ПУТИНИЗМ КАК ЗАКРЫВАЮЩАЯ ТЕХНОЛОГИЯ США.

II Поскольку нашей целью является анализ путинизма как подразделения современной глобальной организации в периоде мирового терроризма, как это принято называть - особо углубляться в экономические нюансы глобализма автор не планирует; всякому всерьез интересующемуся практикой глобализма должно быть известно, что начиная с 60-х годов прошлого века Запад стремительно терял индустриальное производство и переходил в фазу т. н. постиндустриализма, а точнее - развивающегося и расширяющегося глобального паразитирования на т. н. "развивающихся" странах, прежде всего, так что пригласить в "рыночный" формат, а точнее - к накрытому столу - США могли кого угодно, поскольку "банкет" обеспечивался не ими, а процесс проходил в условиях утери Западом способности что-либо обеспечить вообще, что означает утерю материальными ценностями в перспективе – самой своей ценности, каковой принцип, собственно, и позволило переход Запада к модели инфляционной экономики. Однако при этом в самой новой России никто даже не подумал поставить закономерные вопросы: что такое "общество потребления", по каким правилам оно существует, и на какое время распространялось данное приглашение? Если предельно кратко и максимально ясно -"общество потребления" (оно же "золотой миллиард") является способом существования, основанном на принципе минимальной функциональности всех составляющих его элементов, что в условиях наличествующей в мире политической конкуренции (цивилизованной формы внутривидовой борьбы) подразумевает вывод определенных структур за рамки самого "общества потребления" с целью достижения ими большей функциональности для компенсации недостатков, типичных для "общества потребления" как в экономическом, так и в военно-политическом плане. Иначе говоря, "общество потребления" изначально должно было нуждаться в "гарантах безопасности", причем по мере его развития – потребность в них должна была расти. Рассматривая предмет в данном ракурсе нам придется, во-первых, подчеркнуть, что с самого начала процесса глобализации, вроде как бывшего процессом объединения всех тогдашних колониальных метрополий планеты и европейских стран-«прилипал» с Соединенными Штатами – должен был получить место "относительный" выход самих США (за рамки процесса) на место глобального "лидера" нового типа или нового качества уже по причине высокой финансовой функциональности США, предполагающейся правилами глобализации и задачами, предусмотренными за американской валютной системой еще в 1944-м году (при подписании Бреттон-Вудского соглашения). Однако определенно под данным новым качеством США ничего кроме склонности к гиперинфляции не обнаруживается, так что гипотетическая повышенная функциональность США, определенно являющаяся развивающейся болезнью – должна была компенсироваться кем-то со стороны. По итогу же должно было случиться приблизительно следующее. Поскольку США организовали и возглавили процесс утери функциональности в рамах всего западного индустриального сообщества, запустив, по сути, процесс управляемой гиперинфляции на своей же территории – подобное, прежде всего, рано или поздно должно было ударить по ним самим, причем в то самое время, когда за ними (ввиду особого места, которое получил доллар в послевоенном мире) предполагалась повышенная функциональность (возможность бесконечно печатать деньги). А поскольку печатным станком никакая цель кроме гиперинфляции достигаться не может принципиально – союзникам США (бывшим метрополиям) предстояло не просто терять свои функциональные возможности в общем режиме, но дополнительно терять что-то в пользу США, причем так, чтобы при этом каким-либо образом возросли и расширились функциональные возможности самих США. Потенциал европейских индустриальных стран при начале глобализации образовывали само промышленное производство, которое по ходу глобализации терялось, колонии, которые распускались в начале глобализации, и сугубо политический потенциал (аппарат, армия и спецслужбы). При этом процесс глобализации с самого начала востребовал обобществления мировой банковской системы с постановкой ее под контроль США, что неизбежно вело под американский контроль правительств и вооруженных сил главных стран глобализма и т. п., так что глобализация уже на концептуальном уровне предполагала «смену ориентации» (в пользу США) целой массы наиболее дееспособных (обеспеченных ресурсами) слоев населения целого ряда наиболее могущественных в те времена стран, что вело к образованию некоего человечного контингента (мировой элиты), за счет возможностей которого, собственно, и должен был достигаться рост функциональности «общества потребления», ибо во всех остальных смыслах США скорее возглавили процесс утери функциональности, чем наоборот. В частности, к 1946-му году США располагали половиной мирового промышленного производства, тогда как сегодня доля машиностроения только в рамках ВВП США составляет что-то около 22 процентов (на 2012-й год). Никаких уступок США иначе как политических – Европа предложить не могла никак, что не может пониматься никак иначе, кроме как начало колонизации Соединенными Штатами … бывших колониальных метрополий Европы, после войны освобождавших от зависимости свои колонии, чтобы со временем самим оказаться в аналогичном положении. Таким образом, предпосылки к будущему «мировому терроризму» можно было просматривать еще в 1944-м году, как это ни странно, но почему-то в Советском Союзе, располагавшем колоссальной массой т. н. «ученых-общественников» - никто ничего не заметил, хотя в «холодной войне», являвшейся, по сути, борьбой за общественное мнение - шумиха по поводу перспективы колонизации Европы Соединенными Штатами и уж тем более – перспектива мирового терроризма – неизбежно спровоцировали бы весьма серьезную перемену массовых настроений именно в пользу СССР. Процесс политического объединения в рамках глобализации сопровождался параллельным и не очень заметным процессом переформатирования, чередой перестроек глобальной конструкции, периодической перезагрузкой отношений и относительным распадом политического качества постиндустриальных государств Европы. В конце концов, в 1992-м году европейские страны бесцеремонно стали загоняться в ЕС, а уже при существовании в Европе пресловутого Евросоюза – Соединенные Штаты инициировали создание некоего Трансатлантического Союза, тогда как совсем недавно (в июне текущего года) анонсировали что-то еще (виду недостатка информации я так и понял, о чем шла речь, хотя догадаться несложно), причем последний факт совпал с завершением первой фазы военных действий на Украине, приведших к изоляции Донбасса. Таким образом, если применительно к США глобализм предопределил некое «дополнительное» падение уровня общественно-экономической функциональности в режиме, когда постепенная утеря промышленного базиса сопровождается перспективой утери государственных финансов – то Европа дополнительно к утере индустриальной структуры – получила перспективу утери политической состоятельности. Непосредственно подобное обеспечивалось упомянутыми «элитными» кругами и процессом реформ; в частности, сегодня в Европе как бы в издевку над здравым смыслом министрами обороны чуть ли не повсеместно назначают женщин. Несколько лет тому назад был курьезный случай; требовалось, чтобы министр обороны Испании вылетел в Афганистан, чего она не смогла сделать по причине беременности. Компенсировать что-либо Соединенным Штатам после начала вывода промышленности за рубеж - Европа могла именно путем передачи им сугубо политических полномочий и никак иначе, причем при расширяющейся утере производительной экономики, что однозначно клало начало откату к дремучим временам. Автор специально акцентировал внимание читателя на фактах падения политической состоятельности европейских стран, поскольку по этому же пути после 1991-го года предстояло двинуться и Новой России, что, в общем, подразумевает, что и во времена Ельцина Россия была куда более значимым государством, чем ныне, в чем не может быть никаких сомнений. Подобные перемены– никак не могли пройти мимо самых широких масс бывших совладельцев планеты, что неизбежно (для выработки и проведения «компенсирующих» мероприятий) вовлекало в процесс вроде как мирного существования – растущую массу представителей спецслужб. Принято считать, что "холодная война" имела место между двумя блоками, однако под прикрытием грандиозной шумихи, созданной вокруг данного явления – западные спецслужбы именно на территории Запада могли творить все что угодно и что-то на самом деле творили, что подтверждается рядом случаев расследования их деятельности в послевоенном времени на самом высоком уровне, в том числе и в самих США. У автора имеется достаточно оснований для вывода, что пресловутая «мировая элита» изначально складывалась скорее как союз бизнесменов (прежде всего – американских финансистов) и специальных служб, чем как союз политиков. Так что именно данному конгломерату после 2001-го года предстояло оказаться теми самыми "иудеями", которые вроде как уже приступили к созданию "христианско-иудейской цивилизации" будущих Соединенных Штатов не то Америки, не то Нью-Израиля, что уже является такой темой, игнорировать которую мы не можем никак, поскольку, в чем нетрудно убедиться - мир после 1991-го года двинулся к эскалации военного насилия. По существу, теракт 2001-го г-да и последовавшая шумиха как раз и стали сигналом к вступлению гипотетических "иудеев" на военную тропу, что для нашей темы имеет особый смысл, ибо именно в этом времени путинизм и состоялся. В контексте данной перспективы ключевое значение советского военного наследства позволяет вполне обоснованное умозаключение: включение Новой России в глобализм должно было иметь силу вплоть до завершения "реформирования" бывших ВС СССР и прочих органов, обеспечивающих исполнение российской концепции национальной безопасности. А следовательно - гарантированно потребительская "биография" Новой России должна была продолжаться до момента приведения их (Вооруженных Сил и органов госбезопасности, прежде всего) в состояние, когда они перестанут являться реальной угрозой для США и найдут место в американской военной доктрине. В этой связи мы получаем возможность выделить границы второй фазы российской "демократии", когда данная задача стратегических служб Запада стала решаться; соответствующий период начался с известной операции "преемник" и завершился третьим по счету избранием Путина. Ниже мы рассмотрим этот период истории более подробно, однако еще задолго до появления на политическом горизонте Путина и его нынешней команды - в России имели место события, непосредственно затронувшие самые широкие массы населения. Период от середины 70-х годов прошлого века (от т. н. "Войны Судного дня", если "официально") и вплоть до кризиса 2008-2009-го годов может считаться временем становления и развития "общества потребления". Россию в 1991-м году включили в это процесс, обеспеченный накопленным к этому времени технологическим потенциалом, производительными способностями современного промышленного оборудования, населением "развивающихся" стран, прежде всего, тем специфическим типом "международного" (точнее - межэлитного) сотрудничества, который насаждался повсеместно после 1946-го года, а также периодическими массовыми жертвоприношениями в тех странах, которые принято называть "третьими". В цивилизованном плане данная процедура (принятие российского общества в послевоенный тип "рыночных" отношений) предполагает, что по мере углубления в глобальные "рыночные" отношения - нынешние дорогие россиянцы, радикально менявшие свой образ жизни и ментальную систему "ценностей" - в отличие от граждан того же РСФСР россиянами переставали быть вообще, независимо от того, что они о себе мнят. По существу, отличие дорогих россиянцев (по решающим признакам) от тех же непрерывно страдающих от кризиса греков - в 2008-м году сводилось к отличию их паспортов и к тому, что в страдающей Греции официальный прожиточный минимум составлял что-то около 650 евро, а в "поднимавшейся с колен" России - около 5 000 рублей (что-то около 120 евро по тогдашнему курсы; проверьте сами). В рамках "золотого миллиарда" нет ни одного государства, способного гарантировать своему населению образ жизни общества потребления; даже в США уже от 50 до 90 миллионов человек не вписываются в рамки американской финансовой системы (в связи с необходимостью предупреждения инфляции). Но в рамках "золотого миллиарда" нет ни одного "народа", готового добровольно отказаться от образа жизни "общества потребления" именно потому, что принцип этого типа жизни сводится к идеалу "меньше работать, больше потреблять", так что в 1991-м году дорогие россиянцы радостно и с "патриотическими" переживаниями, которые нас нисколько не интересуют - шли в некий "котел", попасть в который в это время было куда проще, чем потом из него выбраться. Модель жизненного пространства, предложенная России в 1991-м году - является международной и надгосударственной (откуда, собственно, и понятие "демократия"), тогда как определяющим политическим нюансом, связанным со вступлением России в глобальную политическую конструкцию и мировой рынок должно было стать начало …распада новой российской государственности практически сразу после ее же появления - уже по причине выхода дорогих россиянцев за пределы возможностей России, причем распад должен был углубляться по мере роста численности "международного" контингента, что, собственно, и давало по итогу то, что мы называем развитием "золотого миллиарда". Решив проблему товарного перепроизводства путем создания "общества потребления" - Запад тем самым создал механизм для непрерывного перемещения людей из индустриальных стран - в потребительский "котел"; оказался перед проблемой перепроизводства потребителей, что уже открывало перспективы из тех, которые в США с некоторых пор называют "вызовом времени". Ответом на подобные "вызовы" (к ним мы еще обратимся) со стороны западной политической "элиты", собственно, и стала концепция мирового терроризма (далее автор несколько пересмотрит этот вывод, но для данной фазы нашего исследования он вполне приемлем). Поскольку современная цивилизация изначально складывалась на основе массового производства – глобальная структура, основанная на принципе падения функциональности - могла являться разлагающейся и распадающейся конструкцией, и в этом плане непосредственный распад новой российской государственности почти сразу после появления - иллюстрируется довольно просто. После 1991-го года на территории распавшегося СССР начинался процесс превращения бывшего "народа" ученых, преподавателей, инженеров, врачей, и прочей публики, типичной для индустриального общества - в толпу "международных" криминальных и полукриминальных дельцов, разнообразных продажных "гуманитариев", вопиюще вороватых администраторов, отличающихся исключительной тупой высокомерностью и вульгарностью ("крутых") спекулянтов всех типов, бандитов, офисного планктона, профессиональных и полупрофессиональных меломанов, фанатов, артистов, экстрасенсов и прочих полулюмпенов и люмпенов, воображающих себя непонятно кем, что должным образом стало сказываться как на менталитете самой широкой публики, получившей именно подобные образцы для подражания, так и на состоянии аппарата российского государства, поскольку именно представители подобной публики после 1991-го года получили карт-бланш на заполнение собой помещений всевозможных административных органов, каковой процесс в 2000-м году увенчался избранием на должность президента России некоего Путина. Перемены во внутренней политике новоиспеченного российского "государства" в подобных условиях были неизбежными; они провоцировались уже тем, что постсоветский "народ" ускоренно терял способность обеспечить существование самого себя, не говоря уже о способности обеспечить необходимым государственный аппарат, что должным образом отразилось на деятельности самого "государства". Если сравнивать функции советского государственного аппарата с функциями аппарата времен "демократии", то нетрудно обнаружить следующее. На место деятельности по росту объемов "экономики" - в 1991-м году пришла деятельность по сокращению имевшихся к этому времени производственных мощностей; согласно некоторым данным (источник - КПРФ, если мне память не изменяет) - за время "демократии" в России исчезло около 40 тысяч индустриальных объектов, причем процесс этот целенаправленно продолжается в реальном времени, когда начинается ликвидация уже гигантов бывшего советского ВПК. Разумеется, я помню байки еще перестроечных времен, согласно которым т. н. "предприниматели" должны были создать новую и "конкурентоспособную" промышленность на месте "неконкурентоспособных" советских предприятий, а воображаемые "фермеры" - завалить прилавки высококачественными "отечественными" продуктами (предтеча нынешних баек об "импортозамещении"). Однако, прежде всего, мы уже подчеркивали, что глобализация стала курсом на утерю бывшими индустриальными странами данного своего качества, так что подобное чудо просто не типично для глобализма. Глобальная организация, созданная на основе идеи непрерывной денежной эмиссии - подобное не предусматривает принципиально; в частности, бывший центр американского автомобилестроения Детройт давно уже стал первым городом-банкротом в США, хотя некогда американцы считалось, что США достигли своего могущества именно благодаря автомобильной промышленности. Весьма красноречиво экономическая тенденция глобализма иллюстрируется сопоставлением высказывания одного из американских президентов "Что хорошо для "Дженерал Моторс" (GM)- то хорошо и для Соединенных Штатов Америки" - с таким фактом, что 1 июня 2009-го года компания, в течение 77 лет являвшаяся крупнейшим производителем автомобилей в мире - объявила себя банкротом. Наконец, поищите хотя бы одного достойного упоминания западного производителя, появившегося в последней четверти 20-го века. Таковые за исключением производителей бытовых компьютеров и некоторых прочих предметов, вообще неизвестных 30 лет тому назад - в природе отсутствуют напрочь, тогда как даже новые "высокотехнологичные" производства последних десятилетий, появившиеся, прежде всего - в США - давно проявили тенденцию перебираться в "развивающиеся" страны.

После 1991-го года на место деятельности по обеспечению жизненного пространства для населения - со стороны государства наблюдалась деятельность по передаче этой проблемы мировому финансовому рынку и глобальным международным корпорациям, поскольку жизненное пространство обеспечивается не государством, а самими живущими. Участие государственного аппарата в этой деятельности сводится к перераспределению материальных благ в чью-то пользу, и, в первую очередь - в пользу самого аппарата. Таким образом, в ответ на деградацию населения, начавшуюся после 1991-го года - "государство" отвечало .. еще большей деградацией, однако согласно правилам глобализма – бенефициаром данного процесса могли стать Соединенные Штаты и никто кроме. Привело это к тому, что Новая Россия сегодня не в состоянии обеспечить себя даже семенным зерном, хотя в свое время разговоров о продовольственной безопасности было хоть отбавляй, причем спекулировали этим звучным словесом те самые круги, которые сегодня стараются организовать очередной "патриотический" праздник по случаям уничтожения продовольствия, войну которому они сами же и объявили. После 1991-го года в Новой России сообразно западным стандартам стремительно менялись принципы экономического порядка и правила экономической деятельности (реформы Гайдара), была проведена "приватизация" с появлением т. н. "ельцинской", а точнее - международной олигархии как ключевых псевдоэкономических структур, обслуживающих глобальное "общество потребления" посредством грабежей и обеспечивающих здоровье американской финансовой системы посредство «инвестиций». По существу, это означает, что ключевые позиции в российской экономике не просто переставали быть российскими, но еще и могли использоваться против постсоветского "народа", что, в общем, должным образом подтвердилось (уже при правлении Путина и К.) передачей иностранным корпорациям и гражданам не только нефтяных месторождений и участков территории РФ, но и предоставлением им надзаконных правовых режимов, недоступных дорогим россиянцам, причем параллельно процессу постепенного ввода колониальных отношений и правовых норм применительно к гражданам самой Новой России. Новое российское государство после 1991-го года приступило к последовательному сокращению оборонного потенциала СССР (данный пункт вообще следовало бы поставить во главу происходившего), начав это с программы ликвидации подводного флота (некогда крупнейшего на планете) и с передачи США 500 тонн высокообогащенного урана (эквивалент почти 20 000 ядерных боезарядов). В стране начиналось целенаправленное "вживление" альтернативных технологической - "идеологий" (советский марксизм был не просто технологической, а супертехнологической "идеологией") от первобытно-шаманских до православия, иудаизма и ислама; структура, исполнявшая функцию "государства" - не только открывала путь для целенаправленного размежевания общества по ментальному признаку, но и принимала на себя финансовые обязательства в данном направлении, что, в общем, не вписывается даже в рамки резинового российского законодательства. В этом же периоде при активном содействии "государства" происходил буйный расцвет русского, прежде всего, нацизма, на котором состоялся такой незаменимый российский пролетарий парламентского труда как всем отлично известный г-н Жириновский. По существу, вплоть до момента, когда Путин и К. целенаправленно принялись за сколачивание таких псевдополитических социальных групп, как "Наши", "Молодая Россия" и "Местные", на смену которым со временем стали приходить "православные", "казаки", "антмайдановцы" да и мало ли кто еще – т. н. "скинхеды" и прочие нацисты являлись единственным действительно новым псевдополитическим феноменом, появившимся после "перестройки". Данный же факт мы подчеркиваем потому, что за вычетом первобытного зверства и пресловутого культурного кода – за душой нацизма нет ровным счетом ничего, тогда как о носителях самого культурного кода времен постиндустриализма мы выше написали. На этом мы прекратим перечень реформ, инициируемых и поддерживаемых государственным аппаратом Новой России еще при правлении Б. Ельцина; концептуальной особенностью подобного "развития" является то, что во всех случаях, когда предметом для наблюдений оказываются не "духовные" программы - деятельность государственного аппарата Новой России отличилась от деятельности советского госаппарата весьма заметной близостью конечных целей. Если в СССР развитие экономики происходило с 1922-го года и до самого конца - то ликвидация индустрии никак не может быть сколько-нибудь продолжительным процессом, ибо совершенно бесспорно, что после каждой "оптимизации" то или иное предприятие либо отрасль индустрии просто исчезали, кладя начало постепенному исчезновению типичных для них технологий, кадров, экономических связей и т. д. "Реформа" в военном деле вела к постоянному сокращению вооруженных сил; ввиду невозможности достижения конечной цели (невозможности довести процесс до полного их исчезновения) по понятным причинам - процесс своевременно стал "разворачиваться" в довольно специфическом направлении, подытоженном предложением нынешнего министра обороны и кадра еще ельцинских времен С. Шойгу узаконить право "государства" на применение армии для внутренних нужд, так сказать (против населения). Со временем (уже при Путине) "государство" приступило к кампании по упразднению системы бесплатного медобслуживания, запустило программу выхолащивания содержания массового образования и т. д. и т. п.; общим признаком всех этих мероприятий является идея "закрытия" того или иного феномена, типичного для образа жизни второй половины 20-го века. Такой курс вел к тому, что на путях глобализации Новая Россия должна была просто скончаться точно так, как все прочие постиндустриальные государства, а может быть - и раньше их, что должным образом сказалось на политических рейтингах Ельцина ближе к 1996-м году и позднее. По существу, уже к концу правления Ельцина Новая Россия стала подходить к распаду, тогда как глобализм мог предложить ей еще больше денег - и ничего кроме этого, тогда как Россия к этому времени уже могла расплачиваться разве что собой. Параллельно к этому же времени сам проект потребительской "демократии" в ее послевоенном состоянии приближался к закрытию; уничтожением американским госаппаратом 3 000 тысяч граждан Нью-Йорка - США в 2001-м году довольно откровенно показали, что размежевание глобальной номенклатуры с "обществом потребления" есть вполне неизбежное явление и закономерность. По данной причине США предстояло изменить сложившиеся после 1946-го года принципы и цели межэлитного сотрудничества, что предполагало весьма радикальное реформирование уже самих отрядов глобальной "элиты", первым актом чего стала постановка европейских правительств под колпак Евросоюза еще в 1993-м году. При более или менее вдумчивом наблюдении за событиями последних 30 лет (от начала распада СССР и до сегодняшнего дня) обнаруживается такой парадокс как упорное нежелание или неспособность "интеллектуальных" представителей туземной общественности рассматривать происходящее в России после 1991-го года именно в ракурсе несомненно имевшей место в этом времени смены пресловутых "формаций". Решающими признаками истории Новейшего времени до середины 20-го века (когда началась глобализация) являлись, во-первых, экстенсивное расширение физических масштабов массового производства, а во-вторых - колониальные захваты, увенчавшиеся тем, что вся планета к началу Первой мировой войны давно уже была поделена между промышленно развитыми государствами; массовое производство своим влиянием на окружающую среду оформило специфическую дилемму, когда всякая страна либо является промышленно-развитой, либо является политически зависимой со всеми последствиями этого факта. Именно эти два нюанса эпохи, а не классовая борьба или пресловутый технический прогресс – характеризуют данный период истории, ибо совершенно бесспорно, что и "прогресс", и классовая борьба оказались неотъемлемыми чертами промышленной "культуры", если будет позволено это идиотское слово. Определенно индустриальная "культура" некогда спровоцировала весьма оптимистические ожидания ("европейский гуманизм"); кому-то показалось, что вот-вот и наступит мир вечного "процветания", равенства, свободы и т. д. и т. п. Однако еще в 1936-м году выдающийся практик массового производства (крупнейший в истории) Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) Иосиф Сталин сформулировал знаменитый тезис об усилении классовой борьбы по ходу строительства "социализма", из которого следует, что промышленное развитие и "прогресс" даже в стране, которая в "законном" порядке вроде как упразднила эксплуатацию человека человеком – будет иметь место усиление классовой борьбы, причем по мере продвижения Советского Союза к своей цели, из чего следует, что чем ближе общество продвинется к "коммунизму" – тем более ожесточенные формы будет приобретать классовая борьба. Чем в этом случае должен был стать «коммунизм» - догадывайтесь самостоятельно. Из данного совершенно гениального открытия Сталина, сумевшего инстинктивно рассмотреть важнейшее из достижений технологического прогресса за годы вперед (хотя непосредственно данный вывод предопределил превращение Советского Союза в поле беспощадной внутривидовой борьбы, в которой формировалась та структура, из которой впоследствии вышел нынешних президент Новой России) – следует, что "прогресс" является стихийной технологией расширения внутривидовой борьбы, тогда как достижения "прогресса" служат кирпичиками, который этот путь образуют. Еще в первой половине 20-го века данный вывод доказан появлением такого феномена как мировая война, причем первая из них даже опередила вывод Сталина. После Второй мировой войны глобализация предопределила на Западе такие фундаментальные перемены, как начало утери массового производства и роспуск колониальных систем, что, в общем, означает, что «капитализм» переставал быть «капитализмом» аккурат в соответствии с известным выводом Карла Маркса о неизбежности перехода от капитализма к "социализму", хотя само последнее слово отнюдь не является чем-то священным, неизменным и т. д.; в конце концов, от того, что вы назвали свою дочь не Катей, а Марианной – являться вам дочерью она не перестает. Тем не менее, мы (напишем так, чтобы не выделять автора) и по сей день продолжаем мыслить устаревшими категориями времен давно завершившегося в бывших индустриальных странах "капитализма", тем самым наделяя себя способностью что-то с чем-то сравниваться в контексте наших весьма искаженных представлений о добре и зле, оформлявшихся под влиянием целой массы всевозможных бредней последних 2 тысяч лет. Определенно "демократическая" Россия появлялась, во-первых, уже в рамках "постиндустриальной" формации (если пользоваться данным не совсем удачным, как нам кажется, термином "формация"), из чего следует, что между СССР и нынешней Россией неизбежно должен был оказаться некий "пространственно-временной" разрыв, причем куда более существенный, чем, например, между СССР и империей Романовых. Во-вторых, сам глобальный формат представляет собой числовое поле куда большего масштаба, чем СССР, тогда как хорошо известно, что и советский формат отличался изрядными противоречиями между политической структурой и индивидуумом. Планетарный масштаб современного глобализма подразумевает, что протекающие в нем процессы управляются некими закономерностями, вообще не коррелирующими не только с существованием отдельно взятых индивидуумов, но с целыми исторически сложившимися этносами, что без особых проблем иллюстрируется судьбой многочисленных "народов", сгинувших во времени в прошлом. Действием данных закономерностей (решающим влиянием специфики больших чисел) может объясняться и процесс деградации как новой российской государственности, так и "демократического" населения, после 1991-го года все глубже впадающих в состояние, близкое к коматозному. Подобный процесс в своем логическом завершении должен был привести к исчезновению целых государств со всеми их институтами, "народами" и чем угодно еще - независимо от того, предусматривалось подобное их т. н. "конституциями" или нет, причем в этом случае мы имеем дело с перспективой, равной для всех "развитых" стран без исключения. К такому концу "государства" двигались по путям процесса исторического развития, в известном своем моменте приведшего к ситуации тотальной утери человеком необходимой для жизни функциональности, в частности выразившейся падением рождаемости ниже уровня, необходимого для простого воспроизводства. Однако опережая подобную перспективу - власти США, возглавлявшие процесс глобализации с 1946-го года - еще в 2001-м году радикальным образом изменили свою точку зрения на свою же политику, что, само собой разумеется, обязывало всех их "друзей и партнеров" приступить к модернизации себя под совершенно новую стратегию США, преследующую цель радикальной модернизации Соединенных Штатов, но не на их собственной территории, а в рамках всей планеты, что однозначно вело к фактическому упразднению всего комплекса прежних договоров, соглашений и т. п., частным случаем чего стало упразднение обязательств США о приостановке продвижения НАТО в направлении к Востоку. Данную давно еще согласованную составляющую отношений между США и правительствами СССР, а следом – Новой России - подменила весьма специфическая концепция Европы от Лиссабона до Владивостока, анонсированная Ангелой Меркель в присутствии тогдашнего президента РФ Медведева; того самого, который несколько лет спустя заявит "нам нужен «патриотизм». Так, собственно, мы и подходим к предпосылкам складывания в России того феномена, который выше назвали путинизмом. Специфика путинизма должна была последовать как из факта как завершения того периода глобализма, в котором рождение Новой России имело место, так и в связи с переходом США к новому курсу. К 1991-му году возраст глобализма (если отсчитывать с момента подписания Бреттон-Вудского договора в 1944-м году) составлял 47 лет, из которых большая половина (почти 30) пришлась на подготовительный процесс (к появлению "золотого миллиарда"). По последней причине (именно потому, что между серединой 70-х годов прошлого века и 2001-м годом шел процесс складывания "общества потребления") - "демократизация" России после 1991-го года совершалась аналогично тому, когда человек приходит на вокзал, подходит к открытой кассе, кладет на полку деньги, получает билет, выходит на перрон и садится в своевременно подъехавший поезд. Новая Россия появлялась в рамках уже отработанных технологий. Совершенно другая картина обнаруживается, когда мы обращаемся к "мировому терроризму"; в этом случае какая-либо цель конкретно не декларируется вообще; судя по выражению "мировой терроризм" - целью новой стратегии является сам путь к цели, который, к тому же представляется весьма кровавым, из чего, помимо всего прочего - следует, что если вы сегодня не выступаете плечом к плечу с США - завтра вы можете оказаться их противником. Общеизвестные приключения российских вооруженных сил после 2000-го года, когда войсковые части стали разоружаться на самом что ни есть "стрелковом" уровне (еще в домедведевские времена из ВЧ вывозили даже закрепленное за ними оружие военнослужащих), продолжение отгрузки в США резервов обогащенного урана (продолжалось до 2013-го года), военная реформа в правление Медведева и целый ряд прочих фактов - безоговорочно доказывают, что Путин и К. с самого начала приняли на себя именно те обязательства, которые от них и ждали, за что США отплатили им скачкообразным ростом цен сырья после 2005-го года (после начала упразднения Путиным и К. республиканского устройства России) от менее 20 долларов за баррель в 2000-м году - к 140$ за тот же объем в 2008-м, что остановило Россию на грани нового распада и позволило надуть бывшего питерского уголовника Путина в политическую фигуру глобального масштаба (в популистском смысле, разумеется). Совершенно другое дело, что активное участие России в открытом в 2001-м году процессе построения неизвестно чего - требовало не одного отдельно взятого Путина и даже не Путина с ельцинскими "либералами" и богатырем Медведевым, а многомиллионного контингента активных фигур, причем такого качества, которые не падают в обморок при виде дамочки в хиджабе. Еще при втором президентском сроке Путина некий Глеб Павловский, в те времена служивший главным запутинским пропагандистом - по каналу НТВ захлебывающимся от экстаза голосом сообщал, что Путин является основоположником нового русского народа, причем все это происходило во времени, когда процесс расширения российского фрагмента "общества потребления" по причине невероятно возросших цен на сырье - приобрел совершенно бешеные темпы. На этом (финансовом) факторе после выборов 2000-го года на смену "слабой" России Ельцина стала приходить "сильная" Россия Путина, что приходится понимать так, что Новая Россия, появившаяся в 1991-м году – со временем должна была исчезнуть, а на ее месте появиться предстояло Новой России; версия 2.0. Данная идея, собственно, и стала "фундаментом" под начавшейся с некоторых пор яростной атакой на т. н. "либералов", в положении которых после 1991-го года и по мере ликвидаторских достижений российского государства параллельно развитию "общества потребления" - оказался каждый гражданин Российской Федерации независимо от того, понимает он это или нет. Так начиналось время путинизма; далее автор постарается воссоздать картинку происходившего в России после 2000-го года именно в политическом плане. Криминальная сторона путинизма исследована и описана более чем достаточно, а потому данное явление интересует нас именно в контексте темы "сильной" России. (Продолжение следует)