Алексей Юрьевич Беляев-Гинтовт: Всё ещё будет!

Досье лауреата Премии Кандинского
в номинации «Проект года» за выставку «Родина-Дочь»

Алексей Беляев-Гинтовт

А. Ю. Беляев-Гинтовт

Родился в Москве в 1965 году. В 1985 окончил Московский архитектурно-строительный техникум. В 1985-88 учился в МАРХИ (факультет градостроительства). Живет и работает в Москве. Персональные выставки «Родина-дочь», галерея «Триумф» (2008), «Salle d`expositions a`la Chapelle saint-Louis», Париж, Франция (2002), Государственный Русский Музей, Санкт-Петербург (2001). Групповые выставки «Соц Арт: Современное политическое искусство России», Москва-Париж (2007), «Арт-Москва» (2007), 1-я Московская биеналле. (2004) и др.

 Алексей Юрьевич Беляев-Гинтовт — один из самых ярких московских представителей «Новой cерьёзности», возникшей из небытия в начале 1990-х на берегах Невы. Будучи безраздельно предан этому течению с его хрупким аристократизмом и вечной мольбой о продлении прекрасного, Беляев-Гинтовт тем не менее заставляет задуматься о том, что логическим продолжением «Нового классицизма» естественным образом станет «Новый ампир».

Его по-московски могучая образность парадоксальным образом сочетает традиции православной иконописи с веяниями русского авангарда и конструктивизма, а тоталитарную классичность советского большого стиля — с формальной «нерукотворностью» американского поп-арта.

Впрочем, именно в этой точке Беляев-Гинтовт с коварством истинного революционера-консерватора блистательно опровергает малейшее подозрение в его мнимом родстве с господствующей идеологией тотального арт-бизнеса, пропечатывая каждое изображение собственными ладонями и тем самым гарантируя им неопровержимую подлинность.

Экспозиция «Родина — Дочь» включает в себя около двух десятков монументальных объектов. Пронзенный неукротимым мужским желанием защитить ослабевшую истерзанную Мать, Беляев-Гинтовт удочеряет Родину, принимая на себя всю ответственность за её будущее.

<hr/>


— «Ни искусство, ни его творцы никому ничего не должны»,- этим суждением сегодня отстаивают так назаваемое «современное искусство» от упрёков в отсутствии смысла. Каково Ваше отношение к этому отношение, каковы Ваши приоритеты в искусстве?

— Полагаю, что законы искусства неизменны; напротив, иерархия смыслов, вертикаль духовной ориентации утверждается искусством. Так было, так есть и так будет. Вера-метафизика- политика, в такой последовательности расположены мои приоритеты. Постмодерн, обозначающий культурную ситуацию в самосознании обобщенного Запада, настаивает на равнозначности высокого и низкого, более того, нормативно утверждает невозможность инакомыслия, но где здесь я?! Алтари наши обращены к Востоку, свет с Востока; не есть ли сам по себе призыв к «западным ценностям» покушением на ценности Русского мира, покушением на убийство, от имени того, кто безнадежно дискредитирован двумя тысячелетиями Христианской истории? Разве нацизм не является полноценной «западной ценностью», не хуже и не лучше других — закономерным итогом европейского модерна. Ценности эти не выдаются по частям — пакетом и только «права человека» в их нынешнем изводе распространяются на педофила приоритетно в неумолимой логике «глобализации» территорий, утративших суверенитет в 91-ом году.

— Достучаться до широких народных масс, что мешает Вам в этом, ведь Ваше творчество ясно по форме и объективно содействует заявленному Путиным курсу на возрождение величия России?

— Я не задавался целью представить величие, зачем, выйдет коряво и натужно. Пропасть между представлением об идеале и тем, во что превратилась повседневность такова, что я програмно не занят критикой действительности — она вне критики. Революция пространств, понятая как Евразийский большой проект, как сбывшаяся континентальная мечта понятна большинству и желанна большинством. История Русского Мира с неумолимой наглядностью доказывает: расширение наше, имперский грозный блеск тогда лишь возможны, когда царь с народом против бояр — эта таинственная формула творит чудеса, миссия наша определяет материковую, а в 20 победном русском, Советском веке планетарную политику. Верю, рано или поздно проектировщики, футуристы, мы найдем применение своим силам!

— Вам принадлежит призывное «больше никакого украинства», что Вы подразумеваете под украинством к искоренению?

— Бывая в Новороссии в последний год, я пытался представить реакцию поляков, португальцев или французов, например, на обстрелы их городов и сёл тяжелой артиллерией, реактивными системами залпового огня, что их бомбит неконвенциональными боеприпасами авиация, и все это при полном одобрении мировых сообщников, более того, при их уже не скрываемом военно-политическом руководстве — полагаю не менее половины граждан сошли бы с ума в первые часы. Наши люди выстояли, мобилизовались, дали отпор; раз за разом громят оккупантов, вбивая в плодородную землю Новороссии многие тысячи взбесившихся вооруженных нелюдей, нехристей, нежитей. [Украинство сегодня стало воплощением преступности], Киевская хунта не имеет права на существование: 1) Суд, приговор, приведение во исполнение; 2) Демилитаризация, денацификация, децентрализация силами, в идеале, Евразийского миротворческого контингента. При всей чудовищности рассовых законов, принятых и исполняемых в Прибалтике, все же нынешние её правители не повинны в массовых убийствах ПОКА. Полагаю, бесславная судьба «украинских» заправил послужит им уроком.

— «Наше дело правое — Мы победили»,- правдиво дано на медалях за победу над нацизмом и доблестный труд в Великой Отечественной войне. Но нацизм возрождается, он уже лютует на окраинах России, а очагом его официального обеления являются республики Прибалтики. В силах ли русские снова одолеть коричневую чуму? Каким Вам представляется идеальное устройство Русского Мира?

— Я не был в Прибалтике после крушения СССР, до того изъездил вдоль и поперек. Литва не чужая мне земля, Гинтовты — потомки Довспрунгов оставили славный след в истории, я русский литовского происхождения.

Мой идеал — цветущая имперская сложность, архитектоника Традиции, симфония пространств, великое сообщество народов и культур, устремленное в будущее.

Помрачение умов, заокеанский морок и вызваная им хаотизация пространств не могут длиться вечно. Полагаю, мы находимся в одном из нижних регионов бытия, возможно даже еще не самом нижнем, но так будет не всегда. Русский Мир закалён катастрофами, привычен к беде, люди наши веками лишений приобрели сверхчеловеческий, по временам, запас прочности — правда, проявляется он во времена предельной и всеобщей опасности, но кто сказал, что впереди что-то иное.

Всё еще будет!

Беседовал Илларион Игоревич Гирс

Интервью оформлено работами А. Ю. Беляева-Гинтовта,
подробнее о творчестве см. DOCTRINE.RU