Что русскому хорошо, то и немцу неплохо

Российским инвесторам, похоже, не слишком рады любители свободного рынка. По крайней мере, масштабные инвестиции в Opel под большим вопросом – на прошлой неделе Еврокомиссия поставила под сомнение законность проведения сделки. Впрочем, этого и следовало ожидать, ведь многим в ЕС и США не нравится перспектива продажи предприятия консорциуму, в который входит Сбербанк.

Самое забавное, что прямо высказываться о неприемлемости равноправия среди инвесторов нельзя – нетолерантно. Опять же, после стольких лет убеждений стран с отсталой экономикой в том, что иностранные инвестиции гораздо выгоднее своих предпринимателей, как-то неловко вдруг взять и передумать. Поэтому, что политические структуры вроде конгресса США, Еврокомиссии, что предприниматели, вроде RHJ, которые не смогли выиграть тендер, изобретают самые разные поводы для запрета сделки по Opel.

Вообще, активное развитие российско-германских отношений вызывает сильное раздражение в ЕС. Во-первых, росту влияния России отчаянно противятся мелкие страны вроде Прибалтики, во-вторых, охваченные паранойей страны вроде Польши, в-третьих, страны «старой Европы», с которыми «не посоветовались», вроде Бельгии, в-четвертых, не стоит забывать о старом конфликте между «атлантистами» и «германистами».

Что касается США, то там активность российских инвесторов вызывает стойкое раздражение, потому что Россия не вполне осознает предназначенное ей место поставщика ресурсов. Так что планы по дальнейшему сращиванию экономик России и Германии вызывают немалое беспокойство на Западе.

Тем не менее, в самой Германии, так и не залечившей раны от разделения после поражения во Второй мировой войне, к сотрудничеству с россиянами относятся более терпимо. Причем, чем ближе к Востоку, тем терпимость больше. После эйфории 90-х, когда на Восток хлынули западные товары, открылись границы и ушли русские войска, в картине мира обычного немца многое поменялось. Выяснилось, что западные и восточные немцы довольно сильно отличаются друг от друга: пребывание в соцлагере не прошло незамеченным.

Масса внутренних противоречий, недовольство друг другом, рост безработицы на Востоке и раздражения на Западе – все это породило так называемую «остальгию» и проблему взаимной интеграции. Эти психологические и экономические комплексы отягощаются еще и демографическим вопросом, ведь исконное население Германии стремительно стареет, в то время как мигранты из Турции и других стран требуют все больших затрат на социальную поддержку. Немецкое правительство, вынужденное продолжать спонсировать мигрантов, пытается оживить экономику в кризис, приглашая инвесторов. То, что первыми в очередь за немецкими предприятиями выстроились россияне, не должно удивлять – Германия расположена выгодно, имеет квалифицированную и относительно недорогую (на Востоке) рабочую силу. Кроме того, русские и немцы имеют опыт успешного взаимодействия на протяжении столетий, так что и менталитет знаком. По крайней мере, после вывода советских войск многие немцы высказывают сожаление, хотя в свое время им казалось, что это необходимо. Однако заселившиеся в бывшие военные городки румыны и турки отнюдь не радуют бедных восточных немцев, которые даже не могут выказать недовольство без страха оказаться за решеткой за нацистские взгляды.

Россияне уже купили верфи на Востоке Германии, покупают Opel, пытаются построить Nord Stream, собираются участвовать в постройке огромного аэропорта BBI, активно покупают немецкие технологии и пользуются товарами немецких производителей. Огромный рынок России манит немецких предпринимателей, как морковка осла.

Но ларчик открывается непросто – российская бюрократия не привыкла оперировать терминами вроде «свобода» и «демократия», по крайней мере, до получения мзды.

Для того чтобы облегчить проникновение немецких инвесторов и производителей в Россию, Германия вынуждена лоббировать их интересы на самом высоком уровне. Мало того, не просто лоббировать, а предлагать что-то взамен.

Правительство Меркель предпочитает заручаться политическими гарантиями Кремля, для того, чтобы сотрудничество с российскими инвесторами было свободно от возможных внутриполитических проблем. Эта тактика не пользуется большой популярностью на Западе, ведь такие вещи не принято выносить на публику. То, что ни один масштабный западный инвестор не вложит деньги, предварительно не заручившись поддержкой своего правительства, известно. Но говорить вслух об этом не принято. Вроде как разрушается миф о свободной торговле и «невидимой руке рынка». Яркий пример представляет собой недавний саммит по лесу с Финляндией. Финны, которые пытаются выторговать себе преференций по лесу, давно шантажируют Кремль согласованием проекта Nord Stream. К удивлению финнов, оказывается, что шантажировать умеют не только они. Финский урок должен стать весьма поучительным для других желающих получить доступ к российскому рынку: сотрудничество будет только на взаимовыгодных условиях.

Российские власти пока только пробуют тонкий ледок завуалированных санкций, - ведь в эту игру могут играть обе стороны. Германия, которая с легкостью идет на уступки ради своей выгоды, предлагает России другую модель отношений. И это не может не раздражать людей (организации, страны), которые не хотят видеть российскую экономику в отличных от сырьевых сегментах глобального рынка. Так же, как этих же людей (организации, страны) раздражает Германия, которая пытается вести свою политику. За последние 10 лет в Европе это стало уже почти неприличным.

Однако США, которые стремятся полностью подавить всякую возможность диалога, даже с ближайшими союзниками, не так-то просто полностью подчинить себе старую Европу. Несмотря на значительный прессинг, та же Германия, а также Франция без Саркози, вполне способны воспрепятствовать амбициозным планам Белого дома по глобальной гегемонии. К сожалению, после ухода Жака Ширака и Герхарда Шредера Франция и Германия частично утратили свою суверенность. Попытки Меркель хоть как-то сбалансировать прессинг Америки, вызывают негодование в США и их европейских сателлитах.

Однако Германия имеет слишком давние претензии на империю, чтобы так сразу отказаться от собственной индивидуальности. Это вам не Польша, которая с радостью будет подпевать любому сильному «хулигану» мировой политики.

В любом случае, масштабная критика правительства Меркель, а также Герхарда Шредера и других немецких политических лидеров, настроенных на сотрудничество с Россией, говорит о том, что такое сотрудничество представляется небезопасным тем, кто заказывает (или высказывает) подобную критику. В чем же небезопасность? В том, что Россия получит доступ к современным промышленным технологиям, а Германия – к российским ресурсам.

Союз Берлина и Москвы способен, как магнит, перетянуть на себя большинство американских союзников в Европе, начиная с Прибалтики. Однако пока рано говорить о полномасштабном союзе. И в Германии, и в России пока нет достаточной политической воли, чтобы всерьез озвучивать перспективы такого сотрудничества. Пожалуй, один только Герхард Шредер позволил себе как-то намекнуть на возможность подобного политико-экономического союза. Любопытно, что сразу же после этого он впал в немилость у западной прессы.

Сближение России с влиятельной европейской страной Германией вызывает истерику в западных СМИ, в основном, атлантического происхождения, если не сказать больше – панику. Значит, России и дальше стоит продолжать сближение. Если уж мы стесняемся говорить о геополитических амбициях, то стоит делать это просто из вредности.