Иллюзия любви.

Какой все-таки ограниченный, поверхностный и ущербный человеческий разум. - Как же так, - предвижу возражение, - ведь человек — это звучит гордо. Вот, чтобы вы знали -  гордость его и погубила. Из-за нее люди как раз «не ведают, что творят». Слишком уверенно и безапелляционно обо всем судят, называя многие вещи не своими именами. В этом особенно убеждаешься, когда слышишь как люди определяют любовь. «У меня есть чувство к этому человеку», «я испытываю к нему огромное чувство», - говорят обычно, когда признаются в любви к кому-то. Когда и с каких пор любовь стала называться «чувством»: сильным, глубоким — не важно? Как можно любовь ставить в один ряд с чувством голода, страха, неуверенности и т. д. Все в жизни низвели до инстинктов: даже любовь ассоциируется у многих с сексом (заниматься любовью). Чувствовать влечение — все равно что чувствовать любовь. Такая вот у нас странность: сложное упрощать, а простое усложнять. Что — удобства ради — первым взбредет нам в голову о любви, так о ней и говорим. С тем же успехом можно было бы сказать, что мы испытываем «глубокие и сильные мысли» к человеку. Чувства они же ведь поверхностны: стоит «подуть» плохим мыслям — как чувства могут тут же улетучиться. Любовь не обязательно определяется только нашими чувствами. Мы способны любить, пребывая и в спокойном, безэмоциональном состоянии, не чувствуя, а как будто осознавая свою любовь. Чувства отражают не столько сущность самой любви, сколько наше повышенное внимание к предмету своей страсти, нашу «озабоченность».

Мы на бессознательном уровне занимаемся самообманом, когда в «спутники» планеты «Любовь» причисляем наши чувства и эмоции. На самом же деле, с «остывания» чувств любовь не прекращается, она продолжает существовать. Просто мы удостаиваемся любви на уровне чувств и эмоций. На чисто земном, материальном срезе ее существования. До уровня метафизики многие из нас не дотягивают, оставаясь по существу на «подступах» к любви, а не в эпицентре ее существования. В действительности, любовь это особенное, уникальное состояние души сродни самоотречению, самопожертвованию. Больше и лучше всех занавес тайны любви приоткрыл всем нам апостол Павел в своем первом послании к коринфянам. В нашем случае достаточно ограничиться одной фразой: «любовь не ищет своего». А ведь в земной своей любви мы все, то и дело, только тем и занимаемся, что «ищем свое». И не видим в этом ничего зазорного, наоборот — мы ищем таким образом свою любовь. Поиски любви похожи в этом случае на «испытательный полигон», на котором проходят отбор претенденты на наше сердце. Найти свою любовь в жизни стало тем же, что и купить себе красивый, большой дом, престижный автомобиль. Разве это любовь? Такую любовь можно назвать высшим проявлением человеческого эгоизма и тщеславия. Мы любим больше себя, а не родного и близкого человека. Не самый ли большой самообман такая любовь. Наша самая великая и возвышенная иллюзия в жизни.