«Разумность» животных

Ввиду своей человечности мы весьма склонны к необъективной оценке животных, как носителей разума и эмоций. Да, млекопитающие во многом схожи между собой и, конечно же, приматы не являются каким-то «эмоционально-разумным» исключением среди них. В той или иной степени разумность, как способность к абстракциям разного уровня, и эмоциональность, которая, в общем, тоже является следствием разумности, так как представляет собой, по моему мнению, результат способности вырабатывать абстрактные категории, не сводящиеся в итоге к удовлетворению базовых потребностей в пище, сне и продолжении рода. Хотя, что значит – не сводящиеся? Вполне сводящиеся, но через несколько операций упрощения и допущения. Ведь та же радость от встречи с родственниками (допустим такое) может быть сведена к снятию напряжения относительно судьбы своего генотипа. Так сказать, вижу родственников – понимаю, что генотип имеет распространение и закреплен. Условно, конечно, но отчего бы и нет.

Поведение животного в первую очередь определяется базовыми потребностями. Да, они способны на эмоции, у них есть определенная разумность, выраженная в способности строить простые логические заключения (и чем ближе к приматам, тем эта способность более развита). Но приравнивать собак, кошек, слонов, китов и дельфинов к однозначно разумным существам было бы весьма и весьма опрометчиво. Разум, как функция нервной системы, как проявление высшей нервной деятельности, позволяет носителю либо регулировать влияние базовых потребностей на свое поведение, либо настолько сильно абстрагировать их, что становится сложно найти реальную причину того или иного действия, если исходить из натуральных посылок. В поведении же животных влияние таких «натуральных» посылок доминирует без каких-либо сомнений.

Уместно будет сказать, что животные обладают определенным интеллектом, но носителями разума их называть сложно. Все-таки разум – философская категория, способность интегративного восприятия и оценки окружающей действительности с вытекающей отсюда способностью к дальнему прогнозированию и, как необходимое условие, к самооценке, которая возможна лишь при наличии самосознания. Все это свойственно в разной степени лишь небольшому числу видов приматов, но назвать других животных, даже млекопитающих с их развитой корой, разумными нельзя. У собак, кошек, мышей, морских свинок, кроликов, зайцев и прочих самооценка отсутствует. Они не способны к анализу своих действий (поступками их также называть нельзя) и тем более, не способны к анализу действий других животных. Все же конгнитивные возможности их сильно ограничены именно невозможностью формирования абстрактных категорий, что в итоге ведет к весьма шаблонному поведению.

Например, частая апелляция к спасанию животными своих потомков и соплеменников – слабый аргумент. Люди также спасают своих соплеменников, но идут в этом деле дальше: у людей сформированы специальные профессиональные службы спасения, существует развитая система профилактики ситуаций, в которых может потребоваться это спасение.

Люди прогнозируют определенные последствия и события, которые могут привести к необходимости спасения. Именно потому, что человек может делать прогноз на отдаленные последствия, смертность в популяции людей на порядок ниже. Животные способны прогнозировать лишь ближний результат своих действий, но отдаленные последствия им недоступны. Кошка может пытаться достать какой-то предмет, по пути разбивая вазу, но наказание, которое является очевидным для человека средством формирования социальных норм, не приносит в отношении кошки никакого результата потому, что кошка в принципе не способна понимать суть наказания и в следующий раз также разобьет вазу. В данном случае наказание – это абстрактная категория, требующая значительной степени самосоознания и самооценки.

Безусловно, какая-то степень интеллектуальности животным свойственна. И эта степень растет по мере движения от рыб к млекопитающим. Но разумность присуща им лишь в самом условном виде. Умение считать – это интеллект, умение находить решение и алгоритм действий в определенной ситуации – это тоже интеллект. Способность понимать, почему нужно считать, какие выгоды это приносит, какие общие свойства объединяют предметы и явления в окружающем пространстве и на основе этого вырабатывать эффективные и гибкие стратегии – это разум. Животные к этому даже в близкой к человеку мере не способны.

P.S. Ни один из комментаторов так и не понял, что же он прочитал. Каждый перепутал интеллект с разумом, каждый повелся на свои субъективные представления о животных. Практически каждый привел пример не осознания наказания, а дрессировки – процесса выработки реакции на условный или безусловный раздражитель. Животное не может осознать, почему именно следует наказание. Для него есть лишь последовательность событий: действие > боль (или лакомство). Осознать причину и сделать выводы животное не может. Собака, разрывающая ямы, не понимает, что нужно перестать разрывать ямы вообще. Она лишь знает, что за разрыванием ямы следует некое воздействие, которое сама собака воспринимает, как негативное. Но в следующий раз вверх берет не это, а потребность рыть ямы (в целях ли охоты, в целях ли складирования пищи и т. д.).

Поведение собаки в этих случаях диктуется правилами субординации в стае, так как собака воспринимает хозяина как вожака, как доминанту и, соответственно, подчиняется ему по всем правилам стайной иерархии. Считать это разумом столь же правомерно, как считать проявлением доброты выплату пенсий и пособий государством. Поэтому прежде, чем делать выводы, уважаемый читатель, стоит оценить, насколько не предвзято вы оцениваете те или иные особенности поведения своих питомцев.