Украина привыкла, и даже можно сказать – пристрастилась к халяве

На модерации Отложенный

Сегодняшнюю жизнь сложно представить без слоганов, речовок, лозунгов, кратко и образно живописующих суть того или иного явления, субъекта или географической точки.

Размышляя о бедах нынешней Украины, я попыталась придумать слоган для нее, но все как-то не придумывалось. И вот наконец-то поняла, каким словом можно обозначить эту территорию. Помог мне в этом великий писатель Николай Гоголь.

Перечитывая мистическую повесть «Вий», я обратила внимание на прозвища товарищей горемычного Хомы Брута. Звали их – Горобец и… Халява!

Как же я раньше не догадалась!

Вот он, лозунг новейшей истории Украины.

Украина привыкла, и даже можно сказать – пристрастилась к халяве. Процентов восемьдесят территории ей досталось на халяву.

Русское воинство под предводительством светлейшего князя Потемкина отвоевало у «бусурман» Новороссию, которая в результате большевистской блажи досталась Украине. Галиция, Буковина, Донбасс (входивший большей частью в область Войска Донского) также достались Украине за просто так, «безвозмездно, то есть даром».

 

Привычка к халяве ярко проявилась на Украине в начале Великой Отечественной войны, когда «свидомые» селяне Галиции вырезали евреев Лемберга (он же Львов).

Зачем что-то создавать, если можно взять чужое даром?

Попривыкло чванливое украинство к халявному российскому газу и халявным российским кредитам, отъелось на халявных, как они наивно полагали, западных грантах. И смириться сегодня не в силах с тем, что закончилась халява, с возвращением Крыма в Россию закончилась.

Трудно перестроиться на созидание тем, для кого дармовщинка – образ жизни и философия. Поэтому бродят сегодня по Киеву евроупыри с евровурдалаками и водят под руки Вия с американским паспортом за пазухой, в надежде, что тот укажет, где еще халява лежит.

Но увы: у Вия свои замыслы, он сам к халяве привык.

Вспоминая великого Гоголя, кричу: как же хочется, чтобы Украина стала красивой, статной, доброй панночкой, а не той страшной ведьмой, которой является ныне.