Дети мигрантов - реальная или мнимая опасность для России?

27 августа Верховный Суд РФ признал соответствующим российскому законодательству ПриказМинистерства образования и науки РФ №32 от 14 января 2014 года “Об утверждении Порядка приема граждан на обучение по образовательным программам начального общего, основного общего и среднего общего образования”. 

Жалоба на данный подзаконный акт была подана представителями комитета “Гражданское содействие” — в защиту интересов иностранных граждан, находящихся в России, детям которых отказали в приеме в школу, основываясь на нормах оспариваемого документа.

Основным “камнем преткновения” стал пункт 9 вышеупомянутого Приказа, гласящий:

Фактически, как указывали авторы иска в поданной жалобе, это приводило к отказу директоров школ в приеме детишек, не зарегистрированных в должном порядке, — то есть, по сути, полулегальных мигрантов.

***

Судя по даже кратким описанием судебного заседания, присутствующие там представители государства вели себя, мягко говоря, не очень красиво, юля, “как уж на сковородке”. Так, представитель Прокуратуры вполне серьезно заявлял: “Оспариваемый порядок носит единственное основание для отказа в приеме ребенка в школу — это отказ в случае отсутствия в образовательном учреждении свободных мест. Отсутствие документов о регистрации не может служить основанием для отказа в приеме детей в школу.”

А представитель Минобра Ольга Федорова заявила, что документ предоставляет возможность поступить в школу без регистрации — дескать, во втором абзаце говорится, что если нет регистрации, родитель или законный представитель должны предъявить свидетельство о рождении ребенка.

Я не поленился прочесть этот самый “второй абзац” пункта 9 — и обнаружил следующую формулировку.

Не знаю, может быть, у меня не все в порядке с логикой и пониманием простейших фраз — но как по мне, слово “дополнительно” (к документу о регистрации) ну абсолютно не равнозначно слову “вместо”.

Тем не менее, в итоге Верховный Суд пришел к выводу, что указанный Приказ не регламентирует прием в школу детей мигрантов с разрешением на проживание — но с отсутствием регистрации. А, стало быть, проблему решено не замечать.

***

Одним словом, сработал бюрократический механизм, когда госслужащие “ушли в несознанку”, дескать, мы ни в чем не виноватые, а судебная власть им поверила. В дальнейшем судьба “незарегистрированных” детей будет, скорее всего, находиться в руках конкретных директоров школ.

Впрочем, многие из них просто физически не могут пойти родителям таких ребят на встречу, поскольку заявления на прием в их образовательные учреждения подаются только через портал госуслуг, а там без указания данных регистрации система просто не пропустит заявление.

Конечно, сваливать всю вину исключительно на “жестоких чиновников” не приходится — их формализму есть вполне определенные объективные основания. Недавнее исследование показало: в Московской области сегодня среди детей школьного возраста уже 56% тех, для кого русский язык неродной! То есть, если называть вещи своими именами, столичный регион практически “потерял контрольный пакет” из числа этнических русских. Во всяком случае, в том, что касается подрастающего поколения.

Причины этого явления тоже разные. Самая первая — это, конечно, относительное богатство данной территории в сравнении с остальной Россией. А потому туда и направляют стопы не только таджики-дворники, молдаване-строители, другие “гастарбайтеры”, но и беженцы из Сирии, Украины и других “горячих регионов”. Не все, кстати, имеющие легальное (или уже просроченное) разрешение на временное проживание.

С другой стороны, обвинять только этих людей в какой-то “жадности” тоже не приходится. Они едут в Москву и Подмосковье не милостыню просить, а работать. Стало быть, спрос на их рабочую силу есть. Только при том уровне оплаты, на которую не хотят претендовать не то что москвичи с их средней зарплатой в 76 тысяч рублей в месяц, но даже и жители большинства других российских регионов с усредненными доходами в 33 тысячи в месяц. Так что тем, кто с пеной у рта требуют “убрать понаехавших”, неплохо бы вспомнить о старой русской пословице: “Неча на зеркало пенять, коли рожа крива”.

Соответственно, у образовательной сети столичного региона закономерно появляются значительные проблемы: куда девать массу дополнительных школьников? Вот и появился на свет Приказ Минобрнауки №32, который, вроде, никого принимать учиться не запрещает, а на деле создает в этом вопросе зачастую нерешаемые бюрократические препоны.

***

Несомненно, у кого-то новость о таких преградах вызовет откровенное злорадство. Дескать, так этим мигрантам-гастарбайтерам и надо, пущай уезжают куда-нить в Нечерноземье, а еще лучше — к себе на родину. Так ведь не уедут: на родине у них стреляют и убивают, а в Нечерноземье работы и для своих не хватает, равно как и оплаты, с помощью которой можно не только худо-бедно кормиться-одеваться, но и жилье снимать.

Стало быть, дети таких беженцев, экономических и политических, останутся без школы. Что это будет означать на практике?

Сторонники радикальных мер против “понаехавших”, к сожалению, забывают, что всеобщее обязательное образование — не просто какой-то гуманизм, внезапно обуявший в прошлом веке не только СССР, но и западные страны. Просто структура общественного производства потребовала участия в нем не только мужчин, но и женщин, до этого в массе своей выступавших в роли домохозяек, матерей порой десятка детей — и их воспитателей. Хотя, конечно, со времен Средневековья альтернатива была — в виде детского труда порой с 7-8 лет, в подсобных хозяйствах, затем на мануфактурах — а потом и фабриках.

Но общий смысл — что детского труда, что домашнего, что школьного воспитания: ребенок должен быть чем-то занят и под присмотром. В противном случае роль воспитателя уже однозначно берет на себя  улица. А на выходе немалая часть “воспитанников” получает “диплом” преступников и проституток. Это, конечно, если не появится шанс чего-то такого большого, вроде революции, или, по-современному, Майдана.

Собственно, наученные горьким опытом “молодежных революций” 1968 года, западные страны (а за ними — и современная Россия) перешли на чуть ли не всеобщее еще и высшее образование. Чтобы, опять же, продлить состояние юношей и девушек под контролем взрослых до момента, когда они образуют семьи — и им будет уже не до всякой дури.

***

Таким образом, решение российских чиновников от образования в духе “раз мест нет — значит, по формальным поводам мы новых детей не принимаем” — не просто негуманно. Оно опасно прежде всего для самих коренных российских граждан. Поскольку вместо интеграции детей мигрантов в российское общество, их социализации — отказ от приема “незарегистрированных” приведет лишь к росту численности в лучшем случае малокультурных и замкнутых национальных общин.

В худшем — к лавинообразному росту криминала и протестных настроений, по образцу тех, что ныне происходят во Франции, Германии и т.д. Это при том, что там детей мигрантов все-таки предпочитают учить. Другое дело, что в той же ФРГ они выше “школы второго сорта”, откуда нет доступа в университеты, поднимаются редко.

Тут ведь, как говаривал крупный государственный деятель Российской империи граф Витте, правда, по поводу еврейской общины страны, находившейся в дискриминируемом положении, “проблема имеет лишь два решения. Первое — утопить всех евреев в Черном море. Второе — дать им все политические права”. Тогдашняя элита так и не приняла по этому поводу никакого решения. В итоге и получила революцию, в организации которой еврейский фактор был одним из определяющих.

Так что, наверное, вопрос с обучением детей беженцев и мигрантов надо решать не на уровне установления бюрократических препятствий, а путем организации новых школьных мест, учительских ставок и т.д. Хотя бы образованием в школах второй-третьей смены, раз строительство новых зданий пока идет не так быстро.

Но “решать, ничего не решая” означает закладывать под будущее России бомбу замедленного действия огромной разрушительной силы.
Посмотреть полностью: http://politrussia.com/society/deti-migrantov-218/