Хамство и журналистика

Чего только ни приходится читать про вторую древнейшую. И что журналист не обязан быть честным. И что журналист не обязан быть порядочным. И что журналист не обязан быть... В общем – понятно. Никому ни чем не обязан...

Есть такой раздел в психологии труда – профессиография: наука о профессиограммах – системах психологических требований к разным профессиям. Какой-то странной по всем этим замечаниям состоявшихся профессионалов получается профессиограмма журналиста. Хамоватый бессовестный врунишка... Впрочем, насчет врунишки – это я без должного почтения. Какой уж там врунишка, когда требования гораздо выше – тут и вруном быть недостаточно. И – лгуном. Нужно быть отъявленным лжецом.

Без этого никак. Не состоишься. По сравнению с такой профессиограммой, профессиограмма представительниц (и представителей) первой древнейшей выглядит на столько же более привлекательной, на сколько Мария Магдалина выглядит привлекательней Иуды. Впрочем, Иуда, которого не смог перевоспитать даже всемогущий Иисус, журналистикой, сколько я помню, не занимался.

Конечно, каждый выбирает для себя. И дорогу, и религию. И кому ему служить. Дьяволу или кому-то другому. И при этом, конечно, не каждый задумывается про меру окончательной расплаты. Ведь платить-то потом. А потом че-нить придумаем. А может – и вообще платить не понадобится. Короче – прорвемся.

Это всё понятно. Но каждодневно биться в истерике, заставлять себя быть хамом и идиотом и превращать в хамов и идиотов кто-то многотысячную, а кто-то и многомиллионную аудиторию – нет, товарищи господа, для этого всё-таки нужно быть очень смелым человеком. С очень специфическими формами самоотношения и с не менее специфическими представлениями о своей личностной самореализации.  

А нельзя ли как-нибудь прожить с меньшим букетом? Вот, смотрите – в советские времена журналисты ведь тоже не были святыми. Лгать им приходилось не меньше. Ну, или не намного меньше. Характер лжи был другим, но количество – вполне соизмеримым. И в избытке совестливости их, советского времени журналистов то есть, конечно, тоже нельзя было обвинить.

Как – и в чрезмерной мудрости. Не того требовала профессия. Но хамство?.. Нет уж, простите – избытка хамства в те отнюдь не благословенные времена в цеху не наблюдалось. И тем более – хамства, осознавшего себя хамством и гордящегося своим хамством.

Да, и лица. Знаете, они были другими. Трудно представить себе человека с лицом нынешнего Киселева, или с лицом нынешнего Толстого, или с лицом нынешнего Мамонтова (не Саввы) на советском телевидении. Неприлично было носить такие лица. Требовались другие. Если не как у Бовина-Зорина, то хотя бы как у Сейфуль-Мулюкова. Или – Боровика. Иначе запудривать мозги советским телезрителям не то, что невозможно было – никто не пробовал, жириновских тогда в телевизор пускали редко, а распускаться там, так и вовсе не разрешали – но "иначе" считалось как бы моветоном. И это коммунистическими лидерами считалось. А они были воспитаны отнюдь не на самый изысканный вкус.

Сегодня же кто-то как будто сознательно опускает профессию в грязь. Впрочем, "кто-то" – неточно. Мы хорошо знаем, как зовут этих "кого-то". И знаем, что никакого "как будто" здесь тоже нет. "Кое-кто" хорошо знает, что делает. Но дело-то не в "кое-ком". Кто честно жить не хочет. А дело в том, что огромное количество профессионалов с лицами отнюдь не мамонтовскими с радостным визгом в эту грязь погружаются, находя в такой пелоидотерапии особое удовольствие.

Удовольствие это имеет хорошо известное психологам объяснение, многократно проиллюстрированное прозаиками, начиная с Достоевского. В конечно итоге, извлекая из своей души грязь, мы избавляемся от нее. Точно так же, как это происходит с другими нашими выделениями. Но человечество давно придумало формы, которые позволяют подобного рода акты не афишировать. А заниматься ими уединенно, в интимной обстановке. Развитие эстетического чувства привело к тому, что люди стараются не делать это публично и громко. Не перед тысячами (а кто-то – и миллиономи) зрителей.

Понятно, что в нашем обществе запущено движение в направлении, противоположном уже пройденному человечеством. Но кажется странным, что это движение стремятся возглавить не люмпены, а интеллектуалы.