В начале было слово

Не каждое слово становится делом. Но в начале любого дела лежит слово. Сказанное или подуманное. Такая уж у слов есть особенность – они превращаются в дела. Материализуются. Иногда не так, как задумывал говорящий. Но материализуются всегда. Сотрясение воздуха входит в ткань жизни и сотрясает ее. Иногда вызывая последствия страшные.

Именно поэтому отмахиваться от грубых, глупых или страшных слов – что, дескать, чего тут слушать, болтовня – несколько, как бы сказать, легкомысленно.

Сегодня со всех сторон звучит слово "война". Запад пошел на нас войной! Не посрамим славы прадедов! Превратим Америку в радиоактивный пепел! Дошкольники маршируют в военной форме. Машины обвязаны знаками войны. Ну, и так далее. Война повисла в воздухе. Причем не как что-то страшное ("лишь бы не было войны"), а , наоборот, как нечто желаемое. Люди хотят войны. Не все. Но очень многие.

Почему? Это не такой простой вопрос. Но главным в этом желании войны, желании смерти (если не своей, то другого) – надежда очиститься от затхлости окружающей жизни, от ее беспросветности.

У Пушкина есть удивительные строчки в одной из его од Николаю. Ища оправдания перед самим собой, он выплескивает: "Россию вдруг он оживил войной, надеждами, трудами". "Оживил войной" – казалось бы, бессмыслица. Но не совсем. Нечто похожее мы встречаем и в воспоминаниях о последней отечественной войне.

Как это ни страшно может звучать, но войны вместе с кровью выпускают из тел народных и накопившийся там гной, не дававший народу жить нормальной, естественной жизнью. И желание войны иногда связано с бессознательным желанием очищения. В нашем случае это более чем понятно – нам есть от чего очищаться.

И хотя сам повод для войны кажется смехотворным – фантастический, не имеющий под собой никакой реальной почвы страх власти повторить судьбу Януковича (или Каддафи, или Саддама – уж не знаю, какая именно из фобий ее, власть нашу, мучит по ночам) – война эта уже началась и уже унесла тысячи жизней.

И это при том, что причина войны совершенно иррациональна – власть и поддерживающая ее часть народа рвутся воевать за сохранение власти (не народа, конечно, власти, а – власти) в то время, как на саму эту власть никто и не посягал.

"Американцы хотят свергнуть Путина. Все умрем, но не позволим!". А ведь никакие американцы никакого Путина свергать не собирались, и мысли такой не имели. Зачем? Сейчас, вполне допускаю, под влиянием событий последних 16 месяцев что-то такое в головах каких-то американских геополитиков и стало появляться. Но иного ведь и быть не могло при наблюдении, как совершенно на ровном месте, без всякой вразумительной причины в стране, владеющей огромным ядерным запасом, вспыхнула эпидемия военной истерии. И как этот психоз с каждым днем становится всё буйнее.  

Так что совершенно естественно, что и на Западе слово "war", еще несколько лет назад немыслимое в сочетании с прилагательными "большая" или "мировая", слышится всё чаще.  

Чем это закончится? Когда крики "Война!" раздаются со всех сторон? Да, чем угодно может закончится. Чтобы подпереть пошатнувшийся, и даже еще не пошатнувшийся, а только могущий пошатнуться – так им показалось – рейтинг самодержца, власть развязала локальную войну с Украиной. Но ведь рейтинги – такая штука: если уж он неустойчив, то его одной подпоркой не удержать. А гляди-ка – он опять накренится?  Ну, или им там покажется, что он не слишком устойчив? Что тогда? Что они еще выкинут, чтобы подогреть начавшую остывать военную истерию? С кем еще воевать примутся?

Не безобидная эта вещь – слова. Слова меняеют сознание. Меняют рамки допустимого и недопустимого, желаемого и нежелаемого... И, в конечном итоге, меняют и поведение.

Двадцать предвоенных лет СССР мечтал о войне, о мировой революции. "Слева наган, справа шашка", "Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин"... Мировой революции не вышло, но войну мы получили. По полной. И так ей "насладились", что стали молиться "лишь бы не было войны". И войны не было. Поколение, не знавшее войны, успело родиться и умереть.

Сейчас мы снова захотели войну? Ну, так мы ее и получим. В каждый дом. Со смертями. Калеками. Разрухой. Голодом.

Если только не схватимся за голову вовремя. И не начнем прикусывать себе язык, когда он поворачивается грозиться ядерным пеплом. И не начнем говорить другие слова. Что интересы народа и интересы воров из народа – это разные интересы. И что наше дело – нести миру не смерть, а любовь.