Чмоки-чмоки

Федор Железнов по прозвищу Железяка ехал на своей машине по Кутузовскому проспекту, когда ему на телефон пришла СМС-ка от его подружки Светы – продавщицы из ювелирного магазина на Старом Арбате. «Чмоки-чмоки». «Вот, дура», - подумал Федор, и, решив общаться со своей пассией на понятном ей языке, тоже написал в ответ: «Чмоки-чмоки». Федор не заметил, что при отправке нажал не ту кнопку и вполне невинная СМС-ка улетела на телефон его непосредственного начальника Эммануила Гедеоновича. Придя на работу, Федор с удивлением увидел, что Эммануил Гедеонович сидит на его месте и перебирает его бумаги. - А, Федор, добрый день. - Доброе утро, Эммануил Гедеонович. Что-то случилось? - Да пока ничего не случилось. Но нам надо серьезно поговорить. Пройдемте в мой кабинет. В кабинете начальства было светло и прохладно. Работал кондиционер, секретарша принесла зеленый чай и печенье. - Располагайтесь Федор. Как вас по батюшке-то? - Петрович - Федор Петрович, хочу вам задать несколько вопросов. Как вы относитесь к певице Мадонне? - А кто это? – Железяка недоуменно посмотрел на начальство. - Понятно. Значит про Элтона Джона и Фредди Меркюри можно не спрашивать. Хорошо, зайдем с другого конца. Вы чем у нас занимаетесь? - Патриотическим воспитанием молодежи, - охотно пояснил Федор. – Институты, школы. Сейчас готовим большую программу для дошкольных учреждений. - Молодежи. Ну-ну. – Эммануил Гедеонович начал быстро ходить по кабинету туда-сюда и внезапно резко остановился. - Понимаете, Федор, мы уже несколько дней ищем человека для выполнения очень важной миссии. И мне почему-то кажется, что вы нам подходите. - Приказывайте, Эммануил Гедеонович, для вас выполню все, что пожелаете, - сказал Федор, помня о кредите, выданном ему сразу после приезда в Москву из Нижнего Тагила. - Вы ведь, кажется, к нам из Нижнего Тагила приехали? Нижнетагилец, значит. Там крепкий народ живет. Наш народ. Должны, должны справиться. - Эммануил Гедеонович, давайте к делу. Чего тянуть-то кота за это самое. За хвост. - К делу так к делу. На самом верху принято решение основать патриотическое движение в среде... Федор, вы знаете, что такое ЛГБТ? - Ленинградский Государственный Большой театр, - предположил Федор Петрович. -Хм. Смешно. Ну ладно, не хотите признаться, не надо. Это ваше право. ЛГБТ – это так сказать люди с не вполне адекватной реакцией на других людей. - Не понял, - удивленно раскрыл глаза Железяка. Ну, г...и, - перевел свой пассаж на понятный для него язык Эммануил Гедеонович. - Охренеть. Да какие там патриоты. Там сплошь пятая колонна. У нас же приказ давить их по всем фронтам! - Да, так было до сегодняшнего дня. Но теперь там, на самом верху принято решение показать Западу, что эти самые (тут Эммануил Гедеонович внимательно посмотрел на Железяку и хмыкнул) нетрадиционщики придерживаются вполне традиционных взглядов на политику нашего Президента.

И готовы умереть за Родину, если их сошлют, тьфу ты, пошлют куда-нибудь умирать за нее. Словом, принято решение создать в этой среде патриотическое движение «Идущие рядом». - Почему рядом? - А как? - Ну, ведь там... - Нет, нет. Рядом. Только рядом. Основателями движения ставят известного питерского депутата и одну депутатшу из Госдумы. Вы их очень хорошо знаете. А вам, Федор Петрович, мы поручаем возглавить движение «Идущие рядом» в нашем районе. - Охренеть. А если я откажусь? - Ну, тогда мы вспомним о выданном вам кредите, о родственниках, живущих, кажется, где-то под Львовом, о ваших весьма любопытных и пока еще невинных странностях. Желязяка недоуменно захлопал глазами. - И тогда окажется, что вы вовсе на рабочий паренек из Нижнего Тагила, приехавший покорять столицу, как мы думали ранее, а п..с – бандеровец с плохой при этом кредитной историей. Вам это надо? Вечером Федор Петрович Железяка припарковал свою машину возле известного в районе ночного клуба «Летучий мыш». Он долго сидел в машине, не решаясь туда войти. Потом вздохнул и достал из бардачка выданную на работе губную помаду. По полученным от Эммануила Гедеоновича инструкциям он должен был сначала войти в контакт с неким барменом Мишей, одновременно подрабатывающим на Эммануила Гедеоновича. В баре было полумрак и играла тихая музыка. Желязяка пристроился там в самом дальнем углу и стал наблюдать за происходящим. Тут к нему за столик подсел какой-то парень в кожаной куртке. - Новичок? Ты с кем пришел? Федор ничего не ответил. Он не знал, что должен был говорить в таких случаях. - А что у тебя за тату на руке. Вижу только последние буквы. Л и Я. Это имя твоего интимного друга? Коля или Толя? - Бля, - взревел Железяка, перевернул столик и дал в зубы пристававшему к нему парню. Следующие пять минут он отбивался от охранников клуба. Но силы были не равны. Федора Петровича взяли за руки, за ноги и выбросили из клуба на парковку. Прямо к его машине. Когда приехала вызванная прохожими Скорая, доктор, делавшая укол Желязяке, с удивлением прочитала татуировку на его руке: «Не отдадим врагу родного Севастополя!». Через неделю, выписавшись из больницы, Федор Петрович зашел в кабинет Эммануила Гедеоновича и положил ему на стол заявление об увольнении по собственному желанию. Тот не глядя на Желязяку подписал и спросил: - Ну и куда теперь? - Домой. В Нижний Тагил. Там как-то проще все. Естественне. Федор Петрович вышел из кабинета и поехал на Казанский вокзал. Поезд отходил в привычную жизнь в 15-40 от третьей платформы с шестого пути.