Дебальцево — крупнейший успех армии Украины (???) ("Новое время страны", Украина)

Начальник Генерального штаба Вооруженных сил Украины Виктор Муженко отвечает на несколько неудобных вопросов о войне на востоке и оценивает боеспособность украинской армии в сравнении с другими армиями мира. Год назад, когда руководить Генеральным штабом и Вооруженными силами Украины (ВСУ) назначили боевого генерала Виктора Муженко (в октябре 2014 года Следственный комитет Российской Федерации возбудил против Виктора Муженко и министра обороны Украины Валерия Гелетея уголовное дело. По версии следователей, Муженко и командиры 93-бригады ВС Украины с 3 по 5 сентября отдавали приказы с целью полного уничтожения национальной группы русскоязычных лиц, проживающих на территории ДНР и ЛНР – прим. ред.), многие восприняли это как должное — он считался фактическим руководителем антитеррористической операции. Тогда же в СМИ всплыло его армейское прозвище Витя-война, которое генерал получил от подчиненных за свое стремление к активному участию в военных действиях: даже в генеральском чине Муженко сам водил подразделения в бой с террористами в Донбассе. Руководство Вооруженными силами принесло ему новое звание — генерал-полковника, а также шквал критики. СМИ, эксперты и просто небезразличные граждане винят генерала в больших человеческих жертвах, в первую очередь под Иловайском и Дебальцевым, серьезных потерях военной техники и многих стратегических просчетах, которые не позволили украинским подразделениям существенно потеснить противника на Донбассе. Да и год его пребывания во главе ВСУ не принес украинцам уверенности в том, что армия сегодня способна защитить страну от российской агрессии. НВ встретилось с Муженко в здании Генштаба в столице. Генерал, уже в полевой форме нового образца, во время разговора проявлял сдержанность в словах и эмоциях, несколько раз привычно обращался к картам и однажды нашел повод улыбнуться и пошутить.

— Вы руководите Генштабом и АТО больше года. Как за это время изменилась украинская армия?

— Вооруженные силы год назад и сейчас даже нельзя сравнивать. Сегодня у нас достаточно сил, чтобы выполнить все задачи, которые перед нами стоят.

— В прошлом году многие ожидали, что российские войска в любой момент могут зайти в Киев. Была информация, что президент России якобы заявил одному из еврочиновников, что может взять Киев за две недели. Насколько велика эта угроза сейчас?

— Тогда возможности украинской армии были ограничены. Сегодня у нас уже достаточно сил, чтобы создать группировки не только в зоне АТО, но и на других потенциально опасных направлениях в масштабе Украины — на севере, востоке и юге.

— Насколько сейчас стоит опасаться прямой агрессии России?

— На сегодняшний день в Генштабе рассматривается в том числе и вариант широкомасштабной агрессии Российской Федерации. Но я думаю, что армия выполнит свой конституционный долг по защите территориальной целостности нашего государства.

— Понимаете, когда слышишь, что на границе с российской стороны стоит 50‑тысячная армия, невольно задаешься вопросом, сколько нужно сил, чтобы отразить ее нападение?

— Есть простое соотношение обороняющихся к наступающим. Оно должно быть один к трем.

— Хорошо, допустим у нас достаточно сухопутных войск, но если Россия бросит в бой свою авиацию? А у нас ведь проблемы с авиацией и ПВО.

— Да, есть у Украины проблемы и с ПВО, и с авиацией. Но сил и средств достаточно, чтобы отразить нападение. В том числе воздушное. Ну и потом, насколько вероятно, что Россия решится открыто начать агрессию в отношении Украины? Это уже экономический и политический вопрос, на который должны ответить другие.

— АТО идет больше года. Оглядываясь назад, что бы вы сделали по‑другому?

— Генштаб сейчас завершает анализ операций последнего года. Уже можно сказать, что большинство решений, которые тогда принимались, были целесообразными. И довольно успешно реализовывались, даже несмотря на ограниченные возможности. В начале АТО у нас было порядка 2–2,5 тысяч военнослужащих, способных вести подготовленные боевые действия. Сегодня мы можем говорить о десятках тысяч таких людей.

Почему погибло так много людей?

— Во-первых, мы никогда не думали, что Россия может поступить настолько вероломно и ввести свои войска на территорию Украины без объявления войны.

Они ведь заявляли, что не участвуют в конфликте. Это противоречит международному гуманитарному праву (войны).

— То есть вы не знали, что там были российские войска?

— Подтвержденные данные о появлении российских регулярных войск под Иловайском появились только 25–26 августа прошлого года. До того поступала противоречивая информация о том, что вошли какие‑то части без знаков воинского различия.

— Разведка не могла их отличить от террористов?

— Не могла. Техника была та же. Форма одежды тоже. Даже пленные десантники, которых мы взяли под Иловайском, и военнослужащие восьмой отдельной мотострелковой бригады не имели знаков различия. И документов у них не было. Документы мы захватили только в одной из боевых машин в районе Луганска. И то — это были не документы военнослужащих, а документы подразделения. Что еще нужно сказать по Иловайску: это был выход украинских войск из окружения под определенные гарантии российской стороны. А значит, сторона, которая эти гарантии давала, должна нести ответственность перед международным военным трибуналом.

— А с кем были договоренности?

— Ну вы же знаете, что шли переговоры и за день, и даже в день выхода. Было объявлено во всеуслышание, что они предоставляют так называемый зеленый коридор для выхода наших подразделений. Потом условия почему‑то изменились, они нам предложили вывести людей без техники и вооружения. Такие условия мы не приняли. Но потом, вследствие переговоров, так сказать, на более низком уровне, возникла определенная договоренность и гарантии. И колонны выходили под прикрытием, их выводили российские военнослужащие, на своей технике. В передовых наших машинах были раненые российские военные. И в какой‑то момент сопровождавшие вывели нас на позиции российских войск и бросили. Начался расстрел колонны, в ходе которого погибли в том числе и раненые российские военнослужащие.

— Понятно, что Россия не сдержала слово. Но были ли какие‑то нарушения с нашей стороны?

— Сейчас я не могу говорить о деталях, потому что идет расследование военной прокуратуры. Я подписал обязательство не разглашать информацию.

— А как вы оцениваете то, что произошло под Дебальцевым?

— Я лично считаю, что это была одна из самых успешных операций украинской армии. К сожалению, она не была наступательной. Мы выводили свои войска из‑под удара. Войска выполнили свою задачу, нанеся максимальное поражение противнику. Там россияне также были вынуждены ввести свои подразделения, в том числе спецназ, потому что сил у тех, кто начинал эту операцию с той стороны, не хватало.

— Сколько вы потеряли техники и людей?

— Непосредственно при выходе погибли 25 военнослужащих. За период всей операции с 1 по 18 февраля погибли 56 человек из ВСУ. О потерях в добровольческих батальонах нужно спрашивать в МВД. Что касается техники, часто можно услышать разные цифры. Но обычно они отражают потери за весь период противостояния в районе Дебальцева в течение полугода. Боевой техники было потеряно около 10–15 % от общего количества. То есть порядка 30–40 единиц.

— Журналисты и очевидцы со стороны противника говорили о том, что погибших украинских воинов свозили «Уралами»…

— Это не соответствует действительности. То, что вывозили погибших и раненых автомобильным транспортом,— это да. Но то, что там были «Уралы», десятки «Уралов» или »КамАЗов» погибших,— это не так.

— Многие критикуют ВСУ и за то, что они якобы отчитались об уничтожении Дебальцевского железнодорожного узла. А на самом деле этого не произошло.

— О масштабах разрушений железнодорожного узла может говорить тот факт, что в течение четырех месяцев после нашего выхода две российские бригады железнодорожных войск восстанавливали этот узел с привлечением специалистов-железнодорожников. И этой работой лично руководил замминистра путей сообщения Российской Федерации. Да, наверное, удалось уничтожить не все, что хотелось. Но мосты, железнодорожная ветка и сам железнодорожный узел были разрушены...