Сетевой тролль – это хорошо известный всем паразит. Кажется, что особенно страдают от него публичные персоны, звезды, топ-блогеры – те, кто так или иначе дают этому паразиту жирную пищу. Но на самом деле от троллей страдают все, и сами тролли тоже.
Чем опасен этот паразит – и к чему может привести его бесконтрольное размножение? Если коротко, высокая концентрация таких существ приводит к быстрому изменению сетевой среды. Тролли выживают тех, кто не может им противостоять; а других переделывают под себя. Происходит так называемая экстремальная адаптация, при которой те, кто не адаптировался, погибают или вынуждены прятаться.
Насилие, которое творят сетевые тролли (многие из которых троллями раньше не были, а стали ими в процессе экстремальной адаптации) трудно переоценить. Интернет – довольно новое социальное пространство, и присущее ему слово «виртуальность» некогда казалось чем-то вроде «воображаемости». Но сейчас уже все ясней, что это не так. Через Интернет можно нанести тяжелые психические травмы человеку, изменить его личность, даже разрушить физически и убить. И не только потому что здесь почти не действует законодательство. Еще и потому что сетевое пространство непрерывно и бесконечно; оно не только не менее реально, чем сама реальность, но даже более реально. Шапка-невидимка, сапоги-скороходы, меч-кладенец – вся эти сказочность здесь обретает свою силу.
Прикрывается свобода троллей «свободой слова» – но это свобода творить жестокое психологическое насилие над всеми остальными. Уровень стресса тех, кто не адаптирован к контактам с троллями, но подвергается их атакам, порой не совместим с жизнью и здоровьем.
Но человек весьма живуч, поэтому чаще всего не погибает в результате, а адаптируется, то есть меняется. Экстремальная адаптация, то есть превращение человека в тролля, происходит очень быстро. И вот уже из человеческой личности образуется личность совсем другая. Эти изменения я и хочу описать.
Главное, что меняется у человека, который быстро или медленно превращается в тролля, это система питания. Вы не раз, наверное, слышали выражение «не кормите тролля». Язык – это то, что намного быстрей логического мышления улавливает суть, поскольку имеет дело с цельными образами. В языке отражается даже то, чего люди еще не осознают. Тролли на самом деле едят людей.
Кроме физического голода человек испытывает еще и энергетический голод. Этим понятием пользовались многие классики психологии и психоаналитики – Ухтомский, Выготский, Павлов, Бехтерев и другие. Только несведущим в психологии людям кажется, что «энергетическое питание» – это какая-то мистика. Энергетическое истощение проявляется как снижение жизненного тонуса, низкая самооценка, апатия, депрессия. Физически человек может быть сыт, но энергии на жизнь ему не хватает.
Нормальная человеческая личность получает энергию от тех вещей, которые не вредны или даже полезны для других, это помогает его интеграции. Например он получает энергию от творчества, работы, учебы, дружбы, любви, физкультуры, воспитания детей и т.д. Чем более устойчива и многогранна его личность, тем сильнее его энергетический центр.
Но в личности человека в силу разных причин (в том числе и в силу экстремальной адаптации) могут происходить различные деформации. Сильная личность с мощным, сформированным эго сопротивляется им лучше; менее сильная – слабей. Один из видов такой деформации – аддикция или зависимость от внешнего химического или психологического воздействия (алкоголь, азартные игры, Интернет). И большой разницы между химическими аддикциями и нехимическими нет. Просто химические развиваются быстрей, но не всегда. Иногда и нехимические развиваются очень быстро.
Экстремальная адаптация к сетевым паразитам – один из видов деформации личности. Она происходит на войне, в концлагере – везде, где человек чувствует высокую угрозу своей целостности и вынужден рассматривать незнакомых и малознакомых как потенциальных врагов. Причем этих врагов, по его ощущению, у него куда больше, чем друзей.
В среде, насыщенной агрессией, порог восприятия вырастает; человек вынужден не реагировать на угрозы и все то, на что в нормальных условиях он реагировал бы остро. Ведь он сформировался в мире, где оскорбить запросто человека и пообещать его убить (покалечить, изнасиловать) нельзя. Но теперь он слышит это то и дело и в свой адрес, и в адрес других.
В сети это стало привычным форматом общения.
Пока нормальный человек адаптируется к этому, у него постоянно подскакивает давление, увеличивается пульс – что перестраивает весь его организм так, если бы он физически нападал или убегал. Но он не нападает и не убегает; и либо его организм начинает разрушаться от постоянных атак стресса, либо начинается адаптация и перестройка в поиске приспособления к жизни в агрессивной среде. Адаптироваться – это значит начать извлекать свою выгоду из существующих условий, изменить свою природу так, чтобы плохие условия стали восприниматься как терпимые или даже хорошие.
Какие изменения в характер вносит экстремальная адаптация?
1. Очень сильно вырастает порог чувствительности: то есть оскорбления и угрозы уже почти не трогают. На первый взгляд это выглядит как «сила», однако основывается на полном обесценивании и дегуманизации собеседников. Они уже воспринимаются не как люди, а как некие чужеродные существа: примерно так нацисты воспринимали своих пленных в лагерях, не испытывая к ним ничего кроме легкой брезгливости или ленивого любопытства.
2. Так как взаимная агрессия при любом пороге чувствительности все равно накапливается, то формируется легитимный канал ее сброса, чтобы не допустить аутоагрессии (саморазрушения). Человек, терпящий агрессию в свою сторону, рано или поздно начинает получать облегчение от агрессии в чужую сторону. Сначала этому мешают старые гуманные привычки, но если не происходит бегства из среды, постепенно личность меняется. Полноценный сброс агрессии выглядит как подъем настроения, веселость, чувство свободы. Эйфория от такого сброса быстро закрепляется – и человек начинает сам подсознательно или осознанно искать повторения и развития конфликтов.
И тут он уже превращается в тролля, его обуревает патологическая жажда сетевых войн и конфликтов – как источника энергетического питания. Он может это отрицать, но в глубине себя, как наркоман, чувствует голод, если долго ни с кем не конфликтовал, никого не унижал, не испытывал приятного чувства нарастания агрессии и ее сброса. Оно дарит ему чувство полета («развязывание рук», «отрыв») и подъем самооценки. И это уже почти настоящая аддикция.
3. Тролль со стажем начинает любить даже оскорбления в свой адрес, так как порог его чувствительности очень высок – и «чтобы пробрало», ему нужны серьезные пощечины. Он нарывается на них, испытывая голод по войне с пытающим тем же безумием противником.
Иногда это может выражаться даже в форме клинического садомазохизма. Такие тролли получают удовольствие от выхода «за грань» – вплоть до физического уничтожения жертвы путем невыносимой для нее моральной травли. Но для легитимизации своего садизма им важно самим как следует «пострадать», накопить побольше обиды, дающей право на уничтожение обидчика. Поэтому сначала они занимаются провокациями с целью как можно больше раскарябать свою грудь.
4. Экстремальная адаптация постоянно поддерживает высокий уровень агрессии в пораженном ей человеке. Он не расслабляется, он адаптирован быть всегда на взводе. Перманентно обозлен, раздражен и раздосадован, успокоиться не хочет и не может; его нервная система работает иначе, чем у свободных от этой мании людей.
5. Кроме простого выплеска агрессии (удовольствия от сетевых драк) тролли со стажем могут искать более утонченных развлечений, более тонкого и изощренного садизма. Просто обругать собеседника им уже не так интересно, как привести его в долгую растерянность, униженность путем ударов «ниже пояса». Такие тролли создают себе целую систему взглядов для оправдания их поведения: мы де санитары леса, борцы за некую чистоту рядов… Но санитары полезны, когда их не так много; а когда все жители леса превращаются в таких «санитаров», что жрут друг друга, хрустят костями и стараются всех укусить – это уже называется эпидемией бешенства.
6. Грань между виртуальностью и реальностью в Интернете не просто тонка, ее почти нет. Это только кажется, что виртуальные конфликты гаснут при встрече людей в реальности. Нет, любая Интернет-война в любой момент может превратиться в войну физическую.
Жаль не только съеденных жертв троллей, но и тех, кто в результате адаптируется к сетевому беспределу. Лекарство от всего этого одно – покончить с анонимностью этих вампиров Интернета. Ибо любой мерзавец, вор, вампир больше всего боится дневного света и проверки паспортов.
Марина Комисарова
➡ Источник:http://publizist.ru/blogs/107563/10070/
Комментарии