокаивается старец, но опять становится в ряд слуг. "И взял масла и молока и теленка приготовленного, и поставил пред ними, а сам стоял подле них под деревом. И они ели" (Быт.18:8). Не только на то смотрите, что он предложил им хлеб и теленка, но и размыслите о том, с каким почтением и с каким смирением исполнял он обязанность гостеприимства. Сам все делает и предлагает. Он даже не признал себя достойным сесть вместе с ними, но, когда они ели, он стоял перед ними. Какое величие страннолюбия! Какая глубина смиренномудрия! Какая возвышенность боголюбивой души! Когда они ели, этот столетний старец стоял перед ними как раб, считая для себя величайшей честью, что удостоился послужить посетителям и успокоить их после трудного пути.

Когда же он исполнил все, что от него зависело, не пропустив ничего, и когда дело страннолюбия окончилось, тогда пришедший странник, наконец, открывает Себя, и мало-помалу показывает праведнику величие Своего могущества. "И сказали ему: где Сарра жена твоя? Он отвечал: здесь, в шатре. И сказал один из них: Я опять буду у тебя в это же время [в следующем году], и будет сын у Сарры, жены твоей" (Быт.18:9-10). Такой вопрос Пришедшего Гостя: "где Сарра жена твоя?", тотчас открывает Аврааму глаза на Его действительную небесную природу и дает ему разуметь, что это не был какой-нибудь обыкновенный человек, когда Он знал и имя его жены, и еще больше то, что Он изрек обетование о рождении от нее сына. Вот и плоды страннолюбия, вот и награда усиленной ревности. А так как, он сеял дела страннолюбия в обилии и с большим радушием, то вскоре обильно собрал и снопы. "А Сарра", сказано, "слушала у входа в шатер, сзади его" (Быт.18:10). Вот и Сарра услышала воздаяние за свои труды. "Авраам же и Сарра были стары и в летах преклонных, и обыкновенное у женщин у Сарры прекратилось" (Быт.18:11).

Далее Писание говорит, что услышав слова о рождении сына, "Сарра внутренно рассмеялась, сказав: мне ли, когда я состарилась, иметь сие утешение? и господин мой стар" (Быт.18:12). Может быть кому-то покажется, что поступок Сарры не столь неповинен, но к ее оправданию божественное Писание для того предварительно и заметило, что "Авраам же и Сарра были стары и в летах преклонных". Но и на этом, Писание не остановилось, а затем еще и прибавило: "и обыкновенное у женщин у Сарры прекратилось". Именно на все это обращая свое внимание, Сарра и размышляла сама в себе, и о своих преклонных летах, и о старости праотца.

В то время как она так размышляла, еще яснее обнаруживается всеведение говорившего, Который знал не только поступок Сарры, но и ее сокровенные помышления. "И сказал Господь Аврааму: отчего это [сама в себе] рассмеялась Сарра, сказав: «неужели я действительно могу родить, когда я состарилась?» Есть ли что трудное для Господа? В назначенный срок буду Я у тебя в следующем году, и [будет] у Сарры сын" (Быт.18:13-14). Вот, таким образом, Он явно открыл себя, показав им величие Своей силы, и то, что ничто сокровенное не утаится от Него. Неужели, говорит, есть что-нибудь невозможное для Бога? Разве может слово Мое не исполниться? Слово Мое, говорит, будет действительно и непреложно. Тогда Сарра на самом деле узнает, что ни старость, ни неплодство ее не будут препятствием к рождению сына. Услышав это, Сарра поняла, что от Посетителя не скрылись ее мысли. "Сарра же", сказано, "не призналась, а сказала: я не смеялась. Ибо она испугалась" (Быт.18:15). Видите, как страх смутил ее ум? "Но Он сказал [ей]: нет, ты рассмеялась". Хотя, говорит, ты и помыслила об этом только в уме своем, и посмеялась тайно, но, однако же, не думай, что сможешь скрыться от всемогущества Пришедшего. Не отрицайся от того, что было, и не прилагай греха к греху.

Итак, мы увидели, великое гостеприимство праведника, а продолжая далее, узнаем о силе любви и сострадательности праотца. Всякая добродетель достигала у Авраама высшего совершенства. Он был не только любвеобилен, не только страннолюбив и сострадателен, но и все другие добродетели являл в себе с избытком. Нужно ли представить пример терпения? Мы найдем, что он достиг здесь крайней высоты. Или пример смирения? Опять увидим, что и здесь он ни от кого не отстает, но скорее всех превосходит. Нужно ли показать веру? И в этом отношении он опять прославился более чем кто-либо другой. Его душа в живых образах, представляет в себе различные виды добродетели. Правда, может быть, кто-нибудь скажет, что этот муж пользовался особенным попечением от Бога, и что Он являл о патриархе дивное промышление. Действительно так, и это необходимо признать. Но если бы со своей стороны он сам предварительно не сделал того, что от него зависело, то не мог бы и от Господа пользоваться таким попечением.

Не смотрите на это одно, но, в каждом обстоятельстве его жизни, обратите внимание и на то, как предварительно сам праотец во всем проявлял собственную добродетель, и лишь затем уже удостаивался благоволения и помощи от Бога. Так, при переселении его из отечественной земли, не получив от предков никаких семян благочестия, он сам собой показал в себе великую любовь к Богу. Получив повеление идти из своей земли в чужую, он не поколебался, не стал отлагать до другого времени, но немедленно исполнил повеление и, не зная даже того, где окончится его странствование, стремился к неизвестному, как к известному, почитая выше всего повеление Божие. Видите, как с самого начала он сам первый делал со своей стороны то, что было должно, и уже затем каждый раз следовало обильное воздаяние благ от Бога. Венец за добродетель и труды ради нее, не есть чувственный, не разрушается, как все прочее, в этом мире. Это венец неизменный, бессмертный, пребывающий во все века. Труд за него только на короткое время, а воздаяние за труды не имеет конца, не уступает силе времени, не увядает. И чтобы нам убедиться в этом, посмотрим, сколько лет и сколько поколений прошло с того времени, как жил Авраам, но, однако его венцы за добродетель блистают так, как будто только вчера, или сегодня начали блистать, и до конца мира он будет служить к назиданию всех благочестивых людей. Имея в лице патриарха такой пример добродетели, не будем и мы беспечны, и станем подражать ему. Вспомним, наконец, хотя и поздно, свое достоинство, и подражая Аврааму, подумаем о своем спасении. А пользуясь помощью свыше, мы сможем одолеть лукавого зверя и наветника нашего спасения – диавола. Сам Господь обещал нам это, говоря: "се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью" (Лук.10:19). Но, продолжим следить за событиями его жизни, какие следуют по порядку.

"И встали", сказано, "те мужи и оттуда отправились к Содому [и Гоморре]; Авраам же пошел с ними проводить их" (Быт.18:16). Итак, после того щедрого гостеприимства, ценного не по качеству или количеству яств, но по усердию, Господь, приняв с благоволением радушие праведника, тотчас и воздал ему за страннолюбие. Между тем праотец узнал, кто был Пришедший и каково Его могущество и, когда странники вознамерились устремиться оттуда на разрушение Содома, последовал за ними, провожая их. Проводить гостя до границ своей земли – это последний долг восточного гостеприимства, радушно исполненный в данном случае и престарелым патриархом.

Посмотрим теперь, как человеколюбив Господь, и какое снисхождение Он делает праведнику, оказывая ему честь, и вместе с тем обнаруживает всю добродетель, скрытую в душе Авраама. "И встали те мужи и оттуда отправились к Содому [и Гоморре]". Это сказано об Ангелах, потому что здесь, в шатре Авраама, явились вместе и Ангелы, и Господь их. Но потом Ангелы, как служители, посланы были на уничтожение тех городов, а Господь остался беседовать с праведником, как друг беседует с другом, о том, что намерен был сделать.

Итак, когда Ангелы ушли, Господь сказал: "утаю ли Я от Авраама, [раба моего], что хочу делать!" (Быт.18:17). Какое великое снисхождение Божие, и как эта почесть оказанная праведнику, превосходит всякое слово. Смотрите, как Он беседует с праведником точно как человек с подобным себе человеком, показывая этим, какой чести удостаиваются от Бога добродетельные люди. А чтобы мы не подумали, что столь великая почесть праведнику есть только дело благости Божией, божественное Писание научает нас, что праведник и сам собою заслужил такую честь, с полным послушанием исполняя повеления Божии. Именно, слова Господа: "утаю ли Я от Авраама, [раба моего]", показывают всю честь праведника, которая ставит его в положение друга, от которого нет секретов или тайн. Видите, какая в этих словах любовь, какое благоволение!

Потом, чтобы мы знали, что не без причины и не напрасно показывает Он столь великое попечение о праотце, Господь говорит: "От Авраама точно произойдет народ великий и сильный, и благословятся в нем все народы земли, ибо Я избрал его для того, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя, ходить путем Господним, творя правду и суд" (Быт.18:18-19). Вот, как велико человеколюбие Господа! Так как после этого Он намерен был сказать и о разрушении Содома, то предварительно ободряет праотца, возвещая ему величайшее благословение, а вместе с тем показывая ему, какую награду получит он за свое боголюбивое сердце. Подумайте же, какова добродетель патриарха, когда сам Бог говорит: "Я избрал его для того, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя, ходить путем Господним". Вот великое воздаяние за добродетель! Не за то только получает праведник награды, что сам подвизался в добродетели, но удостаивается щедрого воздаяния и за то, что заповедал бы те же добродетели и своим потомкам.

Таким образом, он и на будущее время для всех сделался наставником, потому что кто первый полагает начало и начинает дело, тот будет виновником и того, что впоследствии произойдет от этого дела. Видите благость Господа. Он награждает праведника не только за уже совершенные добродетели, но и за ожидаемые в будущем. Под словами: "заповедал сынам своим", разумеются Исаак и Иаков.

Но, что значат слова: "ходить путем Господним, творя правду и суд"? Это значит, исполнять Его повеления, заповеди, ничего не предпочитать правде, и быть чуждым всякой неправды. Это и есть величайшая добродетель, и за это-то должно было совершиться все, что возвестил ему Господь. Впрочем, Господь имел в виду и еще нечто другое, когда говорил: "От Авраама точно произойдет народ великий и сильный". Эти слова можно понимать и как приговор тем, кто творил беззакония в стране Содомской. Авраам, как возлюбивший добродетель, повинующийся всем Его повелениям и оказывающий Ему всякое послушание, должен был теперь произвести "народ великий и сильный", а все те беззаконники Содома и Гоморры, подлежали истреблению. Ведь как добродетель служит средством спасения для тех, которые в ней подвизаются, так и порок бывает причиной погибели. "И исполнит Господь над Авраамом [все], что сказал о нем" (Быт.18:19). Эти слова показывают Аврааму непреложность Божиих обетований.

Теперь, после благословения и похвалы за веру, Бог начинает открывать Аврааму судьбы Свои и говорит: "вопль Содомский и Гоморрский, велик он, и грех их, тяжел он весьма; сойду и посмотрю, точно ли они поступают так, каков вопль на них, восходящий ко Мне, или нет; узнаю" (Быт.18:20-21). Страшное изречение. Видите, как зло уже возросло там. "Вопль Содомский и Гоморрский, велик он". Жители этих городов отличались крайней нравственной распущенностью и высокомерно-презрительным отношением к низшим и слабейшим. И грехи их были не какие-нибудь обыкновенные. Они выдумали неизвестное дотоле беззаконие, изобрели непотребное противоестественное смешение, и были так наклонны к злу, что все были исполнены всякого разврата, и впредь уже не показывали никакой возможности исправления. Потому и сказано, что "грех их, тяжел он весьма". Страсти их, сделавшись неисцеляемыми, уже не принимали никакого лекарства, а потому они все и должны были подвергнуться совершенному истреблению.

Что же это за приспособление такое в словах: "сойду и посмотрю"? Неужели Бог переходит с места на место? Неужели Он не ведал? Неужели не знал всего множества грехов? Нет, да не будет! Чувственным образом выражения, Господь показывает снисхождение к нашей немощи, для более понятного выражения той мысли, что божественный суд основывается на самом полном и непосредственном знакомстве с самим предметом этого суда, и что не должно произносить приговора прежде, нежели представятся очевидные доказательства. Потому Он и прибавляет: "точно ли они поступают так, каков вопль на них, восходящий ко Мне, или нет; узнаю". А может быть, Он поступил так еще и для того, чтобы дать праведнику случай проявить сострадательность к ближним и показать нам силу его любви.

Видите, как божественное Писание хочет вразумить нас, что нужно иметь великую осторожность, и не осуждать согрешивших только по слуху, но исследовать и само дело. Поэтому каждый из нас не должен никогда, лишь по одному пустому навету, осуждать ближнего и произносить приговора без доказательств. Об этом, впоследствии и блаженный Моисей, вдохновляемый Духом Святым, увещевал, говоря: "не внимай пустому слуху" (Исх.23:1). И Христос, давая заповеди ученикам Своим, и поучая народ иудейский, говорил: "не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы" (Мф.7:1).

Но посмотрим, что было далее, чтобы, наконец, увидеть всю любовь и добродетель этого праведника. "И обратились", сказано, "мужи оттуда и пошли в Содом; Авраам же еще стоял пред лицем Господа" (Быт.18:22). В Содом пошли не все три мужа, а только два Ангела. Третий оставшийся спутник здесь прямо называется Господом. Выражение: "стоял пред лицем Господа", означает, что Авраам ходатайствовал или молил Господа за кого-то. "И подошел Авраам и сказал: неужели Ты погубишь праведного с нечестивым [и с праведником будет то же, что с нечестивым]?" (Быт.18:23). Вот, дерзновение праведника. Вот, сострадательность души. Божественное Писание, показывает нам, как о высоком дерзновении праведника, так и крайнем снисхождении Бога. Авраам употребляет свое ходатайство с великим страхом и трепетом. Не дерзая прямо говорить о своем племяннике, он приносит общую мольбу за всех, желая с прочими, спасти и его. В самом вопросе Авраама усматривается уже и ответ на него – именно тот, что высшая божественная любовь и правда не допустят гибели своих избранников.

И вот он начинает ходатайствовать, и говорит: "может быть, есть в этом городе пятьдесят праведников? неужели Ты погубишь, и не пощадишь [всего] места сего ради пятидесяти праведников, [если они находятся] в нем? не может быть, чтобы Ты поступил так, чтобы Ты погубил праведного с нечестивым, чтобы то же было с праведником, что с нечестивым; не может быть от Тебя! Судия всей земли поступит ли неправосудно?" (Быт.18:24-25). Установив в предшествующих словах общую мысль о высшей божественной правде, не допускающей незаслуженной гибели праведников, Авраам делает теперь применение ее к данному частному случаю, предполагая, что и в обреченных на погибель городах найдется значительное количество подобных праведников. Смотрите, как и в самом своем ходатайстве, он выказывает свой благочестивый дух, исповедует Бога Всемогущим Судией всей земли, и признает справедливым, что праведный не должен погибнуть вместе с нечестивыми. Он даже выражает надежду на то, что такое количество праведных искупит, до некоторой степени, преступление остальных и спасет их от погибели.

И милосердный и человеколюбивый Бог склоняется на его моление и говорит: "если Я найду в городе Содоме пятьдесят праведников, то Я ради них пощажу [весь город и] все место сие" (Быт.18:26). Бог обещает явить спасение всем и нечестивым, ради пятидесяти благочестивых. Тогда Авраам, почувствовав смелость и пользуясь Божиим человеколюбием, идет дальше в своей просьбе. "Авраам сказал в ответ: вот я решился говорить Владыке, я, прах и пепел" (Быт.18:27). Слова эти: "я, прах и пепел", исполнены высокого смирения перед величием Бога, и указывают на начало и конец земного существования человека. Не суди меня, Господи, говорит он, ибо я знаю самого себя. Но я опять, преступаю границы и, позволяя себе столь великое дерзновение, прошу и молю Тебя: "может быть, до пятидесяти праведников недостанет пяти, неужели за недостатком пяти Ты истребишь весь город? Он сказал: не истреблю, если найду там сорок пять" (Быт.18:28). Кто восхвалит по достоинству Бога за такое долготерпение и снисхождение?

"Авраам продолжает говорить с Ним и сказал: может быть, найдется там сорок? Он сказал: не сделаю того и ради сорока" (Быт.18:29). Потом, как бы страшась долее испытывать неизреченное долготерпение Божие и опасаясь, чтобы не показаться уже преступающим границы, и не зайти со своим ходатайством далее надлежащего, он говорит: "да не прогневается Владыка, что я буду говорить: может быть, найдется там тридцать?" (Быт.18:30). Так как он видел, что Бог преклоняется к милосердию, то уже стал уменьшать помногу, и убавил число праведных не на пять, а на десять. Видите, что вместе с тем, как усиливается сама просьба Авраама, увеличивается и его смирение перед Богом, Которого он искушает? Но он искушает не ради праздного и пустого любопытства, а по высоким побуждениям любви и сострадания к ближним. Потому Господь благосклонно и принимает его посредничество: "Он сказал: не сделаю, если найдется там тридцать".

Смотрите, какая настойчивость в праведнике. Он так усердно заботится о том, чтобы избавить содомский народ от угрожающей ему казни, как будто сам должен был подвергнуться такому же осуждению. Уступчивость Господа усиливает дерзновение Авраама, и он, хотя и с большим смущение, решается понизить цифру праведников уже до двух десятков: "Авраам сказал: вот я решился говорить Владыке: может быть, найдется там двадцать? Он сказал: не истреблю, ради двадцати" (Быт.18:31). Выше всякого слова и всякого ума такая благость Господа!

Но праведник, видя такое богатство человеколюбия Божия, снова не останавливается, а опять говорит: "да не прогневается Владыка, что скажу еще однажды: может быть, найдется там десять?". Испытав неизреченное долготерпение Божие и опасаясь, как бы далее уже не подвигнуть на гнев против себя Того, перед Кем ходатайствовал за других, он говорит: "да не прогневается Владыка". Это высшая степень дерзновенной молитвы Авраама. Не безрассудно ли я поступаю? Не показываю ли чего бесстыдного? Не сделаю ли дела, достойного осуждения, если "скажу еще однажды"? Но Бог по великой милости, соглашается и на такую крайнюю просьбу Своего верного раба, и "сказал: не истреблю, ради десяти" (Быт.18:32). Видите ли, снисхождение Господа? Видите ли, горячую любовь праведника? Понимаете ли, теперь, какова сила людей, подвизающихся в добродетели? "Не истреблю", говорит Господь, этих городов даже "ради десяти" праведников и всем другим дарую прощение. И поскольку Авраам уже сказал предварительно: "скажу еще однажды", то далее Писание говорит: "И пошел Господь, перестав говорить с Авраамом; Авраам же возвратился в свое место" (Быт.18:33), что свидетельствует о прекращении богоявления.

Видите, что все это происходило с той целью, чтобы уже не оставить никакого предлога к нареканию тем, которые стали бы бесстыдно рассуждать об этих событиях. Ведь есть много неразумных, имеющих язык необузданный, которые порицают суд Божий, и говорят: "почему сожжен Содом и Гоморра? Они, может быть, и покаялись, если бы им было еще дано некоторое время". Поэтому-то Бог и показывает такое умножение зла, и такое оскудение добродетели в таком множестве людей, что нужен был второй такой же потоп, какой прежде покрыл землю. Только в виду обетования Божия, что такое наказание уже не повторится, Бог употребляет теперь другой род казни. Он, таким образом, и содомлян подвергает наказанию, и всем последующим поколениям подает в том всегдашний урок.

Жители этих нечестивых городов настолько погрязли в разврате, что не сохранилось в них и десяти праведников. Они извратили законы естества, вымыслили странное и противозаконное смешение. Поэтому Бог и навел на них необычайный род казни, за их беззаконие, и поразил даже саму землю, на которой они жили, оставив постоянный памятник для последующих поколений, чтобы они не отважились на подобные дела, и не подверглись бы той же казни. Любой желающий может посетить эти места, и видеть эту землю, так сказать, вопиющую и являющую на себе следы казни. И через столько лет на ней так очевидно открывается гнев Божий, как будто казнь поразила ее только вчера или сегодня утром. Поэтому, вразумимся и мы, примером других, видя постигшую их казнь.

Но, посмотрим теперь и на добродетели Лота, чтобы в точности узнать, как общение с Авраамом возвело и этого праведника на крайнюю высоту, и как идя по следам праотца, он на деле показывает свое страннолюбие. "И пришли те два ангела в Содом вечером, когда Лот сидел у ворот Содома" (Быт.19:1). Заметьте точность, и осмотрительность божественного Писания, как оно означает нам и само время, в которое пришли ангелы. Но почему Писание так начинает? Почему они пришли именно вечером? И для чего обозначено время? Для того чтобы показать нам, как велико было страннолюбие Лота. Как праотец Авраам в полуденное время, сидел у входа в шатер и наблюдал за проходящими, и так сказать ловил их, принимая путников с великой радостью, так и праведный Лот, зная крайнее развращение жителей содомских, не опускал и вечернего времени, а ждал даже до этого времени.

Поистине, надобно удивляться величию добродетели этого праведника. Ведь он, находясь среди таких беззаконников, не только не сделался от этого беспечнее, но показал в себе еще и большую добродетель, и когда все, так сказать, неслись по стремнинам, он один среди такого множества шел ровным путем. Каждый из нас или увенчивается, или осудится, смотря по тому, что сам сделал, как и блаженный Павел говорит: "чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое" (2 Кор.5:10). Вот и праведный Лот, хотя и жил среди такого множества порочных людей, и видел, что все лишь насмехаются и издеваются над ним, однако же, не только не ослабел от того в добродетели, но еще так просиял, что удостоился принять к себе и Ангелов. И когда все совершенно погибли, он один со своими дочерьми, избежал постигшей город казни. Но возвратимся к повествованию и посмотрим, как все было.

"Лот увидел", сказано, "и встал, чтобы встретить их" (Быт.19:1). Посмотрите на этого праведника, как он обрадовался путникам, даже не зная, кто эти прохожие. И он не ждал, чтобы они подошли к нему, но, подобно Аврааму, вскочил сам и побежал, чтобы встретить их. "И поклонился лицом до земли". Так Лот благодарил Бога за то, что Он удостоил его принять этих путников. И не говорите, что это были Ангелы, но подумайте о том, что праведник не знал еще этого, а принимал их, как незнакомых, мимоидущих людей, и такой мыслью руководился тогда в своих поступках.

"И сказал: государи мои! зайдите в дом раба вашего и ночуйте, и умойте ноги ваши, и встаньте по утру и пойдете в путь свой" (Быт.19:2). Довольно и этих слов, чтобы увидеть добродетель, сохранявшуюся в душе праведника. Как не удивиться глубокому его смирению и тому пламенному усердию, какое он показывал в гостеприимстве. Их он называет господами, а себя самого – их рабом. Славный, именитый, живущий в таком богатстве домовладелец, называет господами незнакомых путников, странных прохожих, незнатных по виду, ни в каком отношении не близких к нему. Окажите же мне эту милость, говорит он, и не отриньте моей просьбы. "Но они сказали: нет, мы ночуем на улице".

Однако и после их отказа, праведник не охладел, не отстал от своего намерения. Увидев, что странники противятся его желанию и хотят остаться на улице, он стал еще усиленнее их упрашивать. "Он же", сказано, "сильно упрашивал их" (Быт.19:2). Конечно, где имеется в виду духовное приобретение, там и настойчивость уместна, и усилие похвально. Вот и странники, когда увидели, что праведник не отстанет, то "и они пошли к нему и пришли в дом его". Упросив их войти в свой дом, он хоть и принимал их за обыкновенных путников, но немедленно сам лично стал исполнять дело гостеприимства и занялся служением перед ними, предлагая им пищу и оказывая всякую честь и услугу. "Он", сказано, "сделал им угощение и испек пресные хлебы, и они ели" (Быт.19:3). Видите, что и здесь страннолюбие открывается не в богатстве угощения, но в обилии душевного усердия?

"Еще не легли они спать", говорится в Писании, "как городские жители, Содомляне, от молодого до старого, весь народ со всех концов города, окружили дом и вызывали Лота и говорили ему: где люди, пришедшие к тебе на ночь? выведи их к нам; мы познаем их" (Быт.19:4-5). Не оставим, этих слов без внимания. Заметим не только все неистовство содомлян, но поразмыслим и о том, как этот праведник, живя среди таких зверей, смог так просиять и показать столь великое превосходство добродетели. Ведь, несмотря на то, что Лот жил среди таких людей, он все же остался праведным, и сохранил любовь к добру. А содомляне лишились всякого прощения потому, что не только не оставили зла, но все более и более умножали его. И смотрите, как сказано: "от молодого до старого, весь народ со всех концов города, окружили дом". Не только взрослые, но и юноши, и старые летами, и весь народ вкупе, стремились к этим беззакониям. Вот какое у них было великое согласие во зле, какое сильное стремление к греху, какая несказанная чрезмерность беззакония. Не устыдились они дерзнуть на это бесстыдное и срамное дело, даже в отношении тех, которых признавали за странников, и которые воспользовались у Лота гостеприимством, но приступили к дому праведника, и говорили ему: "где люди, пришедшие к тебе на ночь? выведи их к нам; мы познаем их". Из этих слов видно, что поведение собравшейся возле дома толпы содомлян было вызывающим и угрожало как самому Лоту – нарушением его священного долга гостеприимства, так и еще больше его гостям – поруганием их чести. Видимо, что из опасения именно такого беззаконного их намерения и нечестия, праведник и сидел у ворот до вечера, чтобы не допустить никого из прохожих, не знающих этого, попасть в их сети.

Итак, из самих дел содомских жителей, преданных столь необычайному беззаконию, мы видим, что эти люди, заслуживали ожидавшую их казнь. Но посмотрим далее на величие добродетели праведника. "Лот вышел к ним ко входу, и запер за собою дверь" (Быт.19:6). Смотрите, как боится и трепещет праведник за безопасность странников. Не без причины и двери он затворил за собой, но потому, что знал неистовство и дерзость содомлян и подозревал их злой умысел. С опасностью для собственной жизни Лот выходит к этой озверевшей толпе и сначала лаской, а затем даже жертвой пытается отклонить их от преступного намерения. "И сказал [им]: братья мои не делайте зла" (Быт.19:7). Вот глубина смирения и долготерпение праведника. Вот истинная добродетель - обращаться с такими людьми с такой кротостью. Обращаясь к ним с таким братским приветствием, Лот надеялся пробудить в них лучшие чувства и подействовать на их благоразумие. Желая устыдить их и отклонить от гнусного намерения, он и говорит: "не делайте зла". Не замышляйте, говорит, ничего такого, не затевайте этого постыдного дела, не извращайте самой природы. Однако это было напрасно, так как при господстве разнузданности низших инстинктов все высшие и благородные чувства у содомлян были уже мертвы.

Видя безуспешность своего увещания, Лот решается на крайнее средство и ради спасения чести своих гостей он готов пожертвовать честью своих незамужних, хотя уже и обрученных дочерей. "Вот у меня две дочери", говорит он, "которые не познали мужа; лучше я выведу их к вам, делайте сними, что вам угодно, только людям сим не делайте ничего, так как они пришли под кров дома моего" (Быт.19:8). Видите, какая добродетель в праведнике. Она даже превосходит всякое страннолюбие. Кто достойно восхвалит такую любовь к ближним? Этот праведник, даже дочерей своих решился не пощадить, чтобы только оказать уважение странникам и спасти их от беззакония содомлян. Посмотрите, как он противостал целому народу, который обнаружил такое единодушие во зле, и какое необыкновенное мужество у него оказалось при великой кротости. Но, никакие его слова и увещания, уже не могли укротить их неистовства.

"Но они сказали [ему] пойди сюда. И сказали: вот пришелец, и хочет судить?", чем показали, что и без того питали к нему враждебные чувства, как к человеку чужому и совсем другого настроения. Образ жизни и поведение праведного Лота, живущего в обществе закоренелых грешников, являлся немым, но тем не менее весьма красноречивым обличением последних. Теперь же, когда он осмелился выступить к ним с увещанием и воспрепятствовать их гнусным намерениям, негодование содомлян на него возрастает настолько, что начинает грозить его жизни. "Теперь мы хуже поступим с тобою, нежели с ними" (Быт.19:9). Видите безмерное их опьянение и крайнее безумие? Видите, с какой кротостью говорит с ними праведник, и какую дерзость они себе позволяют? Такова-то эта злая и неукротимая похоть. Как скоро она возьмет верх над рассудком, то уже не оставляет в нем никакого чувства благопристойности, а все окутывает тьмой и мраком ночи. Им надлежало бы устыдиться, тронуться внушением праведника, а они, подобно сумасшедшим, которые покушаются и самого врача поразить, говорят праведнику: "теперь мы хуже поступим с тобою, нежели с ними".

Посмотрите, какое мужество оказывает праведник и как пытается противостоять такому многолюдству. Так как, выходя к ним и предвидя их неистовство, он затворил за собой дверь, то эти беззаконные люди, не внимая увещаниям праведного Лота, приступают к осуществлению своих угроз и усиливаются разломать дверь. "И очень приступали", сказано, "к человеку сему, к Лоту, и подошли чтобы выломать дверь" (Быт.19:9). Но теперь, когда уже на деле открылись и добродетель праведника, и его попечительность о мнимых странниках, и единодушное стремление всего этого народа на совершение зла, то теперь, наконец, открывают себя и пришельцы. Увидев, что праведник со своей стороны исполнил все, что мог сделать, они являют собственное могущество и подают ему помощь, когда неистовство содомлян подвергло его угрозе насилия.

"Тогда мужи те", говорится в Писании, "простерли руки свои и ввели Лота к себе в дом, и дверь [дома] заперли; а людей, бывших при входе в дом, поразили слепотою, от малого до большого, так что они измучились, искав входа" (Быт.19:10-11). Видите ли, как и праведник немедленно получает награду за свое гостеприимство, и эти беззаконники подвергаются достойному наказанию. Этим чудом странники впервые обнаружили перед Лотом свою истинную природу. Так как содомляне показывали единодушие во зле, и ни юноши, ни старцы не удерживались от злого умысла, то и были поражены слепотой, а вместе с тем были лишены и физических сил, ибо сказано, что "они измучились, искав входа". Теперь те, которые прежде усиливались разломать дверь и со многими угрозами обращались к праведнику, вдруг внезапно стали слепыми и немощными.

"Сказали мужи те Лоту: кто у тебя есть еще здесь? Зять ли, сыновья ли твои, дочери ли твои, и кто бы ни был у тебя в городе, всех выведи из сего места" (Быт.19:12). Вот как награждается праведник за оказанное высокое гостеприимство. Также в память ходатайства Авраама, Господь через Ангелов являет особенную милость и всему дому Лота, обещая даровать спасение всем его членам, которого бы только Лот ни захватил с собою. "Ибо мы", говорят пришельцы, "истребим сие место". Потом они указывают ему и причину этого, объясняя праведнику все с точностью: "потому что велик вопль на жителей его к Господу, и Господь послал нас истребить его" (Быт.19:13). Поскольку жители Содома уже доказали свою полную нераскаянность, и продолжение их жизни лишь увеличивало бы степень их виновности, то правосудный Бог и решается прекратить такое их существование, наподобие того, как Он некогда поступил и со всем допотопным человечеством. Беззаконие их было столь велико, что за грех обитателей и сама земля подвергается казни.

Праведник исполнил, что ему было повелено. "И вышел Лот, и говорил с зятьями своими, которые брали за себя дочерей его, и сказал: встаньте, выйдите из сего места, ибо Господь истребит сей город. Но зятьям показалось, что он шутит" (Быт.19:14). Смотрите, как и они были в той же греховной закваске. Так как они уже обручились с его дочерями, то он хотел избавить их от казни. Но они смеялись над ним и не вразумились этой страшной угрозой, а остались при своих мыслях, и уже впоследствии на деле убедились, с каким вредом для себя отвергли совет праведника. Видимо потому-то Бог и не допустил дочерям его вступить с ними в брак, и определил их погубить вместе с нечестивцами, чтобы праведник, удалившись из города с дочерьми, избежал бы родства с ними.

"Когда взошла заря, Ангелы начали торопить Лота, говоря: встань, возьми жену твою и двух дочерей твоих, которые у тебя, чтобы не погибнуть тебе за беззакония города" (Быт.19:15). Теперь Писание уже не говорит о странниках, как о людях обыкновенных, но, так как они хотели навести казнь на город, то прямо называет их Ангелами, и говорит: "И как он медлил, то мужи те [Ангелы], по милости к нему Господней, взяли за руку его и жену его, и двух дочерей его, и вывели его и поставили его вне города" (Быт.19:16). Берут всех за руки, ободряя и укрепляя их дух, чтобы страх не ослаблял их сил. Так как, Господь признал Лота достойным спасения, то Писание и пояснило: "по милости к нему Господней". Поэтому Ангелы, выводят из города вместе с Лотом жену и дочерей его.

"Когда же вывели их вон, то один из них сказал: спасай душу свою; не оглядывайся назад и нигде не останавливайся в окрестности сей; спасайся на гору, чтобы тебе не погибнуть" (Быт.19:17). Но почему они говорят, чтобы он не озирался назад? Возможно такой прощальный взгляд на покинутый город, мог бы свидетельствовать об его сожалении и сочувствии к этому городу, что при виде разразившейся над ним небесной кары, было бы равносильно косвенному порицанию самого Бога за произведенный Им суд. Наконец, всякое обращение назад неодобрительно еще и потому, что оно свидетельствует о недостатке у человека твердости характера и силы воли, и о некоторой предосудительной нерешительности его идти по однажды избранному пути.

"Но Лот сказал им: нет, Владыка! вот, раб Твой обрел благоволение пред очами Твоими, и велика милость Твоя, которую Ты сделал со мною, что спас жизнь мою; но я не могу спасться на гору, чтоб не застигла меня беда и мне не умереть; вот, ближе бежать в сей город, он же мал; побегу я туда, – он же мал; и сохранится жизнь моя [ради Тебя]" (Быт.19:18-20). Опасаясь, что может быть он не в состоянии будет достигнуть места, назначенного Ангелами и взойти на гору, Лот просит оставить для него небольшой соседний город. Лот дважды выставляет на вид особую незначительность этого городка, с одной стороны, для того, чтобы легче преклонить Господа к своей просьбе, с другой и потому, чтобы показать, что в нем, как в маленьком городке, не было той ужасающей испорченности, которая царила в больших городах и в силу этого он может быть пощажен от разрушения.

"И сказал ему: вот, в угодность тебе Я сделаю и это: не ниспровергну города, о котором ты говоришь" (Быт.19:21). Я принял, говорит Господь, моление твое и исполню его. Дарую тебе просимое, и ради тебя пощажу этот город. Но, "поспеши", говорит, "спасайся туда, ибо Я не могу сделать дела, доколе ты не придешь туда. Потому и назван город сей: Сигор" (Быт.19:22). Снисходя к просьбе чистого душой Лота, Господь не только щадит ради него маленький город Сигор, но и отсрочивает наказание остальных городов до прихода Лоты на место. "Солнце взошло над землею, и Лот пришел в Сигор" (Быт.19:23). Только утром, на восходе солнца Лот приходит в город, и сразу же вслед затем, как он вступил в него, беззаконные города подвергаются казни.

"И пролил", сказано, "Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба, и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и [все] произрастания земли" (Быт.19:24-25). Сказано, что Сам Господь навел эту казнь, и что не только города, всю окрестную страну, и всех живущих истребил, но и землю превратил в бесплодную, чтобы ее бесплодие напоминало всем о беззаконии обитавших здесь людей. Но, вот опять выражение божественного Писания: "И пролил Господь… от Господа с неба", дает нам раздельное указание на два Лица Пресвятой Троицы – на Бога Отца и Бога Сына.

"Жена же Лотова оглянулась позади его, и стала соляным столпом" (Быт.19:26). Вот так, жена праведника, забыв сказанное ей Ангелами, оглянулась назад и обратилась в соляный столп, навсегда сделавшись для последующих поколений памятником своей невнимательности. Она слышала, как Ангелы повелевали праведнику не озираться назад, но не повиновалась и не сохранила этой заповеди, а потому и получает наказание за свое нерадение. А то, что такое наказание жены Лота, было следствием выражения ее сочувствия к нечестивым, об этом свидетельствуют и автор книги Премудрости Соломона (Прем.10:7-8), и сам Господь наш Иисус Христос (Лк.17:32).