ОДА ЗАПОЗДАЛАЯ

                                  ОДА ЗАПОЗДАЛАЯ

                                                                                                                  Николай Беляев

Жене Нине посвящается

 с опозданием

  Твое сердце остановилось 3 июля в девять часов тридцать минут утра. На лице не было ни страданий, ни скорби. Оно было таким же прекрасным, как и 57 лет назад…

                                                  Рассвет солнечный

…1958 год, 16 апреля, среда, вторая половина дня. Поселковый совет ст. Кокчетав Каз.ССР, расположен в саманном строении. Нас четверо – твоя подружка и мой знаком В помещении один пожилой казах. На вопрос: «Как подать заявление на регистрацию и сколько ждать?» Ответил: « Зачем ждать! Сэчас писать заявление и мы будэм делать эту красивую дэвушку и этого молодого джигита мужем и женой». Через минут 30 мы были молодоженами, без обручальных колец, без музыки и поздравительных речей. В воскресенье

  20 апреля состоялась наша свадьба. На тебе было голубое платье солнце-клеш, подчеркивающее твою изумительную фигуру и сшитое самолично еще дома, в Барановичах. Гостей человек 16, коллеги по работе во главе с начальником цеха, милейшим человеком Василием Борисовым, а также твоя подружка и мой друг. Из музыки – шипящие грампластинки, воспроизводимые на радиоле «Рекорд». На мне не было костюма, некая курточка и белая рубашка. Когда гости прокричали «горько» ты полезла под стол, считая, что публично целоваться – стыдно. Хранила свое целомудрие в большом и малом.

  Крохотная комнатка в саманном бараке, казалась нам хоромами. Ибо молоды мы были, и горячее друг друга любили. Всевышним или Судьбой было дано свести нас. Таких разных и таких одинаковых. Мы были дети войны и знали почем фунт лиха. Овдовев рано, твоя мама изо всех сил «тянула» двоих малолетних детей. Кормилицей была корова, которую ты пасла каждое лето. В тринадцать и мне пришлось возить кирпич - сырец к печи обжига.

 Твоему здоровью, твоей летающей походке завидовали. Свободно делала «мостик», садилась в «шпагат», доставала локтями пол. Я же к этому времени успел перенести: плеврит, туберкулез легких и две тяжелейших внутри полостных операции. О моей походке умолчу. Чистюля, аккуратистка, против моей обыяковости и «что одето - все хорошо».

  О твоих талантах – родилась не в том месте и не в то время. Математический аналитик, талант художника, божественный дар модельера и конструктора одежды, мастерица вышивания, изумительны голос и музыкальный слух, непревзойденный кулинарный талант… И в то же время технократ. Всю жизнь отработала в энергетике высоких напряжений. Могла в два счета разобраться в сложнейших схемахэлектроснабжения и автоматики. У меня же: ни голоса, ни слуха, ни рисовать, ни задачи решать, ни варить, ни шить. Электроэнергетика, радиоэлектроника, телевидение, сверхдальний прием радиоволн и маниловские проекты – прожекты.

  Какое было счастье! Спустя год нам выделили комнату в коммунальной квартире двухэтажного сборно – щитового дома. Комната угловая, светлая, два огромных окна. На кухне место для стола, посуды и емкости с привозной водой. В короткий срок ты превратила комнату в райскую обитель. Заказали в Щучинске сверхмодную кровать-диван, купили уникальное кресло – качалку. Не то, что в доме, в округе не было такого кресла. Создавала уют, а я «заболел» дальней и сверхдальней радиосвязью. Все сводное от работы время собирал приемник и передатчик. А затем радовался, когда на мой вызов отвечал такой же «болванчик» из Канады или Мурманска.

  Дальше, все больше причуд и глупостей. Ты готовилась стать мамой, а я притащил в дом огромного рыжего дога. Ему нужно было ежедневно варить кастрюлю мясопродуктов с сечкой. К нам стали боятся заходить друзья и твои подруги. «Дон» не кусал, он просто ложился поперек дверного проема и утробно урчал, до прихода кого- то из нас.

 Потом я «заразил» власти города и население, построить любительский телецентр. В горкоме партии создали «Инициативный комитет по строительству ЛТЦ». Телевидение только, развивалось. У нас не было ни разрешений, ни проектов, ни технической документации и даже принципиальных схем. На механическом заводе сконструировали и сварили 47 метровую вышку-башню. В 30-ти градусный мороз строители ухитрились эту махину, установит на фундамент. В ноябре 1964 – го мы, каким - то чудом вышли в эфир и партактив города в актовом зале просмотрел фильм «Чапаев». Поздно ночью ты искренне радовалась за меня и сказала: « Посмотришь, вас прикроют!». Утром на столе первого секретаря обкома лежала правительственная «молния»: «Подпольный телецентр закрыть»!

  С рождением сына в марте 1963 наше счастье пошло на следующий восходящий виток. Сын был ребенком не от мира сего. Он практически не плакал и не капризничал. В шесть месяцев встал на ножки и сказал два слова: «Дай и ня». В три года рассказывал стихотворение «Бородино». Но и был «звоночек» о грядущих проблемах с моим здоровьем. Мне сделали две небольшие операции на лимфаузлах – удаляли дремлющую детскую инфекцию. Мы не обратили на это внимания. Грезились переезд  в родную Беларусь.

 Твой брат построил себе домик, и мама оставалась одна. С 30 июня 1965 года ты оперативный дежурный высоковольтного цеха текстильного гиганта. Здесь и закончила свою трудовую деятельность. В сущности, всю жизнь проработала по сменному графику, сменив два места работы. Кто работал по сменам, знает какой это изнуряющий труд. Ты приносила в жертву здоровье, ради воспитания сына и создания комфорта в семье. Спустя полгода и я работал на текстильном. У нас были трудности.

 Дому требовался срочный ремонт. Не успели отремонтировать и обрадоваться, у соседей через стену появился грибок. Новые затраты и нервотрепка. Молодость, согласие и любовь все побеждали. По своему отношению к работе ты была трудоголиком, максималисткой, а в любви – однолюбкой, жесткой и бескомпромиссной. Не любила славы на публику, была сдержана и даже застенчива. Мое тщеславие, желание показать себя и свою работу, обратить внимание к своей персоне, выводило тебя из себя. И часто шутя, говорила: « Я твой тормоз, иначе занесет на поворотах и разобьешься». Жизнь показала твою правоту.

 Пять лет пролетели в согласии и во взаимопонимании. В этот период расцвели все грани твоих талантов. На вечера приходила в таких платьях, которых не было в городе, ибо сама их моделировала и шила. Тебе часто называли самой красивой женщиной на торжествах. Мои мама, братья и сестры просто боготворили тебя.

 Искусство вязки, унаследованное от мамы, поражало соседей и коллег по работе. На подворье у нас были, свиньи и кролики и это позволяло, благодаря твоему кулинарному таланту, «купаться» в деликатесах. Фабричные «московская» и «сервелат» бледнели перед твоими, не говоря о копченостях и провяленных окороках. Сын готовился к школе, думали о втором ребенке. Я потихоньку продвигался по службе. С головой окунулся в рационализацию и изобретательство. С генеральным директором текстильного Цапаевым решили построить школу, какой еще не было в мире. Нашу идею горячее поддержал министр просвещения БССР Михаил Минкевич.

  Но беды приходят тогда, когда их совсем не ждешь. На западе люди несколько иные, чем в Сибири и Казахстане. Здесь многих давит «зеленая жаба зависти». Завидуют успехам и благополучию брату, сестре, соседу, коллегам по работе и просто знакомым. Завидуют, невзирая на то, что благополучие достигнуто тяжким трудом. Завидуют крепкой семье, талантливым и воспитанным детям и даже здоровью. Подобное не обминало и нашу семью.

 Однажды соседка Ж. сетовала на своего зятя - пьяницу: «Дескать, пьет, ругается, с работы уволился». Твоя мама возьми да скажи: « А мой не курит, не пьет и на работе все хорошо». В ответ прозвучало: «Не скажи, баб по ресторанам водит. Мне недавно одна знакомая сказала, что видела его в ресторане». Где, когда, в каком ресторане – роли не играло, главное – забросить в душу твоей матери тяжелый камень сомнения. Состоялся разговор, мы с ней поговорили, она всегда занимала мою сторону, даже когда был не прав и, кажется, поверила мне. А твоя коллега по работе В., когда ты пожалела ее за неработающего мужа, в ответ услышала: «Ой, не говори и твой не лыком шит, одной женщине сказал, что ты умерла и он вдовец». Можно было представить твое состояние. Как поступать я право не знал. Расследовать, устраивать разборки с «носителями информации» дело было безнадежное, поэтому оправдывался, как мог. И уже тогда у тебя в душе загорелись искры сомнения и ревности.

Но самая большая беда была впереди. Ты поступила в институт, я готовился к защите диплома в техникуме, когда появились боли в левой поясничной области. Они усиливались с каждым утром. Обращения к врачам не давали результатов.

Только случайно попав в Минскую областную больницу, профессором Михельсоном был поставлен страшный диагноз: «туберкулез обоих почек с почечной недостаточностью». Это был страшный удар для нас с тобой и наших матерей. Окончив три курса, ты бросила институт, а я, защитив диплом, слег в больницу на год.

Благодаря твоей заботе, врачам и Богу сумел выкарабкаться, казалось бы, из безнадежного состояния. Особенно помогло кумысолечение в башкирском санатории «Шафраново». В декабре 1971 года, я приступил к работе, отказавшись от инвалидности. Судьба повернулась к нам светлой стороной. На протяжении всего обучения сын радовал отличной учебой и примерным поведением. Мы все - таки построили школу, лучшую в мире. Трое японских специалистов, обедавших у нас дома, были поражены сервировкой стола, твоей красотой и квартирой, где так много было дерева. Они заявили, что Беларусь, страна, где самые красивые женщины мира. Какое счастье, когда сын окончил школу с одной «четверкой» в аттестате. У тебя на глазах были слезы радости, когда сын принимал Присягу, став курсантом одного из престижнейших ВМФ Союза

   1982 год. Ее величество фортуна повернулась к нам уже темной стороной. Весной у вас на работе загорелось распределительное устройство на 10 000 вольт. Выход в цех был заблокирован. Вы с напарником пытались вырваться из огненного кольца, открыв аварийную дверь. Не зная, что снаружи охраной повешен замок, прилагали нечеловеческие усилия. Поняв, что дверь не открыть, упали возле стены, огонь пощадил вас. У тебя от физического перенапряжения лопнула плевра левого легкого. Легкое сжалось, сосуды сердца прижаты, сердце переместилось вправо. В тубдиспансере воздух откачивали, но он заходил снова и снова. Это были страшные дни волнений и ожиданий. Ты спала почти сидя, тебе нельзя было делать резких движений, так как появление трещины во втором легком, грозило мгновенной смертью. Мы с ездили в лучшие клиники республики на консультации. Лечение было одно: уповать на Бога, чтобы как-то эта трещина зажила, зарубцевалась. После очередного твоего сообщения о воздухе утром, я как – то особенно, неистово помолился, а вечером ты звонким голосом сказала: «У меня днем откачали воздух, и я дышу легко и свободно». Три года подряд профком выделял путевки по профилю твоего заболевания для реабилитации. Спустя четыре года ничто не напоминало о пережитом. Если не считать того, каждый год я должен был проходить месячное противо рецидивное лечение в спецбольнице.

   1985 год. Июнь. Радостное и торжественное событие – производство нашего сына в офицеры ВМФ СССР. У него диплом с отличием, свободный выбор места службы. Предлагают Черноморский дельфинарий, выбирает Тихоокеанский флот. У власти Горбачев и К*.Они под видом «перестройки и гласности» начали «распил» СССР и сдачи его Западу во главе с США. Через год взрывается реактор на Чернобыльской АЭС. В это время судьбина заносит меня в политику. Избирают в Горсовет, становлюсь помощником Народного депутата СССР. Это огорчает тебя до слез. Не внемлю твоим советам и просьбам. Продовольственный товарный и алкогольный ажиотаж. Талоны на масло мясо, колбасу, носки, вино и водку. Работаю в депутатской комиссии по справедливому распределению   вышеназванного. Ты умоляла отоварить наши сбережения и говорила, что инфляции превратит их в бумагу. Так оно и вышло, на 12 тысяч мы купили два прикроватных коврика. Зато мы радовались, словно дети, когда получали письма сына из кругосветки. Какой счастливой ты была в свое пятидесятилетие. Поздравления от сына, от родных и близких, от москвичей. Тебе никто не давал твой возраст, говорили, что выглядишь на сорок.

Лето 1987 г. Мы с тобой в волнении. В отпуск приехал сын с Дальнего Востока и привез неутешительные новости. Горбачевская «перестройка» рушит армию и флот. Дисциплина падает. Тоже самое относится к боевой подготовки. Как командир трюмно - котельной группы он переживает за своих подчиненных. И принял твердое решение с флота уходить. Нам оставалось только соглашаться. 1988 год стал переломным в судьбе сына и нас. Он стал гражданским человеком. Волнения с трудоустройством – все это отражалось на нас с тобой. В начале декабря 1989 года случилось для нас эпохальное событие: красивая, большая и торжественная свадьба сына и его избранницы Елены. Выдались два чудесных, морозных, солнечных дня.

Праздновали в ресторане «Свитязь». Сына приехали поздравить трое сослуживцев, которые так же стали гражданскими. Для тебя наступили спокойные радостные дни ожидания появления внука или внучки. Двадцать шестого сентября 1990 года появилось милое крохотное создания, которому дали имя Оля, в честь твоей мамы. Это был удивительный ребенок. Точнее удивительным был его взгляд. Она смотрела на окружающий мир и на нас и будто бы все понимала. Взгляд был осмысленного годовалого ребенка. А в мае 1992 года у тебя появился долгожданный внук Сережа. В этом же году тебе исполнилось 55лет и казалось бы, после стольких лет работы по сменам пора и пойти на отдых. Но нет. На работе предложили еще поработать пару лет. Это был один из самых беспокойных период твоей жизни. После ночной смены на двух саночках приходилось внуков везти к себе домой, пока сын и невестка были на работе. Конечно, большую помощь оказывала и твоя сватья. Весной 1994 года ты навсегда рассталась с текстильным комбинатом. Шло время, росли внуки. Маленькие дети - маленькие проблемы, большие дети – большие проблемы. Необходимо было помогать родителям не только в формировании личности, но и готовить к предстоящей учебе в школе. Положа руку на сердце, внуки были достаточно динамичные и легко подавались воспитанию. Тебе приходилось особенно трудно летом: огород, помогать восьмидесятилетней маме и еще я каждое лето проходил противо рецидивное лечение. Распад союза не избавил меня от политического водоворота. Искал правду и справедливость в стенах городского Совета, а так же поддержки избирателей своего округа. Оглядываясь назад, скажу – это семь лет бесцельно потраченного времени.

                                                Закат багряный

Судьба уготовила тебе новые испытания. В 80 лет твоя мама сломала ногу, с открытым смещением костей. В безнадежном состоянии ее положили на вытяжку. Два месяца твоих бессонных ночей и дней у постели в больнице, а затем полгода дома, сотворили чудо. Мама стала ходить без проблем. Спустя девять счастливых лет, новая беда. В 1995 году у мамы перелом шейки бедра. Это был приговор, но на два с лишним года, переживаний и страданий. У тебя появились первые проблемы со здоровьем – гипертонические кризы и сердечная недостаточность. Ты скрывала от нас всплески давления. В 2005 году, когда произошло кровоизлияние в сетчатку левого глаза, семья была потрясена твоей скрытностью. Ты не была безгрешной, но среди мелких недостатков имела один крупный – протестное не желание обращаться за помощью к медицине. С великим трудом, в 2006 году ты согласилась на недельное лечение в кардиологии. После этого лечения, вернее обследования, стала заниматься лечебно-укрепляющей зарядкой и самомассажем.  

   Кроме, названных выше способностей, был у тебя не объяснимый дар чувствовать физическое и эмоциональное состояние родных людей. И даже в какой-то мере воздействовать на нас. У меня работе крупные неприятности. Звонок: « Что сучилось? Почему нервничаешь»?

По пути на работу поскользнулся и ударил колено, боль нестерпимая. Звонок: «Что с коленом? Не пройдет, иди в травмпункт».

То же самое происходило и со мной. У меня заныло сердце или заболела голова внезапно , это означало,- у тебя проблема с сердцем или давлением. Несколькими словами могла снять последствия от испуга у внучки или внука. Иногда, казалось мы одно целое, не смотря на ненастья и козни «доброжелателей». За все наши годы ты, не произнесла таких слов, как « не хочу, болит голова, я устала». Но не зря говорят: «Благими намерениями выстлана дорога в ад».

В 2008 году коллега по работе И.Г. дарит мне книгу по эзотерике «Радиэстезическое познание Человека» (система самодиагностики и самоисцеления человека) автор Людмила Пучко. Суть самоисцеления – работа с маятником, колебаниями которого, управляет подсознание желающего исцелиться. Проведя несколько тестов, я пришел к выводу, что автор К.Т.Н. по электронике, не врач, систематизировала многочисленные публикации по эзотерике, утверждая, что маятником можно исцелится. Фактически «исцеление» представляло собой не что иное, как временный самогипноз. Три года не показывал тебе этот «перл» Пучко. На нашу беду и горе И.Г., будучи в нашем доме, демонстрирует «чудеса» маятника и рассказывает, как исцеляет себя и своих близких. Сколько посыпалось упреков в мой адрес за то, что столько лет скрывал такое открытие.

Переломным для нас и нашей семьи стал 2011год. Работа с маятником и изучение книг Пучко, стало часть твоей жизни. С моей помощью у тебя появилось пять продолжений, в которых Пучко уже несла сущую околесицу, подтасовывая факты и отзывы «исцелившихся». Днями, в свободное от домашних и огородных дел время, сидела в одной позе и составляла «целительные ряды». Заболела поясница, маятник показывал: «черно-магическая структура». Начинались поиски этой «структуры», причины появления и подбор кабалистических знаков для ее «изгнания». После написания «ряда» боль проходила на неделю – другую, а затем появлялась снова. Гиподинамия уже через полгода дала о себе знать, постоянными болями в ногах и поясничной области. А «целительный» маятник по диаграммам Пучко «находил» все новые и новы первопричины заболеваний: привороты, закрытые чакры, поврежденные энергетические каналы, первородный грех, кармический грех, повреждения тонких тел и многое другое.

Все доводы о том, что физическое тело, созданное как пристанище души, является «создателем» и «генератором» тонких тел, эмоций, излучений и энергетической ауры , разбивались о непререкаемый авторитет Пучко и К*.

В начале 2012 года у меня новая внутриполостная операция. Словно ангел хранитель, после выписки, перевязываешь, промываешь и на время снимаешь боль «рядами», затрачивая много своей энергии. И в тоже время твое самочувствие требует серьезного врачебного вмешательства или по крайней мере обследования. Беспричинные вспышки повышенного артериального давления, сердечная аритмия, нервные срывы, ночные потения. Порой они были настолько велики, что ты говорила: «Ночное белье хоть отжимай». Уговоры, просьбы мои и наших близких не давали никаких результатов. Ты по-прежнему отказывалась от посещения медицинского учреждения. Уже к середине 2013 года ты уповала только на книги и «ряды» Пучко. В это время старалась оказать помощь не только близким, но и дальним родственникам, затрачивая огромное количество энергии. К концу года появились бледность и постоянные боли в позвоночнике и ногах.

С наступлением 2014 года твое состояние продолжало ухудшаться. К средина года отказываешься от зарядки и других лечебных физических упражнений. К постоянным болям в позвоночнике прибавились боли в левой стороне живота. 10 ноября 2014 года резкий скачек температуры до 39С, тревожная ночь. 11 ноября была вызвана участковый врач, которая долго слушала, мерила давление, выписала рецепт от почечной колики. А потом, выйдя во двор, мне сказала: «Я не хирург, но мне не нравится ее живот, особенно в области сигмовидной кишки, есть какое-то уплотнение». Нужно срочно делать УЗИ, анализы и глубокое обследование, приходите срочно, направлю. И снова категорический отказ. 12 декабря 2014 года была кошмарная ночь. У тебя болели ноги, болел живот, мучили ночные кошмары. Утром ты снова засела за «ряды». А 21 декабря начались непонятные приступы кашля, повышенное давление, бледность и похудение.

   Встреча 2015 года была для тебя последней. Были все наши, впервые приехал парень Оли, который тебе очень понравился. Но в глазах у тебя не было радости. Беда случилась 9 января: поднялась температура до 40С и начались судороги. В полубессознательном состоянии «скорая» доставила тебя в железнодорожную больницу. С предварительным диагнозом пневмония. Но это не было пневмонией. Было более страшное – кишечная непроходимость из-за наличия опухоли. Мы все ждали с волнением и страхом окончательного «приговора», лапароскопии. Перед этим видел во сне «печального» о.Виталия, настоятеля православной церкви Александра Невского. 16 января тебе поставлен окончательный диагноз – рак и предложена госпитализация в онкологический диспансер на обследование с последующей операцией. Ты категорически отказалась, заявив, что вылечишься «рядами» Пучко, подписав себе этим приговор.

Потянулись страшные и кошмарные дни и ночи. Худела на глазах, на лице появилась желтизна. Ночами тебя мучили кошмары, путала реальность и ночные «видения». Часто без причинно плакала и впадала в депрессивное состояние. Исписывала десятки листов бумаги на «ряды». Иногда ты забрасывала книги Пучко и говорила, это они довели твой организм до такого состояния. Затем снова бралась за «ряды».

С наступлением весны, невзирая на худобу и слабость, ты продолжала трудиться на грядках, словно бы подпитывалась  энергией от земли. К концу апреля месяца могла еще пройти в магазин, поминутно отдыхая, преодолевая мучительную боль. 1 мая 2015 года твой последний день рождения. Пришли все наши. Держалась ты молодцом. Посмотрев на богатый стол, ты улыбнулась, а из глаз выкатились, словно бисер, слезинки. После дня рождения ты уже не ходила в магазин, единственный, раз сходила в сбербанк, сняла пенсию и в изнеможении упала на кровать. И даже в начале июня ты продолжала прополку грядок, хотя я видел, какие боли тебе приходилось переносить. Двадцатого июня вечером наступило резкое обострение: аритмия сердца, температура. «Скорая» увезла тебя в центральную больницу. В 21.30 дежурный врач со скорбным видом сказал мне: «Мы сделали все что могли, у нее букет онкологии». 23 июня мы были с тобой в онкологическом диспансере, где зав. отделением мне сказал: «Используйте последний шанс, напишу направление, в Н.Мышь попробуем ударными дозами капельниц поднять гемоглобин, хотя шансов меньше 1%». 24 июня мы везем тебя в хоспис Н.Мыши. Сознание у тебя заторможенное. Накануне ночью перед пробуждением вижу сон, будто держу тебя на руках, а твоя голова безжизненно свисает назад. Спустя сутки у тебя наступило ухудшение, страшные боли, провалы сознания. Пробыла ты в хосписе 5 дней.

                             НЕ ЦВЕТУ ТАМ РОЩИ

29 июня мы забрали с сыном тебя домой. Ты почти ничего не ела. Съедала за день 10 грамм сливочного масла, выпивала сырое яйцо и пол стакана молока. От боли у тебя расширялись зрачки и глаза становились огромные и бездонные, словно два озера. На мое предложение вызвать «неотложку» дабы они дали наркотик, с возмущением отвергала. Бессонными сутками стали для нашей семьи и меня стали 1- 2 июля. Чтобы поправить тебя в кровати, ты брала меня за шею руками, а я снизу поддерживал тебя под колени и плечи. Даже в такие тяжкие для тебя моменты ты произнесла: « Мне так хорошо, по жизни мы с тобой так крепко никогда не обнимались!»

В ночь со 2 на 3 июля силы и ангел хранитель покидали тебя. На мои вопросы ты уже отвечала кивком головы и глазами. Дышала поверхностно, пульс стал нитевидный. В 6.30 сквозь дрему услышал голос: «Она умрет в 9.30..» Открываю глаза, на часах 9.30. твое лицо бледное, умиротворенное, глаза полные слез, закрываются навсегда. Руки, словно кто-то сложил, в правой была зажата маленькая иконка Богоматери с младенцем Христом.

Мое состояние было такое: БУД ТО ОТРЕЗАЛИ ПОЛОВИНУ ПО ЖИВОМУ. В год нашей "Золотой свадьбы", ты мне сказала: "Написал ты, столько всякой ерунды, лучше опиши нашу жизнь. Какой меня видишь? Что у меня плохого? Наверное, есть что то и хорошее? Я ведь 50 лет прожила, не обижайся, с авантюристом, в хорошем понятии этого слова. Все твои "авантюры" коих знаю, описала и положила в один из "томов" твоего дурацкого дневника". Твоя просьба выполнена, но прочесть "моя дюймовочка" Ты уже не смогла. ПРОЩАЙ…