Д. Медведев: нас выручат бразильские коровы!

В хаосе нет свободы

Колонка Владимира ПУЗИЯ

 Спаситель или разоритель – «свободный рынок» для России?

Любителей разводить словесный кисель приглашаем не на международный экономический форум в столицах или на курортах, а в село и деревню.

Милости просим влезть в шкуру крестьянина на годочек – мужик уступит хотя бы до очередного толчения схоластической воды в ступе форума.

Он надоил молока и должен продать, пока не прокисло. 

С таким-то дефицитом – скатертью дорога на свободный рынок. Нарасхват, с руками оторвут.

Ведь нехватка молока все острее вот уже четверть века.

При народной власти вокруг Оренбурга, как и каждого крупного города, был создан молочный пояс из колхозов и совхозов.

Областной центр обеспечивали молоком из окрестностей с наименьшими транспортными расходами.Однако сегодня и от пояса, и от всего животноводства лишь клочки по закоулочкам. 

Тут, по понятиям «реформаторов», доярка может диктовать цены и условия. Однако не по ее вине царит просто вопиющая расточительность. Хотя многие заводы по переработке молока ликвидированы, однако уцелевшие мощности все равно полностью загрузить нечем.

Этим вызвана охота за сырьем. Вместо постоянных поставок по кратчайшим путям зачастую идет гонка по дальним встречным дорогам. 

Почти полтора десятка лет назад на Оренбургском городском молокозаводе Путин провел первое выездное заседание президиума Государственного совета, посвященное сельскому хозяйству страны. О бедах села довелось высказаться и мне. Высшая власть страны без отрыва от производства здесь имела возможность решать его проблемы. А завод, естественно, получал почетную обязанность своим примером показывать, что верховные визиты не проходят впустую, а оставляют благие следы и великие идеи. 

Однако знаменательно, что сменяющие друг друга «эффективные собственники» вполне доказывают порочность и вредоносность политики их искусственного возврата из исторического небытия в современность.

Принимавший президента страны «владелец» молокозавода вскоре обанкротился, однако в порядке великого исключения завод не был уничтожен, а перешел другому «хозяину». 

Мы были вынуждены поменять несколько партнеров, и везде повторяется один и тот же круг, который вернул нас на завод, получивший название «Оренбургмолоко».

Занявший на нем руководящее место Гоча Заридзеобещал более выгодную закупочную цену на молоко.

Знаем, что это лишь приманка, но соглашаемся, тем более когда обещают еще и предварительную оплату. 

Так уж заведено, что в первые два-три месяца «хозяин» действительно выполняет уговор, платит побольше, хотя еще ни разу не делали предварительную оплату.

Мы и тому рады, что деньги за продукцию поступают практически без задержки или с просрочкой в несколько дней.

 Потом начинается баловство. Занижают качество сырья, объявляют его несортовым, цену сбрасывают почти в два раза, начинают задерживать оплату. 

А когда накапливается этот ком, тут от перерабатывающей фирмы оторваться трудно. Целесообразно уйти к другому партнеру, но удерживает страх, что прежний предприниматель вообще не отдаст долга.

И это бывает. Но и просто задержки с перечислением выручки оказываются как беспроцентный кредит «владельцу» молокозавода за счет поставщика сырья.

 Например, тот же Гоча Заридзе тогда довел свой долг нашему колхозу имени Ю.А. Гагарина до 6 миллионов рублей.

Мы вынуждены были провести на центральной площади Оренбурга митинг протеста доярок из нескольких хозяйств с требованием выплатить долги.

Вернули свои кровные деньги, но мне многие потом говорили: вам дико повезло.

А должник в значительной мере на беспроцентный кредит за счет длительных задержек выплат крупных сумм колхозу и другим хозяйствам провел модернизацию оборудования завода.

Его мощностей с лихвой хватало для переработки молока обширной округи и выпуска разнообразной продукции.

Однако недавно расширен Оренбургский хладокомбинат, он теперь способен перерабатывать 40 тонн молока в сутки.

Расположенные неподалеку друг от друга два одинаковых предприятия с их малой загрузкой будут бороться за поставщиков молока и обеспечивать крестьянам рост закупочных цен на молоко? По теории. А в действительности новый хладокомбинат уже задолжал нашему колхозу и все тянет с перечислением денег. Опять звонили с завода «Оренбургмолоко», предлагали: давайте работать с нами, дадим цену больше, чем там дают, и предоплату будем делать. Вот таким образом все переманивают – и тем не менее снижают закупочные цены, например, на время летнего «большого молока». 

И в каждом селе, где еще вопреки всему сберегли хотя бы малое стадо, могут составить большой список дальних путей, по которым отправляли молоко. Наш колхоз из-под Оренбурга поставлял сырье за 200 километров на Ташлинский районный завод, откуда разлитое в пакеты свежее и кислое молоко возвращали в Оренбург. Потом не раз менялись адреса. Машины компании из башкирского города Мелеуза проделывали путь туда и обратно через Оренбург и забирали молоко в нашем колхозе имени Ю.А. Гагарина. 

Из Новотроицка, за 250 километров, приезжают под самый Оренбург и берут молоко в агрофирме «Промышленная», в кооперативе имени Ленина Беляевского района и в других хозяйствах. Бывало, от наших соседей везли молоко мимо оренбургских заводов на Новосергиевский – еще за 150 километров. И нам несколько раз звонили – предлагали свои услуги. 

Казалось бы, огромные технологически не оправданные транспортные расходы выгребают не из нашего кармана, ведь с заводов за свой счет присылают большегрузные молоковозы на каждый куст хозяйств.

Однако сумму этих затрат перерабатывающие компании все-таки перекладывают не только на потребителей, но и на производителей молока, постоянно удерживая закупочные цены на предельно низком уровне, не обеспечивающем зарплаты по труду животноводов и прибыли для расширенного воспроизводства отрасли молочного скота.

Впрочем, как и всего сельского хозяйства. 

«Эффективных собственников» это не беспокоит.

Мы привели лишь один из примеров уничтожения производительных сил в хаосе «свободного рынка». Этот хаос царит повсюду.

Поскольку подвергнута злокозненному шельмованию разумная организация народного хозяйства, то улетают прахом силы и средства поддержания производства, не говоря уже о его развитии. 

В Оренбургской области за четыре месяца нынешнего года стадо крупного рогатого скота в сельскохозяйственных организациях урезали еще на 22 тысячи голов.

В том числе пустили под нож 6200 коров,и впервые в крупном товарном секторе осталось меньше 100 тысяч – лишь около 97 тысяч коров.

Лишенные нынешним, хорошо запрограммированным хаосом собственных, хотя бы малых, оборотных средств, сельские товаропроизводители живут одним днем, и то за счет коровы.

Надоили молоко – будут деньги на горючее или еще какую крайнюю нужду. Сегодня не хватило молока – зарезали корову. Авось завтра спасет чудо. 

В хаосе колониального капиталистического «рынка» и за четверть века не стряслось чуда.

 Сидим в глубокой яме и не можем восстановить молочно-товарные фермы, фабрики и заводы хотя бы до «застойного» советского уровня.

Размахиваем программой продовольственной независимости и безопасности вслед странам, уходящим от нас вперед в своем развитии.

Не пора ли догадаться, что уже во весь рост стоит вопрос о национальной независимости. 

Владимир ПУЗИЙ